Современный церковный календарь по-прежнему до предела насыщен праздниками. По-прежнему церковью отмечаются многочисленные престольные (храмовые) праздники. Церковь призывает верующих праздновать их в любое время года, не считаясь с условиями полевых и вообще сезонных работ, праздновать, несмотря ни на что, по нескольку дней подряд.
В очерке В. Овечкина «В том же районе» секретарь райкома партии Мартынов спрашивает пожилую колхозницу: «С чего это у вас пошло такое гулянье?
— Престолы! Престолы, товарищ Мартынов!.. Так совпало: нынче у нас в Речице престол, а через три дня — в Подлипках. Села рядом. То подлипкинцы ходили к нам гулять, то наши повалили туда в гости. Не успели прохмелиться — в Сорокине престол. А в воскресенье престол в Горенске. Да когда же оно кончится?.. Скот ревет непоенный, корма не подвозят. Прошлой ночью свиньи семь поросят задавили. По недогляду. Свинарок на дежурстве не было».
Можно привести много примеров, как в дни религиозных праздников, даже в разгар сева, сенокоса, уборки, в некоторых колхозах увеличивается количество невыходов на работу, на предприятиях имеют место прогулы. Это наносит ощутимый ущерб не только колхозу или предприятию, но и семейному бюджету верующих, из кармана которых к тому же в дни церковных праздников утекает немало денег в пользу церкви, на угощение и выпивку.
В сборе денег с верующих религиозные праздники играют важнейшую роль. Именно в праздники наиболее бойко идет торговля «религиозным товаром», исполняется наибольшее количество различных треб.
Какие же доходы приносит торговля «божией благодатью»? Не малые. По свидетельству бывшего благочинного 3-го округа Волгоградской области К. Спасского, доходы причта Никольской церкви в городе Михайловке в 1958 г. только за исполнение треб составили 225 тысяч рублей, а доходы Урюпинской церкви в том же 1958 г.— более 350 тысяч рублей. К этому надо добавить доходы от продажи свечей, просфор и других предметов религиозного культа.
Православная церковь сделала продажу свечей в храме своей монополией. Церковнослужители строго следят за тем, чтобы прихожане не приносили с собой свечей, купленных в магазинах. Они объявляют такие свечи неугодными богу, вынуждая верующих покупать их только в церкви. Продажа свечей стала для церкви крупным источником дохода. Как пишет Н. Спасский, в церквах 3-го благочиния Волгоградской области в 1958 г. расходы на покупку и доставку в приходы свечей составили 195 843 рубля, а с прихожан за них взяли 1 109 733 рубля, получив таким образом чистой прибыли 913890рублей (580%!). На каждом килограмме свечей церковь наживает 500 рублей. Часто одни и те же свечи продаются по нескольку раз. Получается это поэтому, что не все свечи, приносимые верующими, используются по назначению. Так, например, на подсвечнике какого-либо «святого» имеется всего 5 ячеек для свеч, а желающих поставить свечи этому «святому» оказалось
50 человек, следовательно, 5 свечей зажигают, а 45 кладут на подсвечник. Все несожженные за обедню свечи поступают вновь в продажу. Естественно возникает вопрос, куда же идут колоссальные доходы церкви. На средства, приносимые трудящимися в церковь, не просто содержится, а благоденствует прослойка людей, не занимающихся общественно полезным трудом и отравляющих сознание верующих ядом религиозных иллюзий.
Среди этих благоденствующих «святых» тунеядцев имеются корыстолюбцы, пьяницы, развратники.
Как было установлено, например, в ходе судебного процесса над архиереем Казанской и Марийской епархий Иовом (Владимиром Кресовичем) (1960 г.), последний в результате скрытия своих истинных доходов за семь лет недоплатил государству свыше двух миллионов рублей подоходного налога! А сколько всего перекочевало денег от верующих в бездонные карманы Иова за семь лет его «духовного пастырства» в Казани, это даже приблизительно подсчитать трудно. Во время процесса было документально подтверждено, что содержание архиепископа обходилось Казанской епархии не менее миллиона рублей в год. Сюда входили содержание роскошной виллы архиепископа, его автомашины, расходы на пьянки и кутежи, на его «сердобольную» помощь своим родственникам.
Подобных комбинаторов и сребролюбцев среди православного духовенства немало.
В своей полной возмущения и гнева книге «Не хочу обманывать» бывший священник Николай Спасский пишет:
«Хочется закричать на всю нашу обширную Родину: «Граждане верующие! Куда вы несете свои трудовые копейки, или вы не видите, что они расхищаются самым бессовестным образом и на ваши деньги организуются пьянки и разврат, содержится многочисленная челядь наложниц, создается роскошная жизнь бездельникам!»»
С каждым годом все больше и больше верующих в нашей стране начинают понимать, какой духовный и материальный вред наносит им религия. К этому приводит их сама жизнь, наша социалистическая действительность. В стране, где отсутствует угнетение человека человеком, где колоссальными темпами развивается экономика, наука и культура, где из года в год растет благосостояние трудящихся, нет места для вероучения, зовущего в «потусторонний мир», и для его проповедников-тунеядцев.
Процесс отхода трудящихся масс нашей страны от религии не мог остаться незаметным для деятелей православной церкви. Они очень обеспокоены этим и стремятся всячески затормозить его. Одним из средств, при помощи которых церковь пытается сохранить свое влияние на верующих, является совершенствование религиозных праздников.
Вопросам совершенствования церковной службы с учетом накопленного опыта духовного порабощения масс деятели современной русской православной церкви уделяют в настоящее время очень большое внимание. Так, патриарх Московский и всея Руси Алексий в своей директиве духовенству писал: «Святыми отцами установлен не только богослужебный чин в храмах, но и их внешний вид и внутреннее устройство — все было продумано, все предусмотрено и устроено для создания особого настроения в молящихся, дабы ничто в храме не оскорбляло ни слуха, ни взора и дабы ничто не отвлекало от устремления к небу, к богу».
«Нетерпимо поспешное, с сокращениями совершение богослужении. Всякой православной службе... по самой идее ее присуща торжественность», — пишет «Журнал Московской патриархии» («Журнал Московской патриархии», 1960, № 9).
Патриарх Алексий критикует многие присущие, по его мнению, церковным службам недостатки и дает указания, наставления, советы для их исправления.
В «Журнале Московской патриархии» разбирается до мелочей порядок церковного богослужения.
Так, журнал пишет: «Важной составной частью богослужения является чтение и пение». Подробно разобрав недостатки ряда «стилей» церковного чтения, журнал указывает, что оно должно быть «внятным, отчетливым, достаточно громким, без излишней торопливости».
Еще более детально журнал разбирает вопрос о постановке церковного пения. Этой теме за последнее время посвящено несколько статей. В частности, в № 9 за 1960 г. о церковном пении писалось: «Пение должно быть благоговейным, располагающим к молитве. ...Не должно допускаться напевов на манер светского пения: свойственных оперным ариям страстных мелодий, аккомпанемента хора с закрытым ртом, ненужных повторений, переклички голосов и всего прочего, что уподобляет церковное пение светскому». Предлагая изгнать мирской дух из церковного пения, журнал самым настойчивым образом рекомендует «всемерно способствовать общему пению в храме». И в этом, конечно, главный смысл всех разглагольствований. Превратить верующего или полуверующего из пассивно выполняющего молитвенный обряд в активного участника богослужения — вот что скрыто за тезисом об «общем пении». Ради этой цели можно, конечно, поступиться театральной красотой пения церковного хора. К этому-то и призывает «пастырей» руководящий орган русской православной церкви.
Но дело это не простое.
Как создать «народное пение» в церкви? Далеко не все верующие знают тексты духовных песен и молитв, порядок пения. И вот, чтобы создать видимость «народного пения» в храме, духовные отцы пускаются на хитрости. Авторам этой книги удалось наблюдать, как строит свою работу церковный хор в Троицком соборе в городе Загорске.
Как известно, хор в церкви должен располагаться на специально отведенном для него месте, на клиросе. Но в данном случае хора на клиросе не было. Между тем служба шла и положенное пение неслось в виде отдельных голосов с разных концов собора. Создавалось впечатление, что поет кто-то из молящихся. Но после внимательного наблюдения за поющими оказалось, что поют несколько профессиональных певиц, расставленных по всему собору. Стояли они у стен и колонн и пели каждая на своем месте в течение длительного богослужения, не передвигаясь по храму, не молясь, не ставя свечей; пели более или менее умело, добросовестно, со знанием всего хода богослужения. Это была инсценировка «народного» церковного пения. Только и всего.
