чуждым нашего духа, то в ночной является с ним соединенным. Эта-то внутренняя сторона нашей жизни – продолжал он – тесно связана с загробным существованием и дает нам о нем представление. Факт природной смерти не может упразднить нашей сущности; напротив, смерть эта, отрешивши нас от условий пространства и времени, служит только к возбуждению другой стороны нашей жизни, которая до тех пор была в скрытом состоянии. Но так как безусловной границы между миром видимым и невидимым нет, то духовная сторона человеческой жизни, отрешенная от условий здешнего мира, прорывается иногда в этот видимый мир и входит с ним в связь. Эта связь, однако, не постоянная, а исключительная; в общем же порядке два мира раздельны. Но раздельность их не окончательная; она есть только следствие отпадения человеческого начала от божественного и уничтожается вместе с воссоединением человеческого начала с божеством.
Внешнее состояние человека характеризуется самоутверждением вещественной природы от его духа. Эта раздельность лишает человека внутреннего единства и цельности, но дает ему реальность. Духовное же состояние человека, противоположное внешнему, обладает единством, но лишено реальности. Нормальное состояние будет соединением внутреннего единства и реальности, причем вещественная природа будет существовать только как орудие духовной. Такое воссоединение и совершилось в лице Христа. Тело сделалось орудием душ и превратилось в тело духовное. Это превращение и есть воскресение из мертвых. Совершившись во Христе, оно со временем должно совершиться и во всём человечестве. Но восстановивши в себе нормальные условия существования, Христос уже не мог оставаться в видимой церкви, а должен был сделаться невидимым для природного мира, вознестись к отцу.
Теряя свою внешнюю реальность, каждая человеческая личность до окончательного воскресения из мертвых имеет только внутреннее существование, различное смотря по степени нравственного развития личности в природном мире. Личность, умершая в самоутверждении, предоставлена безысходному стремлению к самоутверждению и чувству совершенной пустоты, которое и составляет ее мучение. Мучение это является для нее естественным побуждением перейти к самоотрицанию. Для нее, в силу связи между видимою и невидимою церковью, возможно еще общение любви с живущими в этом мире, и через это общение она может сделаться причастною любви божественной. Люди, умершие в состоянии самоотрицания, не испытывают никакого внутреннего лишения, но до воскресения из мертвых не испытывают еще всей полноты жизни. Как человечество, сказал лектор, есть тело божие, так природный мир должен сделаться телом человеческим. В конце мирового процесса весь мир должен сделаться видимостью духовного организма, как этот организм есть обнаружение божие. Всё существующее будет проникнуто божественным началом. Бог, по выражению апостола, будет всё во всём и ни один элемент не останется вне божественного организма. Развивая эту мысль, лектор подошел к вопросу о вечных мучениях, на которые, по сложившемуся в христианской церкви учению, будет обречена часть человеческих существ. Это учение, по заявлению лектора, так очевидно противоречит разуму, нравственному чувству и духу христианской любви, что на опровержении его нет нужды останавливаться. Осуждение на вечное мучение хотя бы одного существа, сказал он, равносильно осуждению всех, так как, в силу солидарности всех человеческих существ, страдание одних желается невозможностью блаженства для других. Далее лектор указывал на всеобъемлющую любовь божию, которая сильнее всякого человеческого уклонения от добра и всякого безумия, указывал на небезусловность человеческой свободы, зависимость человека от божества и солидарность его со всем человечеством и всем существующим, и заключил свою лекцию заявлением, что, когда полнота божественного содержания будет иметь реальность для человечества, тогда самоутверждение человека не будет иметь для него смысла и тогда всякое существо войдет в целое и будет членом прославленного богочеловечества.
Литература о Вл. С. Соловьеве огромна и сама давно заслуживает монографического исследования. Для первоначального ознакомления с биографией Вл. Соловьева лучшим введением до сих пор служит книга, написанная его племянником: Соловьев С. М. Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция / Послесл. П. П. Гайденко; подгот. текста И. Г. Вишневецкого. – М.: Республика, 1997.
См.: Белый А. Арабески. Книга статей. – М.: Мусагет, 1911. С. 394; Он же. Собрание сочинений. Воспоминания о Блоке / Под ред. В.М. Пискунова. – М.: Республика, 1995. С. 24.
Литература вопроса поистине безмерна, из ориентирующих современных работ укажем: (1) Колеров М.А. Не мир, но меч. Русская религиозно-философская печать от «Проблем идеализма» до «Вех». 1902–1909. – СПб.: Алетейя, 1996; (2) Взыскующие града. Хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках С.А. Аскольдова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Е.Н. Трубецкого, В.Ф. Эрна и др. / Сост., вступ. ст. и коммент. В.И. Кейдана. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.
Из обзорных работ по «соловьевской» линии развития русской философии для первоначального ознакомления отметим: (l) Акулин В.П. Философия всеединства: от В.С. Соловьева к П.А. Флоренскому. – Новосибирск: Наука, 1991; (2) Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. – М.: Прогресс-Традиция, 2001.
См. снабженное научным аппаратом переиздание: Трубецкой E.H.j кн. Миросозерцание В.С. Соловьева. В 2 т. / Вступ. ст. А.А. Носова. – М.: Московский Философский фонд; Изд-во «Медиум», 1995.
Сапов В.В. В поисках утраченного Бога // Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. В 2 т. Т. 2: Статьи и работы разных лет. 1902–1942 / Сост. и коммент. В.В. Сапова. – М.: Наука, 1997. С. 792.
Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017. С. 238, прим. 2.
Соловьев В.С. Чтения о Богочеловечестве // Полное собрание сочинений и писем. В 20 тт. Т. IV: 1878–1882. – М.: Наука, 2011. С. 92–94.
Разумеется, не только личным влиянием – менялись интеллектуальные моды и настроения в Европе, прямолинейный позитивизм и натурализм 2-й половины XIX столетия уступал новым настроениям и новым потребностям fin de siecle. Примечательно, что сам Соловьев был настроен к «декадентам» остро-критически, тогда как для многих из них в 1890-е был интеллектуальным ориентиром.
В основу изложения истории публичных чтений и истории текста «Чтений о Богочеловечестве» положен комментарий А.А. Носова и И.В. Борисовой к академическому изданию «Чтений…»: Носов А.А., Борисова И.В. Чтения о Богочеловечестве. (Преамбула к примечаниям) // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений и писем. Т. IV. С. 470–540.
Об обстоятельствах 1877 г. см.: Лукьянов С.М. О Вл. С. Соловьеве в его молодые годы. Материалы
