Мы были людьми простыми, малообразованными, вернее, совсем необразованными. Правда, Нахман учился в хедере, знал кое-что из «священных» книг, но это же не считается теперь образованием!
Когда мы стали советскими, в нашей жизни произошли большие перемены. Нахман воевал, потерял ногу, а после войны стал работать на фабрике. И все время учится или в школе или в кружке. Много занимается общественной работой.
Я тоже не сижу дома — работаю в артели. Детей у нас нет. Умерли. Я и муж живем мирно, не ссоримся. Но живем не так дружно, как раньше. Ведь раньше мы весь день были вместе: он работал дома, а мастерская была и столовой и спальней. Сейчас он редко бывает дома, а главное, по-другому стал рассуждать. Понятное дело: клуб, кружки, газеты, книги, радио, телевизор… Этого у нас раньше не было.
А я, признаюсь, мало изменилась. Для меня заветы моих родителей, особенно после того как они погибли смертью мучеников от рук фашистов, священны. Родители верили в бога, и я верю. Не мудрствую: есть бог, нет бога — это не моего ума дело. Я не умнее моих родителей. Они верили в единого бога евреев. Никому они этим не причиняли зла, и я тоже никому вреда не приношу, когда режу курицу у шойхета или читаю кришме перед сном. Читаю тихонько молитву и засыпаю спокойно, если все было спокойно днем.
Хочу рассказать тебе «смешную» историю… Есть кришме короткое и кришме длинное. Два дня назад мне почему-то пришло в голову читать длинное кришме. Вспомнилось, как мама читала. Знаю эту молитву наизусть. Лежу в постели и читаю, а Нахман еще на ногах. Читаю тихонько, но он слышит и вдруг прерывает меня: «А для меня совсем места нет!» Я в недоумении — к чему его вопрос? Нахман мне снова: «Ты читала кришме, но что означает то, что ты читала?»
Он знает, что я древнееврейского языка не понимаю. И мама моя не понимала, и отец, кажется, не понимал.
«А я тебе, — говорит Нахман, — переведу сейчас молитву, которую ты читала. Слушай: «Справа от меня — архангел Михоэл, слева — Гавриил, спереди — Уриэл, сзади — Рафаэл, а над головой — сам господь бог». Вот я и спрашиваю: «А для меня уж места не осталось?».
Смеялись мы. «Я, — говорит Нахман, — могу приревновать… Был ведь такой случай, когда наш бог, бог Авраама, Исаака и Иакова, посетил замужнюю женщину (ее, правда, называют девой) и она зачала от бога».
Я поняла, что он шутит, но сказала всерьез: «Это ведь сказка, что Мария забеременела от бога».
«А почему ты считаешь это сказкой?» — спросил муж.
Не понравилось мне, что он со мной говорит, как с ребенком, но ответила: «Сказка потому, что это совершенно неестественно». А он мне: «А то, что Моисей был на небе сорок дней и сорок ночей, это естественно?»
Тут уже меня взорвало. «Как ты смеешь, — крикнула мужу, — сравнивать Моисея с какой-то девой! Как у тебя язык поворачивается произносить такие слова!» Погорячилась, наговорила ему всего. Получился скандал, мы поссорились. Но когда днем поразмыслила над тем, что случилось, поняла, что дело серьезное: мы с мужем оказались разной веры.
— Ты думаешь, Нехама, что муж твой стал верить в Христа?
— Нет, не то. Я верю в бога, а муж верит во что-то другое, но не в бога.
— Если так. Нехама. то дело серьезное. Мне кажется. муж твой не случайно затеял разговор.
— Как же мне быть?
— Поскольку муж изменил свои взгляды, значит, и ты можешь отказаться от дедовских рассуждений и привычек.
— Взгляды, привычки — не калоши. Их снимать и надевать в зависимости от погоды нельзя.
— Твой ответ свидетельствует, что ты не безнадежная староверка. Двадцать лет назад ты, думаю, не способна была так рассуждать.
— Годы учат.
— Учат и новые условия жизни, новое окружение, новое общество.
— Нахман, я и ты живем в одном обществе, а мыслим по-разному.
— Будешь размышлять, Нехама, и, я уверена, изменишь свои взгляды. Ты говоришь: «Я не мудрствую… Не моего ума дело». Зачем такое самоуничижение? У нас на глазах люди изменяют мир и сами меняются. А ты хочешь жить по старинке. Поразмыслить нужно. Давай, Нехама, размышлять. У тебя есть молитвенник сидер?
— Размышлять над сидером?
— В сидере есть молитва кришме, которую ты читаешь перед сном.
— Есть короткое кришме.
— Что говорится в короткой молитве?
— Что ты меня экзаменуешь? Читай и, если понимаешь по-древнееврейски, объясни мне. Я же, как у нас говорили, «амгорец», то есть невежда, а ты училась в Виленской древнееврейской гимназии.
— Хорошо. Читаю и перевожу: «Слушай, Израиль! Яхве бог наш, Яхве един!».
— Яхве? Какой Яхве?
— Извини, допустила ошибку. Имя бога запрещено произносить. Не говорят Яхве, говорят — Адонай.
— Совсем другое дело.
— Читаю и перевожу дальше: «И люби его, бога твоего, всем сердцем твоим, всею твоею душою и всеми силами твоими…» «Если вы будете слушать заповеди мои, которые заповедую вам сегодня, любить бога вашего и служить ему от всего сердца вашего и от всей души вашей, то дам вашей земле дождь в свое время и дам траву на поле вашем для скота вашего и будете есть и насыщаться…». А не послушаетесь… тогда «воспламенится гнев бога на вас, и заключит он небо, и не будет дождя…» И сыплет бог проклятиями: «Пошлю на вас ужас, чахлость, горячку…».
— Хватит, Вера, хватит об этом! Очень страшно!..
— Несколько раз в день молящиеся евреи дают обязательства любить бога, любить под страхом самых страшных наказаний. В Библии есть много рассказов о том, как бог наказывает смертью за малейшее нарушение его заветов. И, несмотря на это, надо любить его!
Но оставим Библию в стороне. Ты веришь, что бог сотворил мир и управляет им? Как, по-твоему, хорошо он управляет? Справедливо? Сколько людей страдает от бедности, от болезней, от войн — не счесть! И все — по воле божьей. А бог обязывает любить его всем сердцем. Любишь ли ты его?
— Стараюсь, хочу любить…
— Боишься бога?
— Боюсь. Миллионы людей во всем мире верят в бога и боятся его. Недаром говорят — «страх божий». Разве все верящие в бога ошибаются? Не может этого быть.
— Может. Ты сама признаешь, что это так.
— Я?
— Да, ты. Как по-твоему: служат ли христиане истинному богу? Или магометанская вера правильная?
— Считаю истинной верой только иудейскую. Есть лишь один бог и одна истинная вера.
— Значит, все другие религии ошибочны?
— Получается так.
— Но в «истинного» бога иудейского верят, скажем, несколько миллионов людей, а сотни миллионов людей верят в «неистинного бога». Ты полагаешь, что эти сотни миллионов ошибаются?
— Да.
— Почему же ты считаешь невозможным, что и верующие евреи ошибаются? Ты возмутилась, когда твой Нахман сравнил «чудо» девы Марии с «чудом» пророка Моисея. А Нахман, собственно, хотел сказать тебе: если ты не веришь в «чудо» Марии потому, что оно противоречит закону природы, то у тебя нет никакого основания верить в чудеса, о которых рассказывает Библия. Чудес нет, есть законы природы, законы развития человеческого общества.
— Не забрасывай меня законами. Ты говоришь: законы природы, законы развития человеческого общества. А кто установил такие законы? Поскольку природа существует, ее должен был кто-то создать.
— А бог существует?
— Мы верим: существует.
— Если все существующее кто-то должен был создать, то кто же создал существующего бога?
— Не думаю, Вера, чтобы ты ждала от меня ответа на этот вопрос. Повторяю: не моего ума дело.
— Не собираюсь сейчас читать тебе, Нехама, лекцию о происхождении Земли, о зарождении жизни на Земле, о происхождении человека, о законах природы. Могу рекомендовать тебе несколько книжек по этим вопросам. Своим умом поймешь их и по-другому будешь смотреть на мир. Муж твой, кажется, уже прозрел. Научишься и ты смотреть открытыми глазами, узнаешь, как наивны сказки Библии о сотворении богом мира в шесть дней, поймешь, какой вред эти сказки приносят людям. Тебе станет ясно, что не бог создал человека, а человек создал бога.
— Человек, говоришь ты, создал бога? Значит, бог все-таки есть?
— Человек создал бога своей фантазией. Создал очень давно, когда был беспомощен против грозных явлений природы. Страх человеческий породил богов. И сейчас люди, обладающие богатством, заинтересованы, чтобы бедные, обездоленные, создающие своим трудом все богатства, жили в страхе божьем, а свои лучшие человеческие чувства отдавали бы богу, а не человеку, не народу. Со временем ты все это поймешь. Религия обязывает тебя любить бога. За что?
— За то, что он дал мне жизнь. Его милостью мы все живем.
— Читала Библию?
— Я не читала Библию, но знаю многое из женской Библии — Цено-Урено. Знаю, бог проклял людей за то, что они хотели все знать, хотели быть умными. За это бог обрек род человеческий на вечные муки.
— Ты веришь, что бог всемогущ. Но посмотри на его поступки. Зачем по его воле погибли десятки миллионов людей во время второй мировой войны? Германские фашисты называли себя верующими и от имени бога творили чудовищные преступления.
