anderen byzantinischen Historikern ausführlich dokumentiert ist, als altbekannte Strategie von
Usurpatoren des byzantinischen Kaiserthrons. Es wiederholt sich in der russischen politischen Kultur. Dieser Umstand manifestierte sich viele Jahrhunderte später in der Zeit der Wirren (1605–1613) sowie während der Regierungszeit von Kaiserin Katharina der Großen (1762–1796) und beeinflusste darüber hinaus die Bildung des Phänomens der sowjetischen Führer und des sowjetischen Totalitarismus.
Des Weiteren untersucht A. Yu. Mitrofanov in seinem neuen Buch ausführlich den Zustand der Streitkräfte des Byzantinischen Reiches und der Normannen, die von Anna Komnene detailliert dokumentiert wurden, und kommt zu dem Schluss, dass die byzantinische Militäraristokratie in der Ära des Kaisers Alexios Komnenos verwestlicht wurde. A. Yu. Mitrofanov kritisiert die Ansichten einiger Forscher, die behaupten, dass Anna Komnene nicht Autorin eines Originalwerkes sei, sondern lediglich die Notizen ihres Gemahls ausgearbeitet habe, der in militärischen Angelegenheiten gut unterrichtet war. A. Yu. Mitrofanov untersucht deshalb diese Notitzen des Gemahls von Anna Komnene, Nikephoros Bryennios. Aus diesen Untersuchungen von A. Yu. Mitrofanov wird ersichtlich, dass Anna Komnene eigene unabhängige Forschungsarbeiten durchführt hat und Zugang hatte nicht nur zu den Notizen von Nikephoros Bryennios oder den Zeugnissen des Bischofs von Bari, wie Ya. N. Lyubarsky schreibt, sondern auch zu den verloren gegangen Memoiren von Georgios Palaiologos und Tatikios.
Das Buch von A. Yu. Mitrofanov „Das Zeitalter von Anna Komnene“ keine trockene wissenschaftliche Monographie ist, sondern ein Werk, das in einer lebendigen literarischen Sprache geschrieben ist. Dieses Buch von A. Yu. Mitrofanov lässt sich positiv mit vielen modernen Publikationen zur Geschichte von Byzanz vergleichen. A. Yu. Mitrofanov versucht in seinem Buch, seine Hauptheldin, die Historikerin Anna Komnene, in gewisser Weise nachzuahmen.
Ein Philosoph einmal sagte, bestimmt Gott die Länge des menschlichen Lebens, aber die Breite des Lebens wird von der menschlichen Person selbst bestimmt. Anna Komnene bestätigt diese Worte voll und ganz, denn die porphyrogeborene Prinzessin aus der byzantinischen kaiserlichen Familie hat es geschafft, eine ganze Epoche der byzantinischen Geschichte in ihrem kreativen Leben unterzubringen…
Тревожный обломок старинных потемок,
Дитя позабытых народом царей,
С мерцанием взора на зыби Босфора
Следит беззаботный полет кораблей…
Николай Гумилев
Проникновенные строки Николая Гумилева, цитированные выше, могли бы стать прекрасным эпиграфом к настоящей книге, посвященной различным аспектам творчества византийской принцессы Анны Комниной – одного из крупнейших историков, которых порождала когда-либо византийская цивилизация. Прекрасная и грациозная принцесса вглядывается в синеву вод Босфора и следит за императорскими, венецианскими, амальфийскими, пизанскими, египетскими кораблями, которые торопяться укрыться в гавани Золотого Рога от грозных понтийских штормов или сельджукских пиратов. Пусть даже Николай Гумилев представлял в своей поэтической фантазии не столько реальную Анну Комнину, сколько каких-то иных византийских принцесс или императриц. Действительно, Анна Комнина Николая Гумилева в большей степени напоминает императрицу Феофано или императрицу Зою Порфирородную, чем талантливую дочь императора Алексея I. Однако поэт, как нам кажется, верно почувствовал трагический дух эпохи Комнинов, которая оказалась последним взлетом византийского орла перед окончательным падением империи в пучину политического упадка и национального порабощения.
Эпоха Комнинов, в отличие от последующего исторического периода, оставила нам многочисленные портретные изображения членов правящей династии, поразительные с точки зрения передачи индивидуальных личных черт. К глубокому сожалению, от Анны до нас не дошло ни одного портрета, который можно было бы безусловно интерпретировать как принадлежащий великой принцессе. Мы знаем, как выглядели императрица Мария Аланская, императрица Ирина Дукена, императрица Ирина Венгерская, а внешность Анны Комниной сокрыта от нас мглою веков. Отсутствие портретного изображения Анны пытались компенсировать историки, влюбленные в принцессу и в ее творчество. Наиболее удачной попыткой создания литературного портрета Анны стал очерк французского византиниста Шарля Диля, опубликованный в его двухтомной работе «Figures Byzantines» (Византийские портреты). Своеобразным продолжением трудов Шарля Диля стали статьи переводчиков главной книги Анны Комниной – «Алексиады» – Бернарда Лейба и Я. Н. Любарского, а также ряд современных монографий, посвященных принцессе, авторами которых выступают преимущественно исследовательнницы-женщины.
Действительно, Анна Комнина – явление во многом беспрецедентное для византийской культуры. Порфирородная принцесса императорской фамилии становится историком и затмевает на поприще служения Клио многих своих предшественников, следуя традициям Гомера и Геродота. Анна происходила из семьи императора, который был выходцем из военной аристократии. Между тем, в XI веке в Византийской империи уже активно формировался феномен, который приобретет наибольшее развитие в следующем, XII столетии и который можно было бы назвать милитаризацией и, одновременно, вестернизацией византийской военной элиты. Общеизвестным фактом является то обстоятельство, что победа Алексея Комнина над сторонниками Никифора III Вотаниата (1078–1081) в 1081 году стала окончательной победой провинциальной военной знати над столичным статским чиновничеством, хотя сам свергнутый император Никифор Вотаниат принадлежал к тому же самому социальному слою, к которому имел честь принадлежать и император Алексей I Комнин (1081–1118). Военные аристократические семьи, среди которых было много армянских фамилий, в свое время выдвинули таких блистательных полководцев как Иоанн Куркуас, Лев и Варда Фока в X веке, Георгий Маниак, Катакалон Кекавмен и Григорий Бакуриани [21] в XI веке. Эти семьи дали империи таких императоров-воинов как Никифор II Фока (963–969) и Иоанн I Цимисхий (969–976). Вероятно, армянского происхождения была и Анна Далассина – великая мать Алексея Комнина.
Однако гораздо менее известным является тот факт, что сама византийская военная аристократия в эпоху императора Алексея Комнина испытывала интенсивное влияние западноевропейского рыцарства, что было, в частности, связано с постоянным наплывом в императорскую армию наемников из Западной Европы. Среди этих наемников важную роль играли норманнские рыцари – лучшие воины той эпохи. Рыцарская культура, распространявшаяся норманнами накануне Первого крестового похода по всему Средиземноморью, не была лишь простой суммой эффективных военных навыков и традиций [22]. Эта рыцарская культура была тесно связана с активной социальной и политической ролью, которую играли в норманнском обществе женщины – знатные дамы [23]. К числу таких знатных дам относились, в частности, столь известные личности норманнского мира, как королева Англии и Дании Эмма Норманнская, супруга Роберта Гвискара Гаита или «императрица» Матильда, почти что ровестница Анны Комниной. Эта рыцарская культура во второй половине XI века находила интенсивный отклик в среде византийской военной аристократии, о чем свидетельствует история семейства Комнинов.
Анна Комнина, так же как и ее бабушка Анна Далассина или ее мать Ирина Дукена, была чужда старинных стереотипов греко-римского женского воспитания, которые живописует читателям в своем «Домострое» Катакалон Кекавмен. Разумеется, сам по себе феномен участия женщин в политике не был для византийской политической культуры чем-то новым. Ранние византийские императрицы Пульхерия,
