Тициан. Явление Христа Марии Магдалине
В настоящее время в Национальной галерее мы можем увидеть красивый автопортрет французской художницы Виже-Лебрен, изобразившей себя под открытым небом с палитрой в руках. По ее собственному признанию, она вдохновлялась рубен-совским шедевром. Тремя десятилетиями позже английский портретист Томас Лоуренс в подобном же виде изобразил леди Пиль – супругу хозяина коллекции. «Соломенная шляпка» долгое время хранилась у потомков Рубенса, пока не была продана в 1822 году и не привезена в Англию, где ее и купил Роберт Пиль, из собрания которого она попала в галерею.
Веронезе. Семья Дария перед Александром Македонским
Веронезе. Семья Дария перед Александром Македонским, Фрагмент
Рассматривая картины голландских художников его коллекции, остаешься в затруднении, кому же отдать предпочтение – настолько хороши и характерны все вошедшие в нее произведения. Удивляет лишь почти полное отсутствие натюрморта, столь распространенного в голландской школе XVII века, но это приходится объяснять, может быть, даже не столько личными вкусами собирателя, сколько исконной нелюбовью англичан к этому жанру живописи. В английском искусстве натюрморт встречался крайне редко и никогда не пользовался успехом у публики и коллекционеров. Зато наиболее характерные и ведущие жанры голландской живописи XVII века – бытовой жанр и пейзаж – оказались очень хорошо представленными в коллекции Р. Пиля.
Насколько художники итальянского Возрождения чуждались обыденной стороны жизни, считая ее недостойной высоких задач искусства, настолько голландским мастерам она представляется полной прелести и значения. Здесь сказалась, конечно, и буржуазная природа всего голландского искусства, тот круг запросов и интересов покупателя, который руководил художниками в выборе тем. Голландским бюргерам, украшавшим картинами скромные стены своих жилищ, не нужны были громоздкие и пышные аллегории и не всегда понятные историко-мифологические сюжеты, которые так эффектно и декоративно выглядели в залах дворцов. Покупая картины, они прежде всего хотели видеть в них отражение своего быта и своих вкусов, восторжествовавших наконец после стольких лет борьбы Нидерландов за независимость. Очень примечательно и далеко не случайно, что в голландской бытовой живописи этого времени господствуют почти исключительно сцены уютной домашней жизни и мирных развлечений, в то время как изображения военных сцен или мрачных сторон действительности оказываются где-то за пределами интересов художников.
Дирк Боутс. Положение во гроб
Ведь в период господства испанцев и далее в тяжелые и героические годы восстания эти тихие радости домашнего очага могли представляться лишь как недостижимый идеал благополучия и счастья, и, когда наконец мир и свобода были завоеваны и молодая голландская республика быстро пошла к преуспеянию и богатству, именно эти сцены оказались наиболее полным выражением ее довольства и самоутверждения. Конечно, эта узость тем и бесконечное повторение одних и тех же мотивов не могли не привести к известной ограниченности и даже однообразию, которым отмечены работы многих голландских художников того времени, но это относится все же главным образом к второстепенным мастерам.
Произведения таких замечательных живописцев, как Терборх, Стен, Метсю и в особенности Питер де Хоох, блестяще представленных в коллекции Пиля, не могут не вызвать восхищения как своими редкими художественными качествами, так и тем подлинным и всякий раз новым чувством интимной поэзии, которое сквозит в их самых незатейливых сценах из повседневного быта. Питер де Хоох был всегда особенно любим в Англии, где находятся три четверти всех его произведений. Его картины, можно сказать, не имеют сюжета, в них даже нет почти никакого действия, но тем сильнее ощущается зрителем то все пронизывающее чувство умиротворенной тишины, спокойствия и ясности, которое царит в его живописи. Питер де Хоох не стремится, как многие из его собратьев, пленить нас виртуозным и как бы осязательным воспроизведением фактуры отдельных предметов, занимательными и живописными деталями. Как ни у кого другого, у него все подчинено единству целого, единству настроения, и главная роль в передаче этого состояния принадлежит свету. В его «Голландском интерьере» золотистые лучи солнца, льющиеся из окна и освещающие гостей за столом и потчующую их хозяйку, сообщают всей сцене радостный и праздничный характер. Мягкий рассеянный свет его «Двориков» удивительно гармонирует с царящей в них чистотой и порядком и ощущением незыблемости этой тихой, размеренно текущей жизни.
Рембрандт. Автопортрет
В картине «Голландский дворик», купленной галереей за два года до картин де Хооха из коллекции Пиля, мы видим служанку, которая чистит рыбу под присмотром своей госпожи, а за калиткой виден возвращающийся домой хозяин. В другой картине, уже из собрания Пиля, изображен подобный же дворик, только еще более маленький и уютный; хозяйка его стоит в воротах, дожидаясь домой супруга, в то время как няня выводит из дверей дома маленькую девочку. Художник мастерски обыгрывает здесь передачу пространства и выразительные контрасты силуэта женщины в светлой амбразуре ворот и двух ярко освещенных фигур на фоне темного проема. Эта картина была особенно ценима художником Джоном Констеблом, считавшим ее лучшей работой Питера де Хооха.
Впоследствии Национальная галерея обогатилась еще тремя произведениями этого мастера, которые при всех их достоинствах все же не могли превзойти трех шедевров, вошедших первыми в ее собрание.
Картины Метсю, Терборха и Стена все написаны на одну и ту же тему «Урок музыки». Правда, вторая вещь Метсю называется «Дуэт», но это не меняет дела. Выполненные с особой живописной тонкостью, они как раз отличаются тем совершенством передачи материалов, которое свойственно голландцам.
Микеланджело. Положение во гроб
Каждый раз художник вводит нас в интерьер богатого бюргерского дома, заставляет любоваться красивым ковром, музыкальными инструментами, картинами в золотых рамках, атласом, мехами и кружевами дамских нарядов. Но в то время как Терборх и Метсю показывают нам сценки с непринужденной приятностью светских людей, стремясь прежде всего к живописности общего впечатления, Стен гораздо больше занят характеристикой самих персонажей. Перед клавикордами у него не дама, а совсем молоденькая девушка, некрасивая и неловкая, пристально вглядывающаяся в ноты и, по-видимому, до смерти робеющая перед своим учителем, небрежно облокотившимся на инструмент. Этот юмор и острая наблюдательность являются очень типичными для Стена, которого недаром называли «Мольером живописи».
Прекрасная вещь Адриана ван Остаде «Алхимик», отличаясь от его обычных «деревенских» жанров, больше всего напоминает тонкой живописностью и некоей романтичностью настроения его же полотно «Живописец в мастерской» из Дрезденской галереи.
Реалистический пейзаж голландской школы XVII века – одно из ее самых крупных достижений. Коллекция Пиля, войдя в Национальную галерею, обогатила собрание прекрасными пейзажистами, среди которых достаточно назвать имена Кейпа, Рейс-даля или Хоббемы.
Альберт Кейп по отношению к современным ему мастерам голландского пейзажа занимает почти такое же место, как Питер де Хоох по отношению к другим жанристам. В его творчестве мы находим тот же лиризм, ту же способность поэтизировать самые незамысловатые сцены и открывать тонкие индивидуальные оттенки в, казалось бы, почти аналогичных мотивах. Больше всего Кейп любит изображать коров на водопое, соперничая здесь со знаменитым анималистом Поттером, работы которого также входили в коллекцию Пиля. Но пейзаж имеет у Кейпа гораздо большее значение, а необычайно тонкое чувство света и атмосферы помогает художнику объединять отдельные детали и создавать удивительные по своей цельности и широте композиции, рождающие ощущение гармонии и покоя. Умиротворенной ясности Кейпа в его пейзажах с широкими просторами, напоенными солнцем и воздухом, противостоит романтическая смятенность Якоба Рейсдаля в картине «Водопад», где вид мрачной и тревожной природы как бы выражает внутреннее состояние художника. Рейсдалю чужда спокойная созерцательность Кейпа и пейзажистов более раннего периода. Природа представляется ему в постоянном изменении и движении, его картины рождают в зрителе настроение беспокойства и тревоги. В «Водопаде» бурно пенится поток, ниспадающий среди скал, склоняются деревья, колеблемые ветром, и по мрачному небу движутся тяжелые сизые тучи.
