Постепенно иконы на Руси получили очень большое распространение и стали объектом церковного, домашнего, личного культа. Они оказались всюду: в избе, в каждой комнате дома, на воротах, в общественных местах, на военных знаменах, на груди у верующих в качестве ладанок и амулетов. В доме иконы ставились в переднем, почетном углу, и это место называлось божницей.
Количество икон в божнице или величина иконостаса считались показателем набожности и благосостояния семьи, церкви, монастыря. Поклонение иконам внушалось детям с раннего возраста. Во многих семьях имелись личные иконы у всех членов семьи. Во всех наиболее важных или торжественных моментах в жизни человека неизбежно фигурировала икона. Ею родители благословляли жениха и невесту, рекрута перед отправкой в солдаты, солдата перед уходом на войну.
Каждый вошедший в дом прежде всего искал икону, крестился на нее, кланялся ей и только после этого здоровался с хозяевами.
Правящие классы и духовенство дореволюционной России широко использовали культ икон для реакционной обработки угнетенных трудящихся масс. Эта обработка шла, во-первых, по линии обожествления княжеской, а позднее царской власти. На многих иконах в виде святых изображались русские князья, цари, члены их семей. Так, через 12 лет после избрания на русский престол Михаила Романова появились иконы с его изображением. На иконе «Положение ризы», написанной в 1625 г., были изображены царь Михаил Романов и его отец, патриарх Филарет.
Усиленно внедряя веру в иконы, православная церковь утверждала, что иконам самим якобы присуща особая чудодейственная сила и что, поклоняясь иконам, можно заставить силы природы служить человеку, обеспечить высокий урожай крестьянину, доход — ремесленнику, избежать различных болезней, невзгод, несчастий.
С целью укрепления веры в иконы церковь выработала многочисленные обряды, связанные с культом икон. Тут и молебны, и крестные ходы, и специальные ношения чудотворных икон по деревням, вынос их на поля и многое другое.
Церковная пропаганда икон вызвала большой спрос на них. Появилась особая отрасль кустарного промысла — иконописание.
Особенно широко производство икон и, конечно, торговля ими были поставлены в крупных монастырях. Это приносило церкви огромные доходы. Только одна Троице-Сергиева лавра выручила от продажи икон в течение 1917 г. около 162 тысяч рублей.
Наиболее велик был спрос на «чудотворные» иконы. Первоначально этот спрос удовлетворялся за счет копии известных «чудотворных» икон, привозимых из Византии.
Православная церковь утверждала, что эти копии обладают такой же сверхъестественной силой, как и оригинал.
Начало фабрикации русских, так сказать, «отечественных», «чудотворных» икон было положено в 1579 г. «чудесным явлением» иконы богоматери в Казанской епархии. (Об этом мы подробнее расскажем в разделе, посвященном праздникам в честь Казанской иконы божьей матери.)
В дальнейшем фабрикация «чудотворных» икон путем разного рода «явлений» и «обновления» развернулась в широком масштабе. В некоторых епархиях «чудотворные» иконы можно было найти чуть не в каждой приходской церкви. Нелепость такого положения стали понимать даже отдельные лица из духовенства. Так, архиепископ одесский и херсонский Юстин 24 июля 1904 г. писал обер-прокурору святейшего синода Победоносцеву: «Обновление икон в Херсонской епархии — явление самое обыкновенное, ежегодно повторяющееся, и даже по нескольку раз; в настоящем же году оно приняло характер в некотором роде эпидемический».
Фабрикацией «явлений» и «обновлений» «чудотворных» икон стали заниматься все, кому не лень: и духовенство (от высшего до низшего), и монахи, и просто фанатики-верующие.
Не последнее место среди мотивов «организации» подобных чудес занимали сугубо материальные соображения: стремление к наживе. Каждое «явление» и «обновление» привлекало в приход большое количество любопытных и паломников, которые «за чудо» готовы были последние гроши отдать в пользу церкви.
В области фальсификации икон между церквами развернулась ожесточенная конкурентная борьба. Церкви и монастыри, уже имевшие признанную «чудотворную» икону, стремились не допустить появления таковой в соседнем приходе, резонно опасаясь за свои доходы. Высшие церковные органы всеми силами стремились сохранить контроль за «чудотворением» и даже сократить количество новых «чудотворных» икон, особенно за счет появившихся «самочинно». В 1722 г. был издан специальный указ, предписывавший отбирать подобные иконы у владельцев и помещать их в церковь, вплоть до выяснения их чудотворности.
Отобранные якобы для проверки чудотворности иконы сосредоточивались на складах, чердаках и в подвалах кафедральных соборов. О количестве «чудотворных» икон в таких хранилищах может дать представление «запас» их, образовавшийся к 1914 г. в Петрозаводском кафедральном соборе: там хранилась 781 икона!
Царское правительство не только сквозь пальцы смотрело на эти махинации с иконами, но и само широко использовало «чудотворные» иконы в политических целях. В 1891 г., например, когда в результате неурожая в ряде губерний начался голод и тысячи людей гибли голодной смертью и от эпидемий. Царское правительство вооруженной силой безжалостно подавляло вспыхнувшие стихийно «голодные бунты», а вместо помощи духовенство подсунуло голодающим чудесное явление «чудотворной» иконы божьей матери — «Спорительницы хлебов». Копии этой иконы десятками тысяч распространялись в голодающих губерниях. В народе усиленно распространяли слухи о том, что там, где истинно поверили в заступницу, прошли дожди и вырос замечательный урожай. Голодающие верили в чудесное избавление и... продолжали умирать голодной смертью. Но бунты прекратились, внимание народа было отвлечено от истинных виновников бедствия. Икона сыграла свою роль.
Так было и во время русско-японской войны, когда на фронт вместо снарядов и патронов слали для солдат вагонами иконки и ладанки.
Так было и в период первой мировой войны 1914— 1918 гг. В сентябре 1914 г. было широко разрекламировано якобы имевшее место под Августовом «чудо» — «явление» богородицы. В честь этого «явления» была сфабрикована специальная икона, и копии ее десятками тысяч направлялись на фронт. В действующую армию везли и другие «чудотворные» иконы, в специальных вагонах, в сопровождении делегаций. Особы царствующего дома Романовых лично принимали самое активное участие в этом одурачивании народных масс.
Великая Октябрьская социалистическая революция положила конец «чудотворчеству» православной церкви. Однако и сейчас еще культ икон занимает важное место в религиозной пропаганде, служит важнейшим средством идеологической религиозной обработки верующих.
БОГ САВАОФ НЕ ИМЕЕТ СОБСТВЕННОЙ ИКОНЫ
Изображение бога-отца Саваофа появилось в христианской религии относительно рано. Рисовался он в виде древнего благообразного старца с седыми вьющимися волосами на голове и бородой. Икона Саваофа была несколько измененной копией изображения древнегреческого царя богов Зевса.
Лик бога-отца размещался обычно на треугольнике, призванном якобы напоминать о троице, из-за которого во все стороны расходились солнечные лучи. Таким Саваоф изображался над алтарями, на сводах церковных куполов, над иконостасами, на порталах церковных входов и т. д. Часто Саваофа изображали также в белых одеяниях, восседающим на пышных облаках или ступающим в сандалиях по облакам.
Позднее отцы христианской церкви поняли, что такие изображения бога-отца противоречат догматам веры. Ведь в евангелии прямо сказано: «Бога не видел никто и никогда», «Бог есть слово» (Иоанн, гл. 1, ст. 1). Даже самые праведные из людей, по утверждениям евангелистов, были удостоены лишь услышать голос божий. Как же можно изображать его?
Поэтому руководители православной церкви на Большом московском церковном соборе в 1667 г. приняли решение о запрещении изображения бога-отца на иконах.
Так бог-отец оказался без праздника и без иконы.
Никто из «современников», «последователей» и «противников» Иисуса Христа не оставил для потомства ни изображения, ни даже описания внешности столь «известного» и столь популярного человека-бога. В I в. н.э. в стране, где «жил и учил» Христос, было немало художников, графиков, писателей, поэтов, ваятелей, сказителей. Но оказалось, что никто из них не видел Христа и ничего не слышал о нем. Его образ никак не отразился в искусстве, литературе, в ваянии, в сказаниях (в том числе и в христианских).
Ранее христианские произведения (Апокалипсис) изображали Христа то в виде рыбы, то в виде агнца (ягненка).
Все это вызвало длительный и упорный спор о наружности Христа среди христианских богословов. Спор длился с конца II в. и до V в. Такие церковные писатели, как Юстин Философ, Климент Александрийский, Тертуллиан, Кирилл Александрийский, Евсевий Кесарийский, считали Христа невзрачным и некрасивым; Амвросий Медиолинский, Феодорит Кипрский, Иероним, Иоанн Златоуст — высоким красавцем. Ориген уверял, что Христос не имел определенного лица, а являлся каждому согласно его понятию о боге.
