Как закрытые и одновременно открытые системы, религии находятся в постоянном взаимодействии и контакте с другими субсистемами и с общей, глобальной системой и подвержены не каждому заметным, но постоянным изменениям и открыты для постановки новых вопросов. Такая постановка новых вопросов может носить как имманентный по отношению к традиции, так и трансцендентный характер. В первом случае ответы на новые вопросы даются в русле прежней, собственной традиции и, расширяя поле прежнего, традиционного мышления, всё же не изменяют его структуры, находятся внутри сложившейся системы. Практически в истории религий это приводит к возникновению новых школ, направлений или «сект», которые всё же не претендуют на разрыв связей с данной религиозной системой, принадлежат ей. Такой имманентный процесс изменения традиции сравнительно редко приводит к возникновению новых религий, даже если новые знания, открытия, более того — новые олицетворения Бога вторгаются в утвердившийся традиционный континуум. При этом нередко традиционные представления и взаимосвязи сокращаются до немногих основных элементов, образующих основу «истины», провозглашаемой, как провозглашается, к примеру, одно единственное божество, или главные ритуалы, или определенные религиозные отношения как единственно святой и правильный путь, что со временем как бы вычленяется из прежней религии и может привести к формированию новой религии. Этот «сокращенный характер» типичен для многих новых религий, — налогичный историко-религиозный эффект обретают также различные апокалиптические или (и) хилиастические (развивающие теорию хилиазма) традиции и спекуляции, которые могут «выпрыгнуть» в новую религию, если они начинают утверждать новое «священное царство», при этом старый мир как правило, подлежит осуждению и проклятию.
Наряду с рассмотренным, таким образом, путем формирования новых религий на традиционно-имманентной основе, можно наблюдать религиозно-трансцендентную, постороннюю по отношению к данной религиозной системе интервенцию вопросов и сомнений, которые являются следствием событий и проблем, возникающих вне данной закрытой религиозной системы, вторгаются в неё из внешнего мира. Они требуют или ответа на традиционно-имманентной основе, или предопределяют новые формы и системы самосознания, миропонимания, выдвигают новую систему объяснения мира и жизненного устройства, наконец, ведут к образованию новой религии, которая в свою очередь ставит в центр вероучения новую «истину». В качестве таких трансцендентных факторов, определяющих возникновение новых религий, можно рассматривать политические, экономические, экологические сдвиги и изменения, вплоть до климатических и тектонических катастроф. Такую же роль, однако, могут иметь и философские, мировоззренческие изменения, особенно влияние и наступление других религиозных систем, которые, вступая в симбиоз с прежними религиозными взглядами или участвуя в диалектическом процессе взаимодействия и противостояния им, могут привести к формированию совершенно новых религий.
Итак, в историческом разрезе, новые религии чаще всего возникают в тот момент, когда прежняя религиозная система уже не в состоянии устранить «помехи» её имманентной сущности. Новые религии служат тому, чтобы избежать критических ситуаций, и они достигают этого, создавая и выдвигая новые ориентиры, объяснения, системы миропорядка и жизнеустройства, согласованные с новой действительностью. Они снова предлагают своим адептам целостную систему, которая со стороны, однако, часто представляется сокращенной, редуцированной: они, можно сказать, сакрализируют те утраты, те разрывы, которые жизнь вносит в прежние представления о том, что истинно и правильно, и создают из этого нечто вроде новых (или обновленных) святынь. Существенной, хотя и не оригинальной причиной возникновения новых религий становится, как нам кажется, постоянное стремление человека к сакрализации действительности, к тому, чтобы подняться до чего-то святого, соприкоснуться с ним. Таким образом новые религии почти всегда (хотя бы частично) содержат в себе предложение чего-то святого — ставят святую цель или указывают священный путь.
Изложенные в этом очерке в краткой форме принципы формирования новых религий претендуют на всеобщее применение и могут быть дополнены конкретными примерами, вытекающими из эмпирического изучения различных религий в том или ином конкретном контексте.
«Новые религии», о которых речь пойдет дальше, объединятся под этим, принятым в религиеведческой науке рабочим термином, чтобы отделить их от традиционных религий, а также от присущих этим традиционным религиям школ, сект и направлений. Понятие «новые религии» относится ко всем религиозным движениям, возникающим в новое время, примерно с середины 19 века. Они отделились от религий, от которых они происходят, в качестве «ересей» или сект и получили самостоятельное развитие, свой собственный облик. Иногда они противопоставляли себя своим прежним религиям на основе «нового знания», «нового откровения», и пытались перестроить прежнее учение, соединив его с новыми, иногда противоположными принципами, что вело в конечном итоге к образованию новых религиозных систем… Наряду с понятием «новые религии» в научной литературе существуют также выражения «новые религиозные движения», «новорелигии», реже «религии современности» и др. (Здесь мы отказываемся от понятий «молодые (или молодежные) религии», «молодые (или молодежные) секты», «деструктивные культы», поскольку они не только несут в себе субъективную оценку, рожденную в контексте полемики, но и основаны на некотором произвольном выборе лишь отдельных типологических структур из широкого многообразия современных религий).
Общее число новых религий можно определить в несколько сотен, при этом в 19 веке возникло около 50 новых религий, а 20 век, вообще, можно характеризовать как век, продуцирующий новые религии. Вероятно, это связано с общей тенденцией к дифференциации, специализации разных явлений и понятий, которая коснулась также религиозной сферы и которая идет рука об руку с «индивидуализацией религии», в процессе которой личная религиозность дополняет поиски священного начала и ведет к многослойности религиозного самосознания индивидуума.
Новые религии представляют собой феномены, имеющие распространение во всём мире, пожалуй, прежде всего в так называемом «втором» и «третьем» мире, откуда те из них, что занимаются миссионерской деятельностью, как бы «возвращаясь», проникают обратно в Европу. Это связано с колониальной политикой европейских держав и с сопутствующим этой политике распространением христианства, как определенного типа цивилизации и как религии, но надо иметь в виду также и активное распространение в мире идей другого типа и разного сорта. Духовные и социальные кризисы, как и кризисные ситуации, вызванные интервенцией новых проблем, новых установок, создают питательную почву для распространения новых религий в качестве систем, содержащих новое объяснение устройства мира и порядка жизни. Большинство новых религий остаются «частными» явлениями ограниченного радиуса действия, вероятно, в частности, еще и потому, что они довольно часто представляют собой реакцию местных, коренных племен и общин, или иначе говоря традиционных религиозных взглядов на западно-христианскую культуру, к чему добавляются и другие многочисленные условия и обстоятельства их возникновения. Но некоторые из них поднимаются до глобальных и универсальных претензий, часто далеко выходящих за рамки их реальных возможностей. Так или иначе, лишь немногие из них стали мировыми религиями, в том смысле, что получили распространение в разных странах мира, хотя и при довольно немногочисленной массе сторонников.
В большинстве случаев точное число сторонников новых религий трудно установить, в частности, еще и потому, что многие новые религии отвечают далеко не всем, а лишь некоторой части религиозных потребностей людей, и верующие, удовлетворяя эти потребности в новой религии, всё же в основе чувствуют себя принадлежащими старым, традиционным религиозным системам. Это относится, например, к бразильской умбанде или к распространенной в Венесуэле религии Марии-Лионцы, к сантерийской религии на Кубе или к распространенной на Гаити и других островах в западной части Индийского океана религии «воодоо», а также к целому ряду японских и корейских новых религий. Другая причина, затрудняющая установление точного числа сторонников новых религий, заключается в тех преувеличениях, с которыми мы здесь имеем дело постоянно. С одной стороны, сами носители и лидеры новых религий нередко преувеличивают число своих сторонников, чтобы подчеркнуть и усилить собственное значение; но с другой стороны, и их противники порою называют совершенно фантастические цифры, характеризующие число приверженцев новых религий, желая акцентировать опасность их распространения, влияние данных группировок и необходимость мобилизации против них значительных общественных и религиозных сил.
