Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл не понаслышке знает о страданиях русского народа в 1932-1933 гг. Когда его дед, исповедник православия, был приговорен к длительному сроку лагерей, проживавшая на Поволжье семья в полной мере испытала ужасы голода. «И вот когда в доме не осталось ни одного грамма муки, бабушка испекла вечером для семерых детей лепешечки, раздала им и сказала: «Дети, у нас нет ничего, что мы завтра сможем покушать. Мы завтра начнем умирать». А ночью произошло то, что я, как верующий человек, называю чудом. Раздался стук в окно, и услышала моя бабушка голос: «Хозяйка, выходи, принимай товар». Вышла – никого, а рядом с дверью стоит мешок муки. Этот мешок муки спас мою семью и дал возможность родиться мне», – рассказал Святейший Патриарх Кирилл [244].
Русская Православная Церковь бережно хранит молитвенную память жертв спровоцированного безбожной властью голода 1932-1933 гг., прокатившегося по ее, а не Фанара, канонической территории. В этот голод в тяжких мучениях скончались многие священнослужители и церковнослужители Русской Церкви, миллионы ее мирян. Но, храня память об этих жертвах, наша Церковь не позволяет себе политических игр на их крови. Не позволяет именно потому, что хранит память.
Святейший Патриарх Кирилл, слова которого ярко контрастируют с желчными политизированными выпадами Варфоломея, еще в 2008 году заявил: «Голод – страшный голод, порожденный совершенно конкретными политическими причинами и усугубленный еще и природными катаклизмами, – привел к тому, что огромное число людей погибло в Украине, в Поволжье, в Северном Кавказе, на Южном Урале, в Западной Сибири, в Казахстане. Это общая беда всего нашего народа, который в то время жил в одной стране. Поэтому нет ничего удивительного, что мы молимся о безвинных жертвах, мы вспоминаем тех, кто погиб. Вспоминая их, мы молимся одновременно, чтобы никогда ничего подобного больше не произошло, а также чтобы никогда такого рода события в нашей истории не полагались в качестве некой преграды для братского общения, чтобы никогда из этих трагических обстоятельств нашей истории не проистекала братоненавистническая историософия. Мы должны вместе молиться и работать для того, чтобы мир стал лучше, чтобы народам нашим лучше жилось, чтобы никогда безвинные жертвы не уходили к Богу в мирное время» [245].
Позиция Русской Православной Церкви, соответствующая исторической реальности, а не созданным в угоду призванным разделить православные народы националистическим доктринам, была в 2009 году озвучена также председателем Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви В.Р. Легойдой: «Массовый насильственный голод 1932-1933 годов в Советском Союзе охватил не только Украину, но и Поволжье, Северный Кавказ, Южный Урал, Западную Сибирь, Казахстан. Голодная смерть не выбирала между людьми, говорившими на разных языках: украинском, белорусском, русском… Исковерканными оставались судьбы миллионов жителей Советского Союза. Многих эти трудности похоронили. И Церковь призывает хранить в сердцах деятельную память обо всех этих людях. В проповедях епископов и священников нашей Церкви часто звучит мысль о том, что лучшее, что мы можем сделать для наших усопших, – это молитва. Не речи, не митинги, не уныние или отчаяние, а именно молитва является лучшей данью памяти. Говоря о событиях тех лет, Церковь часто обращается к людям с напоминанием: миллионы голодных смертей – это цена попытки построить рай на земле без Бога. Мы видим в этом урок – страшный и обретший свое значение в масштабах всей славянской цивилизации. Во многом поэтому, с точки зрения нашей Церкви, попытка политизировать ситуацию с массовым голодом (обвинить Россию как правопреемницу СССР в геноциде украинского народа) недопустима и в каком-то смысле кощунственна. Нельзя оперировать человеческой трагедией как политическим инструментом для достижения тактических целей. Это профанация всего того, что для людей связано с теми событиями: скорби, боли, памяти, молитвы… Политика – вещь преходящая. А то, что произошло в Советском Союзе в 1932-1933 годах, – больше политики» [246].
Сами термины «голодомор» и «геноцид» в отношении великого голода 1932-1933 гг. были запущены в среде радикально националистической, симпатизировавшей нацизму и зачастую сотрудничавшей с ним западноукраинской эмиграции в США и Канаде. Их использование носило и продолжает носить узкополитический, пропагандистский характер. К сожалению, приходится констатировать, что в этой основанной на лжи и манипуляциях политической пропагандистской кампании принимает участие Патриарх Варфоломей, лично ответственный за попытку придать законность расколу, вносящему гибельное разделение между братскими православными народами и Церквами и стравливающему между собой единокровных и единоверных братьев во Христе. Многие годы Варфоломея совершенно не волновала тема голода 30-х гг., однако, как только появилась политическая целесообразность, глава Фанара не упустил возможности устроить спекуляции на чужой беде, на величайшей трагедии и боли народов бывшего СССР, выделяя страдания одних и игнорируя беду других. Особо цинично рассуждения о «геноциде» звучат из уст того, кто сам активно включился в усилия, направленные против канонической Украинской Православной Церкви, а значит и большинства православного народа Украины, кто солидаризировался с режимом, устроившим репрессии и войну против отказавшихся повиноваться беззаконию жителей собственной страны.
Патриарх Варфоломей часто не к месту любит поминать «историю», которая якобы должна стать «судьей» всякого, с ним не согласного. Однако, с головой погрузившись в сомнительные политические игры, не забыл ли он о Том, о Ком православный священнослужитель должен помнить прежде всего: о подлинном и нелицеприятном Судии, Которому неизбежно придется дать ответ.
Патриарх нового мирового порядка [247]
Данное в начале 2021 года Константинопольским Патриархом Варфоломеем греческому изданию «Вима» интервью [248] является сегодня одной из наиболее обсуждаемых тем в православном информационном пространстве. Оно не отличается какой-то новизной содержания, аргументации или политической позиции. Присутствующая в интервью ложь – часть новой «нормальности» Фанара, к ней все уже успели привыкнуть. Но что-то все-таки в нем притягивает внимание. На мой взгляд, это – нераскаянное упорство, структурированность, укорененность в своей мнимой «правде», полное отрицание реальности. Варфоломей буквально окопался и, если угодно, врос в свою ложь. Возникает впечатление, что он действительно принимает сконструированную им картину мира и альтернативную систему церковных координат в качестве реально существующей. Но это только и именно впечатление, рассчитанное на неискушенного читателя. Константинопольский Патриарх, хотя и способен на эмоции (да еще какие!), – расчетливый и циничный политик, без угрызений совести разрезающий Тело Христово, Святую Церковь. Варфоломей и его церковная структура стали частью проекта переформатирования мира и его традиционных ценностей, гораздо более масштабного, чем их мелкие интересы и выглядящие совершенно неадекватными и гротескными амбиции. Пройдемся по некоторым показательным утверждениям Патриарха Варфоломея.
1. «В православии нет раскола. У Церкви России есть иная точка зрения по поводу украинского вопроса, которая
