После вступления на престол государыня часто обращалась в академию, требуя ответов на свои вопросы.
«Сие дело, — говорит Штелин, — всегда касалось до тогдашнего профессора математики и экспериментальной физики г. Крафта, который по такому случаю на придворный вкус больше прилежал к астрологии и через принятые в ней правила решал удивительные задачи, как, например, при заданном ему безымянном гороскопе несчастного принца Ивана и пр.»
Часто, при долговременной ненастной погоде, посылала императрица в академию с вопросом, когда переменится погода?
Профессор Крафт ответствовал на то всегда по выкладкам своим решительно и удачно, так что ответы его всегда в назначенный день исполнялись и приводили в удивление не только императрицу, но и саму академию.
В напечатанном осенью 1731 года С.-Петербургском календаре на 1732 год Крафт точно определил вскрытие Невы в следующих словах; «По некоторому астрологическому мнению, имеет Нева здесь в Санкт-Петербурге пройти 9-го дня апреля, но сие искусство покажет».
И когда вышел календарь, и в нем было усмотрено странное предсказание о вскрытии реки, то «всяк толико оным соблазнялся, что почитал нелепостью, недостойной внимания». Приятели же и знакомые Крафта смеялись пророчеству его при всяком случае, но он пребывал непоколебим в своем заключении и ответствовал насмешникам своим всегда с улыбкой и словами:
— Что я написал, то написал, и лед должен здесь пройти 9 апреля.
За два дня перед означенным временем шутили над ним «нарочито» дерзко, так как Нева и малейшего знака не показывала еще к скорому вскрытию своему.
Он же ответствовал:
— Третий день покажет, справедлив ли вычет мой или нет.
День предсказанного вскрытия наступил, и река, действительно, ото льда очистилась к удивлению всего города и к славе Крафта, определившего время этому явлению за полгода еще прежде, чем оно случилось, и сказавшего тогда:
— Ну солгал ли я?.. Куда бы годилось мое знание, если бы выкладки мои мне изменили? Но дабы впредь никто надо мной не тешился, то положу отныне хранило устам своим и ничего более предвещать не стану.
Так было наказано все человечество за нарочито дерзкие шутки.
Болезнь, приведшая к ясновидению
В дневниках друга Пушкина Алексея Вульфа находим следующее.
«Я слышал чрезвычайно занимательное происшествие, исследование которого могло бы много открыть весьма важных истин касательно малоизвестных сил животного магнетизма. Ежели можно будет доказать достоверность слышанного мною, и человек сведущий, с любовью к знанию, занялся бы исследованием случившегося, тогда бы новый свет излился на сию, доселе непостижимую силу духовную.
Вот слышанное мною.
В Тверской губернии, в доме умершего Павла Марковича Полторацкого, живет молодая девушка.
В 1825 г. она занемогла и впала без всякой посторонней причины в сомнамбулический сон. Болезнь ее до того усилилась, что она достигла до самой высокой степени ясновидения, не имея никакой образованности.
Она лечила себя, предсказывала очень многим, между прочим, смерть г-на Полторацкого, казнь подсудимых 14 декабря и пр. В продолжение года она осталась в таком положении, и ничего ей не помогло.
Без содействия магнетизера она говорила, что с нею беседовала дочь господина Полторацкого, девушка, которая, разумеется, не могла воспользоваться таким чрезвычайным случаем: она боялась ее, тем более что разнесшийся слух называл больную нечистым духом исполненную.
Эта причина и обычай Великим постом говеть были поводом, что ей предложили причаститься Св. Тайн: она наяву старалась отклонить такое предложение, не говоря, однако, причины, а во сне не хотела об этом и слышать, приходя в род бешенства.
Такое явное сопротивление еще более устрашило семейство, и оно наконец настояло на том. Прочитали над ней молитвы об изгнании нечистого духа и приобщили ее к Св. Тайнам. Но перед самым приобщением с ней сделалась су-дорга, столь сильная, как бы кто ее тряхнул, и с тех пор у нее не было припадков.
Баденские ясновидцы
В петербургском журнале журнале XIX имеется следующая заметка.
«В Великом Герцогстве Баденском появилось вдруг несколько так называемых ясновидцев.
Они представляют себя вдохновенными, вертят глазами, впадают в судорги, потом засыпают крепким сном: проснувшись, возводят взоры к небу, и тут уже начинаются поучения и предсказания.
В Карлстуге одна крестьянка особенно пользуется уважением и имеет вход почти во все знатные дома.
Речи, произносимые ею, слушаются с великим вниманием и любопытством; 27 таких речей даже списано для потомства.
В одной из последних бесед витийствующая крестьянка пространно рассуждала о счастье сельской жизни…
В городе Липтадте одна двенадцатилетняя девочка страдала нервной болезнью, которую врачи называли chorea sancti Vitta (пляска св. Витта); она терпела ужасные конвульсии, была уже на краю гроба, и наконец, возвращена свету спасительным действием животного магнетизма!
Всего удивительнее, что больная, погруженная в сон магнетический, беспрестанно требовала рвотного лекарства; сама сказывала, где стоит оно в аптеке, в каком именно сосуде; сама назначала, по скольку капель давать ей должно сей целебной влаги».
Песни во сне
«В Праге дочь одного профессора страдала более трех лет жестоким кашлем и особенной болью в затылке.
Лучшие врачи города не могли принести ей никакого облегчения.
В конце прошлого года больная начала погружаться, в известные часы дня, в магнетический сон и петь во время спанья.
Врачи воспользовались этим случаем сомнамбулизма и предложили спящей несколько вопросов о ее болезни и каким образом следует лечить ее.
Больная описала подробно с анатомической точностью состояние своих нервов и сама назначила лекарство от кашля.
Она между прочим объявила, что 9 марта будет петь во сне в последний раз и что тогда же совершенно освободится от своего недуга.
Предсказание ее сбылось в точности: она с 9 марта совершенно поправилась в своем здоровье.
Впрочем, ясновидение ее было действительно только в отношении ее особы».
Прощание с матерью
Мать известного советского писателя Николая Островского предчувствовала смерть сына. Ее рассказ типичен для случаев спонтанной телепатии.
«Я простая крестьянка, не обижайтесь, коли я вам свой сон расскажу. Сплю я у себя дома в Сочи и вижу сон: летят над морем самолеты, много самолетов, и шумят, шумят, ушам больно. Понимаю я, что война это началась. Выбегаю из дому, вижу: стоит мой Коля, совсем здоровый, шинель на нем, шлем и винтовка в руке. А кругом него окопы, ямы, и колючей проволокой кругом обвито. Я хочу Колю спросить о войне, да понимаю: он на часах стоит, значит, спрашивать нельзя. Хочу в дом вернуться — ямы все шире, колючая проролока за ноги цепляет, не пускает. Хочу крикнуть — не могу.
Тут я проснулась и думаю: сон нехороший, верно, с Колей в Москве что приключилось.
Думаю: пойду за билетами, поеду к Коле в Москву.
Собираюсь идти за билетом, а тут вдруг мне письмо от Коли подают. Пишет, что ему лучше, что скоро он вернется и весной мы будем вместе жить. Читаю, а тоска меня не отпускает.
Уговариваю себя: ну куда ты, старая, поедешь, зачем тебе ехать, раз Коля пишет, что все хорошо? И не пошла за билетом.
А вечером улеглась я спать (часов одиннадцать уже было), слышу, стучатся:
— Ольга Осиповна, вы спите?
— Сплю, — говорю, а сама по голосу узнаю одного знакомого из горкома.
— Вставайте, — говорит он, — Коле хуже сделалось, мы вас хотим в Москву отправить.
Тут у меня сердце к коленкам подкатилось, лежу, только говорю ему, что вечерний поезд уже ушел, а следующего до завтра надо дожидаться.
— Ничего, мы вас на дрезине отправим, — говорит этот человек.
А я знаю, что это трясучка такая, и наотрез отказываюсь. Тогда он подошел поближе к двери да как скажет:
— Коля умер, нет больше Коли! — и заплакал…»
И ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС «ПРО ЭТО»
Вот, в сущности, и закончена книга о том, как различные люди избирали себе профессию пророков и прорицателей, как вещали о предстоящем будущем, затем обрастали учениками и последователями, излагали им свою философию и доктрину, и наконец умирали, оставив или нет после себя последователей, заслужив благословения или проклятия, прославившись на весь мир или в полной безвестности.
Добрая рота пророков и святых всех мастей, рангов и вероучений промаршировала перед читателем, а можно было бы набрать и целый полк.
И полагаем, что по прочтении всех этих занимательных историй у читателя выкристаллизовался и последний вопрос, который он не преминет задать автору:
