проявилась в прекращении общения с Матерью Константинопольской Церковью, а затем и с другими Церквами, признавшими автокефалию новой Церкви. По нашей оценке, это был неправильный поступок сестринской Церкви России. Поэтому, повторяю, раскола в православии нет».
Обратите внимание, как Русская Церковь становится в устах Варфоломея «Церковью России». Убеждая всех, что он «выше политики», владыка Фанара пытается выстроить по политическим лекалам новую Церковь, где он будет определять границы Поместных Церквей, а сам сверху вершить судьбы всей православной «вселенной», которой, правда, в дивном новом мире его покровителей уготовано четко очерченное, маргинальное, этно-фольклорное место. В проекте фанариотов не только Русская Церковь, но и другие Поместные Православные Церкви должны быть ограничены территориями современных национальных государств (и то, по милости Константинопольского престола), и их каноническое положение, традиция, судьбы православных народов и всей православной цивилизации обязаны стать заложниками далеких от христианства политических концепций эпохи Просвещения и их современных пост- и неомодернистских толкователей.
Именно это полное встраивание себя и своего сознания в сугубо политическую повестку, причем, скажем так, весьма специфического типа, ведет Варфоломея к немыслимому для православного иерарха заявлению: «В православии нет раскола». Вступление в полное общение с самосвятами, вторжение на чужую каноническую территорию, создание параллельной иерархии (к тому же, фиктивной), полный разрыв евхаристического и иного церковного общения с крупнейшей Православной Церковью мира, разделение внутри Поместных Церквей, руководство которых пошло на единство с раскольниками, угрозы авторитетных иерархов Кипрской Церкви полностью прекратить общение со своим, идущим на поводу у Варфоломея, Предстоятелем – все это, по мнению Константинопольского Патриарха, не раскол. Здесь, конечно, и посыл всем нам: нашему священноначалию, богословам, верным священнослужителям и мирянам, особенно страдающим за правду Божию на Украине – вы никуда не денетесь, смиритесь. Он не понимает, что не смиримся. Не понимает, ибо давно забыл, что такое подлинная церковность, любовь к православию, «ревность по Доме Твоем» (Ин. 2:17), и почему-то решил, что Дом Божий – его дом, что это к нему пришли православные народы, а не ко Христу, и что у него ключи от этого Дома.
2. «В течение трех десятилетий Москва демонстративно закрывала глаза на трагическую ситуацию в Украине. Реально мешала найти решение, чтобы не потерять контроль над Киевом, который она оторвала у Константинопольской Церкви, пользуясь сложными временами и обстоятельствами».
Здесь каждое слово – ложь и манипуляция. Не «Москва», а в первую очередь самоуправляемая каноническая Украинская Православная Церковь не приняла раскольнического, деспотического, навязанного враждебными Церкви политиками раскола, созданного нарушившим клятвы на кресте и Евангелии и поправшим монашеские обеты Филаретом Денисенко, который был лишен сана и впоследствии предан анафеме законным священноначалием Русской Православной Церкви, от которой он в свое время получил все, что имел как христианин и иерарх, от крещения до епископской хиротонии. Напомним, что сам Варфоломей в письме Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II еще на заре раскола в 1992 г. признал решение Священного Синода Русской Православной Церкви о лишении Филарета священного сана «исключительной компетенцией» Московского Патриархата. Эти слова навечно останутся свидетельством против устроителя раскола мирового православия Патриарха Константинопольского Варфоломея, «ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12:37).
Для Русской Православной Церкви богозаповеданное единство ее канонической территории с источником Крещения всей Руси и ее единого, не разделяемого меняющимися политическими границами народа является священной ценностью, завещанной святыми отцами русского православия и кровью новомучеников, пролитой за это единство в то время, когда предшественники Патриарха Варфоломея заискивали перед безбожной большевистской властью и вошли в церковное общение с обновленческим расколом, инспирированным той же властью, действовавшим в ее антихристианских интересах и участвовавшим в гонениях на иерархию, духовенство и верующих Русской Православной Церкви.
Варфоломей умалчивает о том, что подавляющее большинство православного народа Украины отвергло чуждую ему идею автокефалии и подтвердило свое решительное и безальтернативное желание навсегда оставаться в церковном единстве с Матерью, Русской Православной Церковью. То же касается ее епископата и мирян. Для переживающих регулярные глумления и гонения православных канонической Украинской Церкви русское православие – не некая чуждая, далекая или тем более враждебная организация. Это часть их духовной и исторической идентичности, самоидентификации.
Также не грех напомнить Константинопольскому Патриарху, что не Русская Церковь «оторвала» свою древнюю столицу от Константинополя, но представитель униатского Константинопольского Патриарха в XV веке – от Русской Церкви. В результате освобождения православного народа Киевской Руси от владычества враждебной православию Речи Посполитой Киев воссоединился с единоверной и единокровной Россией, а в 1686 г. предшественник Патриарха Варфоломея и Константинопольский Синод добровольно вернули Киевскую митрополию в состав Русской Православной Церкви, прямой правопреемницы единой Русской митрополии времен Крещения Руси. Заявляться через более чем 300 лет с какими-то претензиями на права и раздавать повеления рукоположенным в другой Церкви епископам – произвол и беззаконие не только с точки зрения церковного права, но даже светских международных отношений.
Для Варфоломея «решение трагической ситуации на Украине» – это удовлетворение политических требований неонацистских украинских политиков и раскольников, полное пренебрежение чаяниями законного епископата и многомиллионной паствы Украинской Православной Церкви, попытка навязать церковной полноте поврежденное раскольническое мировоззрение, далекое от церковного образа мыслей, питающееся ненавистью и диким русофобским национализмом в его пещерных проявлениях. А средством к достижению цели для Константинопольского Патриарха стало неслыханное каноническое преступление, выразившееся в принятии в евхаристическое общение лиц, не имеющих рукоположения и священного сана, в качестве законных священнослужителей, то есть отказ от фундаментального для Православной Церкви принципа апостольской преемственности. Все это было совершено Варфоломеем во многом с целью утверждения над Церковью своих мнимых властных привилегий, выраженных в концепции «восточного папизма».
Русская Церковь все 28 лет существования украинского «автокефального» раскола, точнее, расколов, предпринимала все возможные в рамках канонического права и церковного Предания усилия для уврачевания этой язвы. Не раз в Церковь возвращались образумившиеся бывшие лжеепископы, клирики и обманутые раскольнической пропагандой верующие. Но лечить болезнь путем распространения ее на все Тело Церкви – вот подлинное безумие, пришедшее в голову Патриарху Варфоломею, его советникам и льстецам. Он упрекает Русскую Церковь в почти тридцатилетней ране нанесенного ей же раскола, упирает на продолжительность этого срока, но ни он сам, ни его предшественники ничего не сделали для серьезного уврачевания многочисленных старостильнических расколов, существующих на территории самой Константинопольской Церкви и иных греческих Церквей уже почти столетие (!) и вызванных в свое время высокомерным и авторитарным навязыванием Константинопольской Патриархией народу Божию внешних, мирских новшеств. Это называется лицемерие и двойные стандарты. Тут вижу а свой столетний раскол не вижу.
3. «Единство православия не подвергается
