class="title1">
170
Возможно, Иоанн не знал содержания синоптических евангелий (см. главу 2 этой книги).
В Переводе короля Иакова – Ис. 9, 11. Концельманн (Religionen, с. 624) указывает, что Галилея была опустошена вследствие депортаций, осуществленных ассирийцами, но позже ее заселили Маккавеи, сделав ее вновь еврейской. Во времена Иисуса ее сельское население состояло из евреев.
Кольпинг, с. 314.
Это отмечено праздником Сретения, 2-го февраля (в западной традиции. – Прим. перев.); в Католической церкви этот день является официальным окончанием рождественских празднеств.
По сути, ребенок, будучи первородным сыном, принадлежал Богу и посвящался ему (Исх. 13, 1–2). Но ко времени рождения Иисуса эта традиция уже не практиковалась. Вместо нее родители приносили в жертву животное или платили установленную сумму.
Лапид, Ein Flüchtlingskind, с. 21.
Лапид, Ein Flüchtlingskind, с. 16 и далее.
Этого отрывка нет в английском переводе книги Швейцера Geschichte der Leben-Jesus-Forschung. Его можно найти на с. 512 второго издания на немецком языке (Тюбинген, 1951).
Бультман, с. 24.
Шёпс, с. 37: «Главой собрания становится не Петр, а брат Господа, Иаков, о котором говорят, что он был назначен епископом Иерусалима. Петр должен был ежегодно предоставлять Иакову письменный отчет о своих проповедях и деятельности».
Цит. по: Дешнер, с. 154; см. также: Шёпс, с. 23.
Бен-Хорин, Mutter Mirjam, с. 33 и далее.
С. 452.
Кольпинг (с. 320) предлагает следующий аргумент: «Давая имя сыну, рожденному законной женой, Иосиф, потомок Давида, признал ребенка своим сыном и включил его в свою генеалогию, что позволило ему унаследовать соответствующие титулы. Таким образом, необычное включение в генеалогию последнего ее члена объясняется и обосновывается тем, что это было Божье постановление».
Лапид, Ein Flüchtlingskind, с. 27:
Для человека, знакомого с Библией, тот факт, что Мария была беременной уже после помолвки, не должен казаться порочащим, тем более, если учесть пример четырех праматерей Иисуса – Фамари, Рахавы (Раав), Руфи и Вирсавии, – известных всему миру, однако не являвшихся примерами целомудрия. В Книге Судей (11, 1) мы читаем об Иеффае, судье, освободившем Израиль от аммонитян, что он «…был человек храбрый. Он был сын блудницы…», что, тем не менее, не помешало его миссии освободителя.
Эффект нереальности усиливается далее тем фактом, что генеалогия уходит корнями еще глубже – к патриарху Аврааму (Матфей) и к Адаму (Лука). Матфей насчитывает у Иосифа двадцать шесть предков, восходящих к Давиду, Лука – сорок одного.
Лапид, Ein Flüchtlingskind, с. 22: «Что удивительно, все пять имен – хорошие еврейские библейские имена без намека на эллинистическое влияние, которое присутствует в именах Филиппа, Андрея и Никодима».
Кольпинг (с. 319) указывает на то, что в иудаизме каждый первый сын у родителей имеет статус «первородного», независимо от того, рождаются ли после него другие дети или нет. Братья, упомянутые Марком и Матфеем, должны были быть старше Иисуса; иначе как объяснить их попытки защитить его (как, например, в Евангелии от Марка 3, 21)? Но если они действительно были старше, они не могли быть детьми Марии, поскольку Иисус был ее первенцем.
Блинцлер (с. 392), например, заключает слово «братья» в кавычки. В Протоевангелии Иакова братья и сестры Иисуса представлены как дети Иосифа от предыдущего брака.
Пеш, Markus-Evangelium, с. 22.
Флюссер, Selbstzeugnisse, с. 22.
Имеется в виду выражение «сын Марии» по отношению к Иисусу, в то время как обычным было именование по отцу. – Прим. ред. консульт.
Кольпинг, с. 316; Штауффер, с. 23.
См.: Кравери, с. 18.
С. 20.
Bruder Jesus, с. 86.
Эгон Фридель (с. 72): «„Что Мне и Тебе, Жено?” Если бы этот текст писался «в защиту» положения Марии, автор не стал бы пользоваться такой фразой, поскольку ее легко понять в другом смысле. Однако как реалистично она звучит! Вечная тема – тема отношения гения с его „семьей” – оживает в этом двусмысленном описании».
«Женщина», «жена» (греч.). – Прим. ред. консульт.
Ландманн, с. 310. Автор продолжает (с. 311):
Колоссальное значение культа богини-матери для «принятия» христианства, особенно в Южном Средиземноморье, можно увидеть, например, в твердом убеждении жителей Неаполя в том, что Иисус заслуживал смерти на кресте из-за своего неуважительного отношения к матери, а также из-за своих слов: «Что Мне и Тебе, Жено?»
Этот сокращенный пересказ взят у Польманна, с. 91.
Кюнг, с. 192–193.
Аугштайн (с. 183–184) составил список превалирующих в наши дни предположений о внешности Иисуса.
Кравери, с. 163.
Данное утверждение неточно: сохранились великолепные фрески израильских синагог рубежа новой эры с изображениями людей, в том числе библейских персонажей. – Прим. ред. консульт.
Штауффер (с. 50 и далее) предпринимает попытку реконструкции:
Палестинские евреи древности были смуглыми, глаза у них были в основном карими. Евангелия ничего не сообщают нам о цвете глаз Иисуса. Однако нам известно, что на вид это был сорокалетний человек (Иоан. 8, 57). Можем ли мы предположить, в связи с этим, что Иисус не выглядел молодым, а лицо его было усталым и измученным заботами? Тогда Иисус
