И так во всем! По сравнению с этими дискуссиями знаменитый диспут о том, сколько чертей может поместиться на конце иглы, кажется образцом здравого смысла и делового подхода!
Или взять, например, омовение рук. Ничего общего с гигиеной это не имеет. Под омовением рук подразумевали обрядовое очищение. Сначала его требовали от священников, потом распространили это правило на всех. Вот как оно выглядело:
«Минимальное количество употребляемой при этом воды составляло полторы яичных скорлупы. Сперва воду наливали на обе руки, подняв вверх пальцы; вода должна была стекать с запястья, потому что теперь уже сама вода была нечистой, ибо соприкоснулась с нечистыми руками и, если бы она стала опять стекать по пальцам, пальцы снова стали бы нечистыми. Процедура повторялась, причем теперь руки держали в обратном направлении, устремив пальцы вниз, и потом каждую руку очищали потиранием сжатым кулаком другой руки. Настоящий ортодоксальный иудей делал все это не только перед едой, но и между всеми блюдами».[60]
Но если бы все ограничивалось только этим! Иной раз верность установлениям приобретала иной, грозный смысл, становясь роковой. Кто из православных не слышал, например, знаменитую фразу: «Любовь превыше поста». Но у иудеев было не так. Когда Антиох Епифан послал войско против мятежных иудеев, случилось так, что его воины настигли их в субботу. И тогда эти гордые бойцы не сделали ни одного движения, чтобы сражаться, «не заградили тайных убежищ своих», и безропотно позволили перерезать себя и свои семьи, ибо сражаться в субботу – значит, работать! Точно так же римский полководец Помпей использовал субботу, чтобы взять Иерусалим.
Стоит ли удивляться, что этими правилами пренебрегали постоянно и повсеместно! Но выступать против никто не решался…
Поскольку в те времена считалось, что Божья милость выражается в земном успехе, то саддукеи имели все основания презирать остальных людей, не столь богатых и успешных. Ортодоксы презирали «народ земли», малообразованных бедняков, плохо исполнявших закон. Жители Иудеи презирали галилеян, считая их мятежниками, людьми безнравственными и малообразованными. Жителей Самарии они вообще не считали за своих, признавая их язычниками. Отношения же с подлинными язычниками время от времени выливались в погромы: те били иудеев, которых не любили за нетерпимость и обособленность, иудеи тоже не оставались в долгу и вполне успешно били иноверцев. Жители деревень не любили жителей городов, те отвечали им взаимностью.
В политической жизни страны процветали все те же две партии – саддукеи и фарисеи. Первые изменились мало. По-прежнему они объединяют верхушку общества: священников, знать, богачей – тех, кому хорошо живется при любой власти. Они стараются угождать языческим властям, на прочих людей смотрят, как на грязь под ногами, и, само собой, всячески пользуются своим положением для обогащения. Иосиф Флавий рассказывает, как первосвященническая семья Ханан,[61] получив монополию на разведение и продажу жертвенных голубей, пользуясь своим положением, увеличивала число обрядов, требовавших именно жертвенных голубей, и на этом, само собой, богатела. То, что цена на птиц, которые изначально, по закону, были жертвой бедняков, поднималась иной раз до золотого динария за пару, их только радовало. Впрочем, на словах требуя неуклонного соблюдения закона, на деле они находятся под властью прокураторов и всячески им угождают.
Зато фарисеи за последний век изменились. По сути, их постигла обычная судьба сект. Они обособились от остального мира, до крайности довели следование букве закона. Наиболее праведным считается тот, кто в точности соблюдает все обряды, посты, приносит все положенные жертвы, подолгу молится и т. д.
Религиозные споры, которым предавались различные школы и партии, просто поражают. Кроме классической проблемы: что дозволено делать в субботу, а что нет, они обсуждали, например, такие вопросы. Где воскурять фимиам в День Искупления: возле Святая Святых или в самом Святая Святых? Чем клясться: небом и землей, Иерусалимом, Богом, жертвенником, жертвой и т. п. Какая из этих клятв действительна, а какая – нет[62]? И, наконец, классический диспут, вошедший в историю: можно ли съесть в субботний день яйцо, снесенное в субботу?
«Горе тем, кто не умывает рук своих! Он будет изгнан из мира сего!» – говорили фарисеи. Саддукеи смеялись: «Увидите, фарисеи когда-нибудь решат умыть солнце».
А народа иудейского эти споры касались чисто теоретически: что толку умывать руки, если нечего есть!
Впрочем, и среди фарисеев и саддукеев попадались хорошие, богобоязненные и порядочные люди. Но не они создавали обстановку, увы…
С другой стороны, через города и поселки, словно бы не касаясь грязи, проходили в своих белых туниках ессеи – странная секта, больше всего напоминающая монашеский орден. Они живут общинами, устав в них строг, попасть туда непросто.
Вся эта «элита общества», как сказали бы теперь, занята собой и своими делами. Народ не нужен ни первым, ни вторым, ни третьим. Точнее, нужен, но только для того, чтобы нес деньги и выращивал хлеб. Иисус сравнит простых людей с овцами без пастыря, которые изнурены и рассеяны. Но не только изнурены и рассеяны они: в стране давно уже зреют горькие гроздья гнева…
Обстановка в Иудее напоминала обстановку во Франции перед революцией – разве что во Франции не было оккупантов, но их компенсировали жадность и спесь высших сословий. Жречество и иерусалимская знать были освобождены от налогов, но это не значит, что сумма дани с провинции была уменьшена – просто за них платили другие. Римлянам не откажешь в мудрости – если прикормить элиту покоренной страны, сразу станет меньше проблем.
Но уже купцам, хоть они и богаты, было не так хорошо. Закон вынуждал их торговать только с иудеями – а когда товара много, а покупателей мало, цены стремительно катятся вниз. Естественно, закон все время нарушался, за это приходилось платить штрафы и приносить жертвы. Торговцы иной раз прямо говорили, что многие правила специально составлены книжниками, чтобы заставлять их продавать товары только иудеям и держать цену на них низкой. Сборщики налогов тоже первым делом шли к тем, у кого было что взять.
Но ремесленникам и крестьянам жилось намного хуже. Им также было запрещено работать на язычников, а свои соплеменники предоставляли мало работы и очень плохо платили. Особенно это касалось отдаленных земель, таких как Галилея, где было мало заказчиков из иудеев. Крестьяне же редко имели свою землю, а чаще брали ее в аренду за половину урожая. Кроме этой половины, приходилось еще платить храмовую десятину и римские подати – и что в итоге оставалось самим работникам? Низы общества совершенно одинаково «любили» всех: и римлян, и жрецов, которые берут десятину, а сами приносят жертву за императора, и чванных фарисеев, и собственных хозяев. Сдерживал их разве что страх перед римскими легионами, да и то не всегда.
В глубине народной кипела своя политическая жизнь. Еще два политических движения, возникшие в конце I века до Р. Х., – это народные движения, полностью соответствующие духу времени: зилоты («ревнители») и сикарии («кинжальщики»).
Зилоты были конгломератом радикальных антиримских группировок. Философия у них была простой. Существует только один владыка – Бог, и подчиняться нужно только Ему. Никакой римской власти зилоты не признавали. Оно бы и ничего, мало ли кто кого не признает, лишь бы налоги платили – но как раз налогов-то они и призывали не платить, и эта точка зрения, как нетрудно догадаться, была в народе чрезвычайно популярна. Отсюда, кстати, видно, что вопрос, заданный в свое время Иисусу: «Допустимо ли платить подати кесарю?» – по своей провокационности бил, что называется, «в яблочко». Ответив: «Нет!», он становился врагом Рима, ответив: «Да!» – врагом радикально настроенных беднейших слоев населения, интересы которых как раз и защищал.
Какие страсти кипели вокруг податей, видно из нижеследующего отрывка из Эрнеста Ренана: «…Налог, по идеям чистой теократии, был почти нечестивым делом. Так как Бог есть единственный владыка, которого человек обязан признавать, то платить подать светскому государю – значит, некоторым образом, ставить его на место Бога. Совершенно чуждая идее государства, еврейская теократия была весьма последовательна в своем заключении, отрицая гражданское общество и всякое правительство… Народная перепись, предпринятая Квиринием (в 6 году христианской эры), страшно расшевелила эти идеи и произвела величайшее волнение. Восстание вспыхнуло в северных провинциях. Некто Иуда из города Гамалы на восточном берегу Тивериадского озера, и один фарисей, по имени Садок, отвергая законность податей, образовали многочисленную школу, которая вскоре подняла открытый мятеж. Основные правила этой школы состояли в том, что никого не следует называть владыкой, так как этот титул принадлежит одному только Богу, и что свободу надобно предпочитать жизни…»
