Однако в христианской истории есть момент, когда Бога действительно прикололи, потому что Он был подвергнут не исследованию, но судебному процессу, пыткам, заключению и смерти. Но это столь невероятное событие, что нам придется поговорить о нем позже. В любом случае поступки людей, издевавшихся над Иисусом из Назарета, вряд ли послужат хорошим образцом для того, кто, прочитав написанное ранее, задался вопросом: могут ли отзвуки голоса, если к ним прислушиваться и следовать за ними, привести его к самому голосу.
Позаимствуем еще один образ из христианской истории. Когда кто–нибудь пытается с помощью аргументов доказать (или опровергнуть) существование Бога, он рискует столкнуться с той же неожиданностью, с какой столкнулись женщины, пришедшие пасхальным утром к могиле Иисуса. Они намеревались выполнить свой долг перед умершим другом и вождем, который мнил себя Мессией. Но он, так сказать, встал раньше них. Их поступки были вполне достойными в соответствии с их представлением о ситуации, однако воскресение Иисуса пролило на все новый свет. Нам еще предстоит поговорить об этом свете, потому что он освещает не только вопрос об Иисусе, но, подобно солнцу, также и все прочие вещи. А пока же нам следует усвоить следующее: поскольку Бог (если Он есть) — не объект в рамках нашего мира или даже идея в рамках нашего интеллектуального мира, мы можем пробираться к центру лабиринта, если у нас есть такое желание, но своими силами мы никогда не попадем в сам этот центр.
Но предположим, Бог (если Он есть) сам и по своей инициативе начинает звать нас из центра? Именно это утверждают великие монотеистические традиции. Но чтобы подробнее рассмотреть эту возможность, нам придется сделать шаг в сторону и попытаться понять, о чем здесь вообще идет речь. Если Бог не сидит на небе, то где Он?
* * *
Как сказал один из самых трезвомыслящих авторов Библии, «Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги» (Еккл 5:1). Здесь звучит не только предостережение всем тем из нас, кто зарабатывает себе на жизнь книгами и выступлениями, но и еще одна мысль, которую постоянно утверждает библейская традиция: если Бог где–то «обитает», то это место называется «небом».
И здесь следует поговорить о двух неверных представлениях об этом предмете. Несмотря на мнения некоторых позднейших богословов, древние авторы Библии не предполагали, что, если бы они могли совершать космические перелеты, они бы потенциально могли долететь до того места, где живет Бог. Они называли одним и тем же еврейским (как и греческим) словом и видимое небо, и нечто иное, и с легкостью, неведомой большинству современных читателей, переходили от одного смысла (небо в мире пространства, времени и материи) к другому, где под небом понимали «место пребывания Бога» — то есть «место» совершенно иного типа. (Это не следует смешивать с вопросом о «буквальном» и «метафорическом» смыслах, который мы обсудим далее.) «Небо» во втором смысле, который часто используется в Библии, — это Божье пространство, в отличие от нашего пространства, а не какое–то место в нашей вселенной с ее пространством и временем. И тогда встает вопрос, пересекается ли Божье пространство с нашим, и если да, то как, когда и где.
Второй источник недоразумений сводится к тому, что слово «небо» постоянно используют в неверном смысле как обозначение «места, где народ Бога будет вкушать блаженство вместе с Ним после смерти». В этом смысле «небо» понимают как просто конечную цель и предназначение людей, как место отдыха душ верующих, и при этом ему регулярно противопоставляют так называемый «ад». Однако изначальная христианская традиция не считала «небо» вечной обителью спасенных, но это слово позволяло указать на то место, где Бог пребывает всегда, а потому выражение «отправиться на небо» означало приблизительно «быть с Богом в том месте, где Он обитает». А это значит, что «небо» относится не только к будущему, но и к настоящему. И это возвращает нас, хотя и с другой отправной точки, к уже прозвучавшему вопросу: как это «место», эта «обитель» (разумеется, здесь я не говорю о месте в рамках нашего мира пространства, времени и материи) взаимодействует с нашим миром? И взаимодействует ли вообще? В Библии наш мир назван «землей». Хотя слово «небо» может просто обозначать видимые небеса, очень часто оно указывает на иное измерение реальности, противоположное нашему, в котором живет Бог; так и слово «земля» может описывать почву под нашими ногами, но нередко оно обозначает, как в цитате из Екклесиаста, наше пространство, измерение нашей реальности, в отличие от пространства Бога. «Небо — небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим» (Пс 113:24). Таким образом, хотя Библия иногда упоминает и места «под землей» наряду с небом и землей, чаще мы находим то самое противопоставление, которое звучит в первом стихе Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю».
Если мы это ясно понимаем, нам легче приступить к тому вопросу, о котором мы уже говорили. Как соотносятся между собой небо и земля — Божье пространство и наше пространство?
* * *
Существуют три разных ответа (с незначительными вариациями) относительно того, как Божье пространство соотносится с нашим. Многие мыслители — причем исключительно в рамках иудео–христианской традиции — именно так ставили этот вопрос. Сегодня многие люди знакомы с основными положениями некоторых сложных предметов, таких, например, как экономика или ядерная физика, однако мало людей, хотя бы и среди христиан, задумываются об ответах на этот важнейший богословский вопрос.
Первый ответ звучит так: эти пространства совпадают. По сути, Бог живет в том же пространстве, что и мы; или, если сказать иначе, — это разные слова об одном и том же понятии. Таким образом, поскольку Бог не скрывается в тайном месте на своей территории, но все наполняет своим присутствием, Бог есть везде — стоит только внимательно присмотреться — и везде есть Бог. Другими словами, Бог есть все, и все есть Бог.
Такой ответ называется «пантеизмом». Подобные представления были популярны в Греции и Риме I века нашей эры преимущественно благодаря философии стоиков, затем о них забыли, но сегодня они снова стали популярными. Первоначально такая философия позволяла свести к единому целому все множество древних богов, которым поклонялись греки и римляне: Зевса (Юпитера), Посейдона (Нептуна) и прочих. У древних существовали боги моря и неба, огня, любви и войны, а также священные деревья, священные моря, священный мир, который, по меньшей мере, содержал в себе божественную искру. Такой политеизм хаотичен и непрост, и многие античные мыслители думали, что куда легче, четче и яснее предположить, что «божество» — это сила, наполняющая собой все. И тогда человек должен в первую очередь стремиться вступить в контакт с божественным в себе и в мире, настроиться на его лад. Сегодня такие представления кажутся многим крайне привлекательными.
Быть последовательным пантеистом достаточно трудно. Как заставить себя поверить в то, что божество присутствует везде? Что оно в осах, в мухах, в раковых клетках, в цунами и ураганах? И потому сегодня некоторые люди склонны поддерживать несколько видоизмененный пантеизм, который называется «панентеизмом»: не все божественно само по себе, однако все существующее находится «внутри» Бога («пан» = «все», «ен» = «внутри», «теос» = «Бог»). Можно привести отдельные аргументы в защиту этой точки зрения, однако легче понять сильные стороны панентеизма, встав на точку зрения третьего ответа (о котором речь пойдет ниже).
Тем не менее, пантеизм, а также во многом и панентеизм неспособны дать ответ на проблему зла. Даже в язычестве с его политеизмом можно было объяснить свои неудачи, сославшись на бога или богиню, которые на тебя прогневались, быть может, потому что ты забыл их подкупить. Но если все в мире (включая тебя самого) обитает в божественном или участвует в жизни божества, значит, нет никакого верховного суда, куда можно было бы пожаловаться на свою беду. Никто не придет тебе на помощь. Мир и «божественное» таковы, и тебе остается лишь к ним привыкнуть. И окончательный ответ на эти проблемы (который в I веке дали многие стоики, а сегодня дают многие западные люди) — это самоубийство.
Второй ответ звучит так: эти два пространства не пересекаются. Между пространством Бога и нашим пространством — огромное расстояние. Если боги существуют, то они пребывают на небесах, что бы это ни значило. У них своя собственная жизнь — и они могут ею наслаждаться именно потому, что не участвуют в наших земных делах. Такой взгляд также был достаточно популярен в Древнем мире. Этому учил, в частности, поэт и философ Лукреций, живший за столетие до Иисуса и развивавший учение Эпикура, который жил за два века до него. Лукреций и Эпикур делали из своей философии такой вывод: человек должен научиться жить в мире самостоятельно. Боги не станут ни помогать человеку, ни мешать. Поэтому стоит изо всех сил наслаждаться жизнью. Для этого следует быть спокойным, осторожным и умеренным. (Позже «эпикурейством» стали называть чувственность и гедонизм. Однако Эпикур и его последователи считали, что такой подход к жизни неэффективен. Они считали, что человек получает больше удовольствия от постоянства и трезвости.)
