бед, выпавших на долю последующих поколений. Возможно, даже в большей степени, чем другие анимизмы, исторический материализм опирается на полное смешение категорий ценностей и знания. Именно эта путаница позволяет ему, в пародии на подлинный дискурс, провозглашать, что он «научно» установил законы истории, которым человек обязан подчиняться, если не хочет кануть в небытие. Таков его долг, и иного выбора у него нет.
От этой иллюзии – наивной, но иногда фатальной – необходимо отказаться раз и навсегда. Как может подлинный социализм быть построен на идеологии, неаутентичной в самой своей сути, на смехотворной пародии на ту самую науку, на которой он якобы зиждется в сознании своих адептов? Единственная надежда социализма заключается не в «пересмотре» идеологии, господствовавшей в нем более века, а в полном отказе от нее.
Где же тогда мы найдем источник истины и морального вдохновения для подлинно научного социалистического гуманизма, как не в истоках самой науки, в этике, на которой основано знание – высшая ценность, мера и гарантия всех других ценностей? Такая этика основывает моральную ответственность на самой свободе этого аксиоматического выбора. Принятая в качестве фундамента социальных и политических институтов и, следовательно, в качестве меры их аутентичности, их ценности, только этика знания сможет привести к социализму. Она предписывает нормы, призванные защищать, расширять, обогащать трансцендентное царство идей, знания и творчества – царства, которое находится внутри человека и в котором, постепенно освобождаясь от материальных условий и обманчивых ограничений анимизма, он мог бы наконец жить подлинно, будучи под защитой институтов, которые, видя в нем субъект царства и в то же время его творца, служили бы ему в его уникальной и драгоценной сущности.
Утопия? Возможно. Но не глупая мечта. Это идея, которая обязана своей силой одной только логической связности. Это вывод, к которому неизбежно приводит поиск аутентичности. Древний союз расторгнут; человек наконец осознал, что он один в бесчувственной необъятности вселенной, в которой возник лишь случайно. Его судьба нигде не прописана, равно как и его долг. Царство или тьма – выбирать нам.
Белки – это макромолекулы, образующиеся путем линейной полимеризации соединений, называемых аминокислотами. Общая структура полипептидной цепи показана на схеме ниже:
Кружки и квадраты соответствуют разным группам атомов (○ = CH; ⬤ = CO; □ = NH), а буквы R1, R2 и т. д. обозначают разные органические остатки. Двадцать аминокислотных остатков, используемых в белках, приведены в таблице I.
Таблица I. Аминокислотные остатки
Полипептидная цепочка включает в себя три вида связей между атомами или группами атомов:
1) между белым кружком и черным кружком (CH – CO);
2) между белым кружком и белым квадратом (CH – NH);
3) между черным кружком и белым квадратом (CO – NH).
Связь CO – NH называется «пептидной» (обозначена жирными линиями на рисунке выше). Эта связь жесткая: соединенные ею атомы неподвижны друг относительно друга. Связи CH – CO и CH – NH, напротив, позволяют атомам вращаться друг относительно друга (показано пунктирными стрелками), что, в свою очередь, позволяет полипептидной фибрилле сворачиваться чрезвычайно сложным образом. Теоретически белок может сворачиваться самыми разными способами; единственный ограничитель – пространство, занимаемое атомами (в частности, составляющими остатки R1, R2 и т. д.).
Однако (см. стр. 119, «Первичная и глобулярная структура белков») в нативных глобулярных белках все молекулы данного химического соединения (определяемого последовательностью остатков в цепи) принимают одну и ту же свернутую конфигурацию. На Рис. 5 ниже схематически показана сложная и, казалось бы, беспорядочная укладка полипептидной цепи в ферменте под названием папаин:
Рис. 5. Схематичное изображение укладки полипептидной цепи в молекуле папаина.
J. Drenth, J. N. Jansonius, R. Koekoek, H. M. Swen, & B. G. Wolthers, Nature, 218 (1968), 929–32.
Нуклеиновые кислоты – это макромолекулы, образующиеся путем линейной полимеризации соединений, называемых «нуклеотидами». Последние, в свою очередь, образуются в результате связи сахара с азотсодержащим основанием, с одной стороны, и фосфатной группой – с другой. Полимеризация осуществляется при помощи фосфатных групп, связывающих каждый остаток сахара с предыдущим и последующим, в результате чего образуется «полинуклеотидная» цепь.
В ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоте) обнаружены четыре нуклеотида, которые различаются по структуре входящего в их состав азотистого основания. Эти четыре основания – аденин, гуанин, цитозин и тимин – обычно сокращенно обозначают как A, G, C, и T. Это буквы генетического алфавита. По стерическим причинам аденин (А) в ДНК имеет тенденцию спонтанно образовывать нековалентную связь (см. стр. 75, «Ковалентные и нековалентные связи») с тимином (T), а гуанин (G) – с цитозином (C).
ДНК состоит из двух полинуклеотидных цепей, соединенных посредством этих специфических нековалентных связей. А одной цепи связан с Т другой цепи; G – с С; Т – с А; C – с G. Таким образом, можно сказать, что одна цепь комплементарна другой.
Данная структура схематически изображена на рисунке ниже. Пятиугольниками обозначены остатки сахара, а черными кружками – атомы фосфора, обеспечивающие непрерывность обеих нитей. Квадраты с буквами A, T, G и C внутри представляют собой основания, соединенные в пары (A – T; G – C; T – A; C – G) нековалентными взаимодействиями, обозначенным пунктирными линиями. Структура может вместить любую возможную последовательность пар. Она не ограничена по длине.
Рис. 6
Репликация молекулы происходит путем разделения дуплекса, за которым следует достраивание, нуклеотид за нуклеотидом, двух комплементарных цепей. Это показано – в упрощенном виде на примере всего четырех пар – на схеме ниже.
Две молекулы, синтезированные таким образом, содержат одну цепь родительской молекулы и одну новую цепь, образованную посредством специфического спаривания нуклеотидов. Молекулы идентичны друг другу и исходной молекуле. Как мы видим, механизм репликативной инвариантности в принципе чрезвычайно прост.
Рис. 7
Мутации – результат различного рода случайных изменений, возникающих в этом микроскопическом механизме. Химия, лежащая в основе некоторых мутаций, достаточно хорошо изучена. Так, замена одной нуклеотидной пары на другую объясняется тем, что азотсодержащие основания, помимо своего «нормального» состояния, в исключительных случаях могут временно принимать форму, в которой их способность к специфическому спариванию оснований, так сказать, «инвертирована» (например, в своей «исключительной» форме основание С образует пару с А, а не с G и т. д.). Известны химические вещества, которые значительно повышают вероятность, то есть частоту таких «неправильных» спариваний. Эти вещества являются мощными «мутагенами».
Другие химические вещества, способные вклиниваться между нуклеотидами в цепи ДНК, деформируют ее и
