более или менее, то есть
менее, и к этому
менее, к вам, разве можно, по свободному разумению, присоединяться? Воля ваша, на вашем месте я бы просто присоединился к Католичеству.
Беженец. Вы говорите так потому, что не хотите принять мою точку зрения. Переходить мне некуда и незачем, ибо Церковь едина, и после Флоренции Православие уже находится в единении с Католичеством, и иное воззрение неправославно и некатолично.
Светский богослов. Иначе говоря, Патриархи и Священный Синод находятся в неведении о Православии и учат лжи, да и ваши католики также, потому что они не брезгают уловлением душ и совращением православных, невзирая на церковную археологию…
Беженец. Отдельные присоединения или переходы с отрывом и оставлением Матери-Церкви, несомненно, не разрешают церковного вопроса в общем объеме и противоречат совершившемуся единению Церквей, которое надлежит осуществить в общецерковном масштабе.
Светский богослов. А Васька слушает да ест… да потихоньку себе совращает одного за другим, и какое же при этом значение имеет Флорентийская уния?
Беженец. Рим не отверг Флорентийского Собора и продолжает считать его Вселенским; значит, для себя он считает обязательными все его постановления. Если личные судьбы не укладываются в эти общие церковно-исторические рамки и жаждут скорейшего, немедленного осуществления церковного единения, это имеет достаточное объяснение в судьбах Флорентийской унии на Востоке. Если бы она своевременно восторжествовала, ни о каких присоединениях не было бы и речи. Да и сейчас, к несчастью, остается возможность, что, в случае упорства Востока, отдельные переходы, и личные и групповые, окажутся единственным способом выполнения Флорентийского завета, как было и до сих пор. Но это будет не только великая церковная неудача, это будет и крушением и банкротством всего православного Востока, чего да не будет.
Светский богослов. Но я вас-то лично спрашиваю: вы остаетесь в Православии – это значит или то, что вы считаете только одну Православную Церковь содержащей полную, беспримесную истину, или же вы остаетесь здесь, считая в то же время Католичество истиннее, чище, полнее?
Беженец. Вопрос поставлен с беспощадной остротой, и я благодарю вас за нее и постараюсь ответить честно. Во-первых, после Флорентийского Собора, который для меня является непреложным вселенским и мистическим фактом, я не признаю самого разделения Православия и Католичества, а стало быть, и противопоставления их догматических учений (кроме богословской формы). Есть одно церковное учение. Где оно чище, полнее соблюдается и хранится ныне? В Западной, «католической» Церкви, потому что она содержит все догматы семи Вселенских соборов вместе с договором Восьмого. Восточная же Церковь, не имея силы, ни права отторгнуться и действительно разрушить единство, будучи единым телом с «католической», в лице своих руководящих членов упорствует в расколе и вызванных им и всецело с ним связанных догматических заблуждениях. Силу Христовой Церкви она сохраняет, что выражается в церковных таинствах и в святости ее избранных членов, но сознание чистоты учения повреждено, так что и эта сила и эта святость явлены, невзирая и вопреки раскольничеству. Разумеется, я не могу себе представить святости, которая выразилась бы лишь в раскольничестве, и, если и могут быть даже прославлены в лике святых на этом основании раскольничествующей церковной властью, эта сомнительная канонизация подвержена была бы еще церковному пересмотру. Таким образом, в отношении догматов о Святом Духе и Папе Восточная Церковь дефектна, и на обязанности ее членов, этих прозревших, лежит работа борьбы с этой дефектностью. Но она не обессиливает ни рукоположений, ни таинств, хотя, разумеется, способна создавать острые и безысходные конфликты. Но надо предоставить Господу Богу, ведущему Свою Церковь, судьбы Ее и всех нас в ней…
Светский богослов (Приходскому священнику). Ну вот вы, Батюшка, заявили свое согласие с латиномудрием нашего собеседника. Ну как же вы теперь определяете свое поведение в качестве священнослужителя? Ведь ваш епископ не может же быть вашим единомышленником? Далее, ведь вы не можете возносить моления за Папу, но между тем вы должны это делать. Далее, как же вы мыслите и поступаете, когда вам приходится совершать воссоединение католиков, при котором требуется ведь отречение от всех католических заблуждений, вами почитаемых за истину?
Приходский священник. Я (признаюсь) вам, (что я не чувствую) себя легко и удобно, (но) временами – даже прямо трагически; только я думаю, что я не ответственен за это, ибо трагическое чувство создается трагическим же положением, не мною созданным. Архипастыря своего люблю и чту, хотя знаю, что его образ мыслей отличается от моего, и для него мои мнения могут представляться ересями и побудить к мерам церковной дисциплины вплоть до извержения. И тем не менее в нем я почитаю это лишь заблуждениями, последствием наследственного предубеждения и ограниченности, и я слишком даже это разделял, чтобы не знать. Равным образом и определения высшей церковной власти «Восточных Патриархов» и так далее я считаю по этому вопросу не выражающими истинное учение Православия, которое, однако, есть и которое надо выявить. Таким образом, Западная Церковь в известном случае более в истине, чем раскольничествующий Восток, и однако Церковь едина, и дело сознательных сынов восточной части работать над борьбой с духом схизматизма в родной Церкви. Вы спрашиваете о воссоединении? Чин воссоединения не применяется фактически, и я бы его не стал применять, у нас бывали примеры вышедших из употребления чинов. Католиков присоединяем не через перекрещивание, до которого дошел греческий схизматизм, но через исповедь и причащение, и я смотрю на это присоединение просто как на вступление в общение восточного обряда, как бы переход в другую епархию, имеющий дисциплинарное значение. Сам я, разумеется, не позволяю себе и другим не позволю intercommunion [96], но от этого я не считаю ведь латинскую Мессу менее Литургией, нежели нашу Златоустову. Поминать Папу я тоже публично не могу по соображениям дисциплинарным, тайно же, разумеется, молюсь, а это главное. Самочинное, без разрешения своего архиерея, с которым связан, поминовение Папы означало бы нарушение дисциплины, которой я связан, даже если это касается и основных вопросов; также и в Символе веры не ввожу «филиокве», тем более, что этого и не требуется, если «от Отца» понимать в духе дальнейших определений церковных. Одним словом, наличности разногласий с современной церковной властью и ее сознанием я не отрицаю и считаю ее раскольничествующей, но так как это вина и болезнь не личная, но застарелая и историческая, то, по совести, пока жизнь не докажет мне противного, должен оставаться в своей Церкви, на своем месте и работать в меру сил во славу Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.
Светский богослов. Но разве это умолчание не
