процессам приспособления, целесообразности и пр. [132]
Своеобразную близость к фрейдизму обнаруживает незаконченная философская система компатриота Фрейда – венского философа Генриха Гомперца – «панэмпиризм». Гомперц пытается все категории мышления – причинности, предмета и др. – свести к чувствам, к эмоциональным реакциям человеческого организма на мир, не без влияния венского сексуолога Отто Вейнингера [133].
Те же мотивы, но в более осложненной форме, мы найдем и у самого влиятельного немецкого философа наших дней, главного представителя феноменологического направления Макса Шелера. Борьба с психологизмом, с примитивным биологизмом, проповедь объективизма связывается у Шелера с глубоким недоверием к сознанию и его формам, с предпочтением интуитивных способов познания. Все положительные эмпирические науки Шелер, примыкая в этом к Бергсону, выводит из форм приспособления биологического организма к миру [134].
Стремление подчинить философию задачам и методам частной науки – биологии – наиболее последовательно выражено в философских работах Ганса Дриша, известного биолога-неовиталиста, одного из основателей экспериментальной морфологии, ныне занявшего кафедру философии. Основное понятие его системы – «энтелехия» (термин Аристотеля, в дословном переводе с греческого значит: «имеющее в себе цель»). Энтелехия – это как бы квинтэссенция органического единства и целесообразности. Она руководит всеми проявлениями организма, как его низшими биологическими функциями, так и его высшей культурной деятельностью [135].
Наконец, упомянем еще о нашумевшей, но уже почти забытой попытке Шпенглера применить биологические категории к пониманию исторического процесса [136].
Мы видим, таким образом, что основной идеологический мотив фрейдизма отнюдь не одинок. Он звучит в унисон со всеми основными мотивами современной буржуазной философии. Своеобразный страх перед историей, стремление найти мир по ту сторону всего исторического и социального, поиски этого мира именно в глубинах органического – проникают собою все построения современной философии, являясь симптомом разложения и упадка буржуазного мира.
«Сексуальное» Фрейда является крайним полюсом модного биологизма, собирая и сгущая в одном сжатом и пряном образе все отдельные моменты современного антиисторизма.
4. Предварительная оценка фрейдизма.
Как же мы должны отнестись к основной теме современной философии? Основательна ли попытка непосредственного выведения всего культурного творчества из биологических корней человеческого организма?
Отвлеченной биологической личности, того биологического индивидуума, который стал альфой и омегой современной идеологии, вообще не существует. Человека вне общества и, следовательно, вне объективных социально-экономических условий, не бывает. Это – дурная абстракция. Только как часть социального целого, в классе и через класс, становится человеческая личность исторически реальной и культурно продуктивной. Чтобы войти в историю, мало родиться физически – так рождается животное, но оно в историю не входит. Нужно как бы второе, социальное, рождение. Человек рождается не как абстрактный биологический организм, а как помещик или крестьянин, как буржуа или пролетарий, – это главное. Далее, он рождается или как русский, или как француз, и, наконец, рождается в 1800 или в 1900 г. Только эта социальная и историческая локализация человека делает его реальным и определяет содержание его жизненного и культурного творчества. Все попытки миновать это второе, социальное, рождение и все вывести из биологических предпосылок существования организма – безнадежны и заранее обречены на неудачу: ни один поступок цельного человека, ни одно конкретное идеологическое образование (мысль, художественный образ, даже содержание сновидения) не могут быть объяснены и поняты без привлечения социально-экономических условий. Более того, даже специальные вопросы биологии не найдут исчерпывающего разрешения без полного учета социального места изучаемого человеческого организма. Ведь
«сущность человека – это вовсе не абстракт, свойственный отдельному лицу. В своей действительности это есть совокупность всех общественных отношений…» [137].
Глава II.
Два направления современной психологии
•
1. Постановка вопроса.
2. Экспериментальная психология.
3. Объективная психология.
4. Словесная реакция.
5. Марксизм и психология.
6. Психологическая проблема фрейдизма.
7. Наука и класс.
1. Постановка вопроса.
Мы ознакомились с основным мотивом психоанализа и установили его кровное родство с другими идеологическими течениями европейской современности. Этот мотив проникает снизу доверху все построения психоаналитиков. Свое наиболее ясное, идеологически обнаженное выражение он находит, конечно, и в своеобразной философии культуры. Но и в психологическом учении за специальным частно-научным аппаратом построения мы можем вскрыть все тот же основной мотив как определяющее начало всех представлений фрейдистов о душевной жизни человека и господствующих в ней силах.
Тем не менее существует довольно распространенное мнение [138], что при порочности и неприемлемости основного идеологического мотива в психоанализе имеется здоровое и ценное научное зерно: это именно его психологическая теория. Защитники этого мнения полагают, что специально-психологическое учение Фрейда вполне совместимо с иным философским мировоззрением и что оно как раз наиболее отвечает тем требованиям, которые предъявляет марксизм к научной психологии.
Чтобы разобраться в этом вопросе, мы и считаем необходимым до изложения психоанализа ввести читателя в круг основных направлений современной психологии, а также и тех требований, которые марксистская точка зрения может предъявить к методологическим основам этой науки.
В настоящее время в Западной Европе и у нас в СССР происходит оживленная борьба двух направлений в изучении психической жизни человека и животных – борьба объективной и субъективной психологии.
Каждое из этих направлений в свою очередь распадается на ряд отдельных течений. В последующем мы назовем только важнейшие из них, но касаться их различий и особенностей не будем. Нам важно лишь самое основное различие между точками зрения субъективистов и объективистов.
Наиболее серьезной современной разновидностью субъективной психологии является экспериментальная психология (школа Вундта, Джемса и др.; ее крупнейший представитель у нас – проф. Челпанов), а разновидностями объективной психологии – рефлексология (школа Павлова [139], Бехтерев [140] и др.) и так называемая наука о поведении (бихэвиоризм), пользующаяся особым развитием в Америке (Уотсон [141], Пармели [142], Дьюи и др.). В СССР в родственном с бихэвиоризмом направлении работают Блонский и Корнилов (реактология) [143].
В чем же существо разногласий между субъективной и объективной психологией?
Психическая жизнь дана человеку двояко:
1) в себе самом человек непосредственно, во внутреннем опыте наблюдает течение различных душевных переживаний – представлений, чувств, желаний;
2) у других людей и у животных человек может наблюдать только внешние выражения психической жизни в различных реакциях чужого организма на раздражения. Во внешнем опыте нет, конечно, ни желаний, ни чувств, ни стремлений – ведь их нельзя ни увидеть, ни услышать, ни нащупать – а есть только определенные материальные процессы, происходящие в реагирующем (т.е. отвечающем на раздражения) организме. Этот внешний материально-телесный язык психической жизни человек может
