Во — вторых, М. Келер утверждает, что "мы не обладаем какими‑либо источниками о жизни Иисуса Христа, которые историк мог бы признать надежными и достаточными". Этим ни в коей мере не утверждается, что источники ненадежны и недостаточны для целей веры. Келер стремится подчеркнуть, что евангелия являются не рассказами незаинтересованных и беспристрастных наблюдателей, а рассказами о вере самих верующих, которые не могут быть отделены ни по форме, ни по содержанию, от этой веры. Евангельские рассказы "не отчет беспристрастных наблюдателей, но на всем своем протяжении свидетельство и исповедание верующих во Христа". Поскольку "лишь благодаря этим рассказам мы можем соприкоснуться с Ним", совершенно очевидно, что "библейское изображение Христа" имеет решающее значение для веры.
Для Келера важно не то, Кем был Христос, а то, что Он сейчас делает для верующих. "Иисус истории" не имеет сотериологического значения "Христа веры". Запутанные проблемы христологии можно оставить в стороне и заняться сотериологией, как "знанием о вере, касающейся личности спасителя". В результате Келер утверждает, что движение "жизни Иисуса" всего лишь создало вымышленного и псевдонаучного Христа, не имеющего экзистенциального значения. С точки зрения Келера, "реальный Христос соответствует проповедуемому Христу". Христианская вера основана не на историческом Иисусе, а на экзистенциальном значении и порождающей веру фигуре Христа веры.
Соображения, подобные этим постепенно стали преобладать в богословии, и можно считать, что они достигли своего апогея в работах Рудольфа Бультмана, к которым мы сейчас обращаемся.
Отход от истории: Рудольф Бультман
Р. Бультман считал историческую реконструкцию Иисуса тупиком. История не имеет для христологии основополагающего значения; обязательным является то, что Иисус просто существовал, и что христианское свидетельство (которое Бультман называет "kerygma") каким‑то образом основывается на Его личности. Таким образом, Бультман свел весь исторический аспект христологии к одному единственному слову — "что". Необходимо лишь верить в то, "что" Иисус Христос стоит за евангельским свидетельством (или "керигмой").
С точки зрения Бультмана, крест и воскресение — явления исторические (поскольку они произошли в человеческой истории), но верой их следует воспринимать как божественные акты. Крест и воскресение связаны в керигме как божественный акт осуждения и божественный акт спасения. Именно этот божественный акт имеет непреходящее значение, а не историческое явление, в ходе которого этот акт был совершен. Таким образом, керигма это не рассказ об исторических фактах. Керигма — это свидетельство того, что спасение происходило не когда‑то в прошлом, происходит здесь и сейчас: "Это означает, что Иисус Христос встречает нас в керигме и нигде более, точно так как Он предстал Павлу и привел его к решению. Керигма не провозглашает всеобщие истины или вневременную идею — хотя бы и идею о Боге или искупителе — а исторический факт… Поэтому керигма это не носитель временных идей или исторической информации: решающее значение имеет то, что керигма — это свидетельство того, что Христос присутствует здесь и сейчас".
Поэтому, нельзя заглянуть за керигму, используя ее как "источник" для реконструкции "исторического Иисуса" с Его "мессианским сознанием", Его "внутренней жизнью" и Его "героизмом". Это был бы лишь "Христос по плоти", Который более не существует. Господь — не исторический Иисус, а Иисус Христос — Тот, Которого проповедуют.
Этот радикальный отход от истории многих встревожил. Как можно быть уверенным в том, что христология правильно основывается на личности и трудах Иисус Христа? Как можно вообще серьезно считаться с христологией, если история Иисуса здесь ни при чем? Все большему числу авторов, занимающихся исследованиями как в области Нового Завета, так и догматики, казалось, что Бультман разрубил гордеев узел, не решив затрагиваемых здесь серьезных исторических проблем.
С точки зрения Бультмана, все, что может и должно быть известно об историческом Иисусе, это факт, что Он существовал (das Dass). С точки зрения исследователя Нового Завета Герхарда Эбелинга, личность исторического (historisch) Иисуса является фундаментом (das Grunddatum) христологии, и если бы удалось доказать, что христология — это неправильное толкование значения исторического Иисуса, с ней было бы покончено. В этом Эбелинг выразил новые настроения, которые легли в основу "новых поисков исторического Иисуса".
Герхард Эбелинг указал на фундаментальный недостаток в христологии Р. Бультмана — ее полную недоступность для исследований (возможно, "проверка" считается слишком сильным словом) в свете исторической науки. Не может ли христология основываться на ошибке? Как можем мы быть уверены в том, что переход от проповеди Иисуса к проповеди об Иисусе можно считать оправданным? Г. Эбелинг разрабатывает критику, имеющую параллели у Эрнста Кеземана, однако, скорее богословскую, а не чисто историческую направленность.
Новые поиски исторического Иисуса
Обычно считается, что основоположником направления "новые поиски исторического Иисуса" стал Эрнст Кеземан, который в октябре 1953 г. прочитал лекцию о проблеме исторического Иисуса. Все значение этой лекции видно лишь в свете принятых на тот момент предпосылок и методов бультмановской школы. Кеземан признает, что синоптические Евангелия — это главным образом богословские документы, и что богословские положения в них часто выражаются в исторической форме. В этом он повторил и подтвердил ключевые аксиомы бультмановской школы, основываясь на взглядах Келера и Рида. Но Кеземан дает этим утверждениям многозначительную оценку. При всей очевидности богословской пристрастности евангелисты верили, что они имеют доступ к истине исторической информации об Иисусе, и что эта историческая информация выражена и воплощена в тексте синоптических евангелий. Евангелия включают как керигму, так и историческое повествование.
Основываясь на этом взгляде, Эрнст Кеземан указывает на необходимость исследовать преемственность между проповедью Иисуса и проповедью об Иисусе. Хотя между земным Иисусом и проповедуемым и превозносимым Христом существует очевидное несоответствие; они соединены нитью преемственности, поскольку проповедуемый Христос уже в определенном смысле присутствует в историческом Иисусе. Следует подчеркнуть, что Кеземан не призывает к проведению нового исследования исторического Иисуса, чтобы дать историческое обоснование керигме; еще меньше он хочет сказать, что разрыв между историческим Иисусом и проповедуемым Христом вызывает необходимость по иному истолковать его на основе первого. Напротив Кеземан указывает на то, что богословское утверждение единства земного Иисуса и возвышенного Христа исторически основано на действиях и проповеди Иисуса Назарейского. Богословское заявление, утверждает Кеземан, основывается на историческом доказательстве того, что керигма об Иисусе уже присутствует в зачаточной форме в служении Иисуса. Поскольку керигма содержит исторические элементы, совершенно правильно и необходимо исследовать отношения между Иисусом истории и Христом веры.
Очевидно, что направление "новые поиски исторического Иисуса" качественно отличается от дискредитированных поисков XIX в. Доводы Кеземана основываются на признании того, что разрыв между Иисусом истории и Христом веры не означает, что они совершенно не связаны друг с другом, и что последний никак не основан на первом. Напротив, керигму можно выявить в действиях и проповеди Иисуса Назарейского, так что существует преемственность между проповедью Иисуса и проповедью об Иисусе. Тогда как ранние поиски основывались на том, что несоответствие между историческим Иисусом и Христом веры подразумевает то, что последний потенциально является вымыслом, и должен был быть реконструирован в свете объективных исторических исследований, Кеземан подчеркивал, что подобная реконструкция не может быть признана ни необходимой, ни возможной.
Растущее осознание важности этого момента привело к развитию большого интереса к вопросу об исторических основаниях керигмы. В этой связи следует упомянуть о четырех мнениях.
1. Иоахим Иеремиас, занимающий, очевидно, крайнюю позицию в этом споре, указывал, что христианская вера основывается на том, что Иисус действительно сказал и совершил, насколько это можно установить исходя из результатов богословских исследований. Первая часть его работы "Богословие Нового Завета" было, таким образом, полностью посвящено "проповеди Иисуса" как центральному элементу богословия Нового Завета.
2. Кеземан указывал на преемственность между историческим Иисусом и керигматическим Христом, выраженную в том, что оба провозглашали приближение царства Божьего. Как в проповеди Иисуса, так и ранней христианской керигме, тема приближающегося царства имеет большое значение.
