Иван, Предтеченской, на Солончаках, церкви в Бахчисарае. Из Путивля с приставом он прислал государю мощи св. мученицы Анастасии и при мощах свидетельство о них архиепископа Халкидской страны Сильвестра. Архиепископ между прочим пишет, обращаясь ко всем христианам: «Ныне прибег к нам благочестивый иерей, требуя от нас свидетельства о тех святых мощах, что он нашел их в месте нечестивых, в стране Халкидской, и принес и положил их в церковь с надписью: мощи св. Анастасии, да мощи св. мученика Мины, и задумал подати те мощи православным христианам, и те есть истинные мощи. А посему молим всех вас, да воспримите сего благочестивого архиерея и воздадите ему милостыню всякой по своей силе, чем Бог кого наделил, чтобы ему освободитися и от долгу оплатитися»[95]. В 1680 году путивльский [С. 93] воевода доносил, что приехал старец Пафнутий из Иерусалима и с собою объявил: «Шкатулка не велика в коже, обита железом, а в ней сосудец не велик серебрен кован с кровлею, коробочка, а в той коробочке кость оправлена серебром по краям, а сказал, что-де та кость мощи святаго мученика Димитрия Селунского, часть главы его». Пропущенный в Москву в Посольском приказе Пафнутий заявил, что его послал из Дамаска игумен их монастыря Михаил, «велел ему бить челом, чтобы великий государь изволил те святые мощи у него принять, а их в тот монастырь пожаловать своим великого государя жалованьем». Пафнутий представил свидетельственную грамоту сочавского митрополита, в которой говорилось, «что тот Димитриевский (в Дамаске) монастырь создан Константином и Еленою во имя святого великомученика Димитрия, идеже и святые мощи его лежат, принесены от Солуни града изволением Божиим, и с которых мощей, для верности, сей священноинок Пафнутий носит с собою кость главы его – чело, во освящение и исцеление верою поклоняющихся и лобызающих ю»[96]. В 1646 году приехал в Москву архиепископ Симский и Корейский Анфим, который привез государю мощи великомученика Никиты со следующим свидетельством Константинопольского патриарха Неофита об их обретении: «Блаженные памяти инокосвященник Игнатий затворник, пребываючи в месте, нарицаемом Готфине, где святый мученик Никита восприял мучение свое огнем, и те мощи собрал тот затворник Игнатий, и привез в некоторый остров, нарицаемый Кария, и погреб в каменном гробе, и сверху написал свинцовое письмо: здесь положил, аз Игнатий инокосвященник, мощи св. Никиты; и те мощи от древних лет обрелися в Карии некоторым честным людям, и они паки их погребли, и бысть им ведомо то место и, тако шед, сказали епископу того града господину Анфиму и место ему показали, и где есть святые мощи, и отверже сыскал их – благоухание великое издали, и почтил, и имел великое желание положить их в христианских [С. 94] странах. И едучи морем, поймали его разбойники и ограбили его донага, да сверх того стало ему 2000 ефимков, покаместа те мощи освободить, как сведетельствуют ниже сего писанные тамошние священницы и миряне, такоже просил и у нас грамоты для истинной подлинны, и тако дали есми грамоту нашу преосвященному епископу Симскому и Корейскому господину Анфиму 1644 г., месяца апреля индикта 12». Затем следуют 12 подписей тамошнего духовенства, подпись хийского митрополита и последняя подпись: «Евфимий, милостью Божиею, патриарх великого Божия града Антиохии и всея Анатольские страны»[97]. Халкидонский митрополит в 1655 году посылает главу св. Евгения с таким рассказом о ней: «Посылаю святую главу св. Евгения, иже празднуется в 13 день декабря с пятьми мученики, еяж святая глава обреташася в митрополии Писидийской и уж выше 75 лет, отнележе взяша турцы митрополию разориша ю, и митрополит оного времени Евфимий изжидив, да освободит митрополию, положи ю в заклад у неких внешних на седмьсот ефимков и имяху ю ту, якоже свидетельствует и блаженный патриарх Иерусалимский господин Феофан и блаженный патриарх Александрийский господин Герасим, иже бяху от оного места. И ныне, егда принесоша ю зде и прошаху продати ю и внегда бе митрополит Писидийский нынешний человек мой, понуди мя и дах долг, и взях ю и посылаю святую главу к державному и святому царствию твоему… Посылаю и едины святые мощи к самодержице царице супружнице, еяж суть от длани преподобные матери нашея Параскевии, яж празднуется в 14 день октября, еяж святые мощи бяху целы сохранены в патриаршестве зде в Константинопольском и во время, внеже проси ю и взял воевода молдавский Лупул в Молдавию, тогда аз сам своими руками со благоговением разлучих я и держах в страсе и не лгу, яже да имать во освящение и сохранение всякие противолежащия силы… и что известит благодать Божия человеколюбным твоим утробам и да помилует мя от велиа милости своея»[98]. В 1626 году привез в [С. 95] Москву Константин Ларивонов часть Животворящего Древа, о котором подал такое заявление: «Бью челом и пишу смея и не смея недостойный раб, который принес к вашему царскому величеству святое и пречестное, великое и неизреченное древо, есть то от пречестнаго и Животворящаго Креста, на котором распяли Господа нашего Иисуса Христа Сына Божия, единороднаго и единосущнаго и нераздельнаго. И это древо обрели прародители мои, а по прародителех моих досталось мне, убогому рабу вашего царскаго величества, и видечи я то, чтобы то пречестное древо не осталось там меж волков еретиков агарян, привез если то древо с собою к вашему царскому величеству: да извещаю вам, великим царем, что я от родства великаго, про то велите распросить… преподобнаго келаря Аникея, он про то ведает… а то древо свидетельственно, и чудеса многие от него творились и про то объявляю неложно, не для мзды, сами вы узрите: какое чудо учнет от него происходить и распросить велите верийскаго митрополита Аверкия, что он видел, и он вам, государем, подлинно скажет про те чудеса»[99]. В 1693 году Иерусалимский патриарх Досифей с племянником своим архимандритом Хрисанфом прислал царице Наталье Кирилловне часть Животворящего Древа, причем писал: «Посылаем вам освящения ради и помощи душевной и телесной частицу самого подлиннаго Честнаго и Животворящаго Креста Господня»[100]. В 1700 году тот же патриарх Досифей писал Петру: «Посылаем с нашим архимандритом вашему величеству, в малом золотом крестике, честного древа часть истинную с иконою Пресвятыя Богородицы, весьма древнего изображения»[101]. В 1704 году братия Успенского в Морее монастыря посылает государю «от мощей великомученика Меркурия средний перст десныя руки, который невидимо прободал злоименитого Иулиана; мощи сии засвидетельствованы истинно»[102]. Так как каждый проситель с Востока обыкновенно привозил с собою какую-либо святыню, которую, как дар, подносил царю, иногда патриарху и другим лицам, имевшим в Москве влиятельное положение, и так как каждому за подносимое правительство платило соболями или деньгами, то с течением времени естественно должна была установиться у нас определенная и постоянная оценка разной святыни, исключая некоторых отдельных случаев, когда святыня привозилась какая-либо особая, за которую и дача была также особая. Обыкновенно правительство, принимая от просителя святыню, справлялось, что за подобную же святыню давалось ранее просителями, и выдавало всегда, применяясь к прежним дачам, благодаря чему в Москве и установились определенные цены на привозимую с Востока святыню. Приведем об этом несколько любопытных справок Посольского приказа, где происходила предварительная оценка привезенной святыни применительно к прежним дачам. «В прошлом во 136 году приезжал к Москве греченин Костянтин, а с собою привез к государю и святейшему патриарху часть древа от Животворящаго Креста Христова. И за то ему дано государева и святейшего государя патриарха жалованья сорок соболей в 30 Рублев, сорок соболей в 20 рублев, а всего на 50 рублев. В прошлом, во 140 году приезжал к Москве с турским послом гречанин Фома Петров, а с собою привез к великому государю святейшему патриарху четыре части древа от Животворящаго Креста Христова. И дано ему государева и святейшего патриарха жалованья за то два сорока соболей по 50 рублев сорок, сорок соболей в 60 рублев, всего на 160 рублев»[103]. «В прошлом во 149 году приезжал к государю к Москве из Царягорода греченин Костентин Остафьев, а привез к государю часть от древа святого и Животворящего Креста Господня. И дано ему государева жалованья за тою святыню соболями на сто рублев. Во 151 году приезжал к государю к Москве сербские земли города Кастория Успения Пресвятыя Богородицы Кременского монастыря архимандрит Герман и бил челом о милостыне и на церковное строение и поднес ко [С. 97] государю святыни часть от древа честного и Животворящего Креста Господня и иную святыню. И дано им государева жалованья на церковное строение и за святыню соболями на 100 рублев»[104]. «Во 160 году прислал ко государю Еросалимского патриарха Паисия протосингел Гавриил за греченином с Савою Дмитриевым святыни – часть древа честного и Животворящего Креста Господня и за тое святыню протосингелу послано государева жалованья соболями на 200 рублев»[105]. В 1754 году Павловского афонского монастыря архимандрит Анатолий поднес императрице вывезенный им из монастыря «ковчег со святым Животворящим Древом Креста Господня». В указе государыня говорит, что «Мы, приняв от того Животворящего Древа, часть отделя, оставили здесь, а протчее отдали ему, архимандриту», с которым послано было на монастырь милостыни на 3000 рублей, да ему, архимандриту, на проезд и на дорогу дано 1000 рублей[106]. Не только часть Животворящего Древа, но и другая святыня – мощи и чудотворные иконы в Москве получали также определенную любопытную оценку. Вот несколько справок Посольского приказа: в 1634 году «посол (турецкий) Фома привез к великому государю святейшему патриарху святыни руку св. Меркурия от греченина Андрея, и тот Андрей умер, а за ту святыню дано послу Фоме соболями на 70 рублев, а Фоме те соболи отдать по душе того умершего Андрея». Греченин Андроник Ранкавей привез к великому государю святейшему патриарху святыни от греченина Ермолая Ранкавея часть мощей главы Иоанна Предтечи, часть мощей ап. Андрея Первозванного, часть мощей ап. Петра, часть мощей апостола и евангелиста Матвея, и за ту святыню по челобитью посла Фомы послано с ним, с Фомою, к греченину Ермолаю Ранкавею: за Предтечевы мощи соболями на 50 Рублев, за апостольские за три мощи на 150 рублев, «а порознь имеетца за апостольские мощи по 35 Рублев соболями за мощи»[107]. «Во 144 году приезжал к [С. 98] государю с крымскими послы греченин из Бакчисарая пречистенской церковной дьячок, а привез мощи св. мученицы Анастасии, да свидетельственное письмо Селивестра архиепископа халдейския (халкидския?) страны, а в том письме писано, те мощи прямые мученицы Анастасеи, и дано ему государева жалованья за те мощи 26 рублев. Во 152 году приезжал ко государю к Москве турские земли города Селуни монастыря св. мученицы Анастасии Узорешительницы архимандрит Галахтион, а с ним старцы, и поднес архимандрит ко государю святыни – мощи святого апостола Андрея Первозваннаго правую руку и иную святыню, и дано ему государева жалованья на милостыню и за мощи соболями на 100 рублев»[108]. В 1646 году Симскому архиепископу Анфиму за привезенные им мощи св. Никиты дано соболями 130 рублей[109]. «Во 161 году прислал ко государю Цареградский бывший патриарх Иоанникий панагею, а в ней мощи св. страстотерпца Георгия Победоносца, да святого Меркурия и святыя Евфимии, и государева жалованья послано к патриарху на милостыню соболями на 150 рублев, да за мощи два сорока соболей, один в 40, другой в 35 рублев». «В нынешнем во 162 году прислали ко государю из Царягорода Еросалимскаго патриарха протосингел Гавриил с греченином Дмитрием Остафьевым чудотворный образ Пречистыя Богородицы Одигитрия иже Влахерне, да морейские области монастыря Пречистыя Богородицы, что на езере, архимандрит Григорий с греченином с Спиридоном Кирьяковым мощи великого святителя Григория Богослова патриарха Царяграда, и за тое святыню велено к тем, кто прислал, послать государева жалованья соболями протосингелу Гавриилу на 200 рублев, а в морейский монастырь архимандриту на 150 рублев»[110]. Волошенин Михайло Степанов поднес государю мощи св. великомученика Ореста, «и за тое святыню дано ему государева жалованья соболми 30 рублев»[111]. Из этих и подобных частных и единичных случаев дачи за святыню выработалась общая норма [С. 99] дачи, которая в делах приказа формулируется так: (1644 г.) «А за святые мощи, которые гречане мирские люди ко государю напред сего приваживали, давано государева жалованья соболми – первая статья по 50 рублев, а иным по 30 и 20 рублев за мощи»[112]. 1658 года: «да за святыню и за мощи приезжим Гречаном в прошлых годех давано государева жалованья соболми по 50 и по 40 и 30 рублев»[113]. 1670 года: «а которые митрополиты и архиепископы к великому государю присыл ывал и святыни, и к ним за тое святыню посылывано великого государя жалованья по 40 и по 50 рублев»[114]. Как святыня оценивалась в Москве сравнительно с другими ценными предметами, это видно из следующего случая: в 1641 году грек Константин Остафьев поднес государю: две панагии золотых с алмазами и яхонтами на золотых цепях; мощи Василия Великого – перст от руки, обложенной золотом, и Древо Креста Господня. За панагии ему дали соболями на 500 рублей, за мощи и древо на 100 рублей[115].
