Владимир Стругацкий - Впереди - ледовая разведка

Самолет кружил над дизель-электроходом. Начальник штаба и ледовый разведчик не отрывали глаз от иллюминатора. Они следили за каждым движением «Ангары». Когда дизель-электроход прошел перемычку и вышел в район, где льды были не столь опасны, с самолета прозвучала команда всем судам: «Следуйте за «Ангарой». Проход есть!»

Эту дорогу, найденную ледовым разведчиком Василием Ивановичем Шильниковым, назвали тогда «дорогой жизни»…

По профессии Василий Иванович – гидролог Арктического и антарктического научно-исследовательского института. Свыше 12 тысяч часов провел он в воздухе. В день нашего вылета из Ленинграда в ААНИИ узнали: В. И. Шильников награжден орденом «Знак Почета»…

— Василий Иванович, чаек остынет, — напомнил бортмеханик. — А чай крепкий, с лимончиком.

Чаек, конечно, хорошо. Но Шильников выйдет из кабины, усядется в салоне на одно из шести кресел и будет медленно отхлебывать чай, думая о чем-то своем. Сидит человек за столом, все чай пьют, шутят, он же будто не от мира сего. Этакий унылый молчун.

А Володя Косухин – бортрадист и потомственный полярник – будет рассказывать, не умолкая, разные байки, вроде и правдивые, да стоит спросить у Володи, где дело-то было, он только рукой махнет: «Да эта шутка с одним чудаком приключилась. Если тебе точную дату надо, прилетим – в Большой советской энциклопедии посмотришь. Там этот случай описан».

— Ну так вот, братцы, — забавлял всех Володя, — летим мы с материка на дрейфующую станцию, ну и, как всегда, ребятам на СП прихватили мешок мороженой рыбы. Рыба отличная – из таких чиров строганинка блеск получается. Прилетаем, а там один корреспондент из Москвы. Вечером на его многочисленные вопросы отвечаем. Ну, он возьми и спроси: «Вы тут рыбу ловите?» А был у нас Сашка – второй пилот, подшутить над кем хочешь мог, он ему и отвечает: «Тут посреди Ледовитого океана по утрам такой клёв идет. По полмешка вытаскиваем». Короче, сговорились они назавтра рыбу ловить. Сашка утречком пораньше встал, лунку продолбил, из мешка рыбу вытряхнул и на льду разбросал. Мороз был под сорок. На таком морозе рыба через секунду как камень будет. Тут корреспондент подскакивает: «Батюшки, да это ты когда столько наловить успел?» А Сашка с серьезным видом: «Да уж замерз я. Пойду домой. Вот тебе удочка: принимай вахту». Сидит тот, бедный, час, сидит другой. Промерз. Но уходить без улова не хочет, упорный оказался. Ну, мы часа через три пришли посмотреть, не превратился ли наш корреспондент в сосульку. А у него вид растерянный: «Видать, Сашка всю рыбу повытаскивал».

Все смеются. Незамысловатые Володькины истории спрессовывают время. Мы уже здорово устали, сильная болтанка – Ил-14 идет на небольшой высоте и из полыней и разводий до нашего самолета доходит дыхание океана. На каждом выдохе подкидывает, на вдохе – бросает вниз. Хочется поскорее добраться до материка, почувствовать под ногами твердую землю.

Шильников медленно отхлебывает чай. Держит кружку двумя руками, боится расплескать чай. Внимания не обращает на наши разговоры. Попил, ушел в кабину и снова просунул голову в блистер.

Внизу – все те же уходящие вдаль ледяные поля, вздыбленные гряды торосов. Садится солнце, и все кругом кажется сказочным, нереальным – розоватые блики застыли над этим миром белого безмолвия, бесконечным и величественным миром льда.

— Вот бы хоть разок показать Якану Арктику. Моржей показать, белых медведей…

Якан – добродушный пес из породы русско-европейских лаек – Арктику никогда не видел. Дальше Кировской области, Вологодчины пес не ездил. Но имя ему хозяин привез из Арктики. Есть на границе Восточно-Сибирского и Чукотского морей мыс Якан. Все моряки его знают. Там всегда преграждают дорогу тяжелые ледяные поля. И часто на помощь тем, кто застрял у Якана, приходит ледовая разведка.

Вечером, накануне вылета из Ленинграда, Шильников гулял с Яканом до полуночи.

— Засиделся ты, мой умный пес, дома, засиделся… — говорил Василий Иванович. — Тебе в лес хочется. В лесу хорошо. Вот вернусь с разведки, возьмем мы с тобой ружье – и на охоту… Умный ты пес, хороший пес…

Воспоминания о Якане на миг увели Шильникова ото льдов. Впереди вдруг показалось широкое черное разводье. Шильников включил секундомер, по скорости самолета вычисляя размеры полыньи, и разозлился на себя за эту маленькую передышку, которая вернула его из мира льдов и торосов в Ленинград, к Якану.

Умение вмиг сосредоточиться, моментально собрать все силы дал ему спорт. Шильников – мастер спорта по стендовой стрельбе. Как спортсмен, он привык перед соревнованиями входить в форму, отстранять от себя окружающий мир с его обычными житейскими заботами, неурядицами и переживаниями.

…Только Ил-14 поднялся над Ленинградом и взял курс в Арктику, к Баренцеву морю, я подсел к Шильникову. Надеялся, что, пока Василий Иванович не занят, он расскажет о предстоящем полете. А Василий Иванович сказал:

— Наговориться мы с тобой успеем и на земле. Времени хватит. Сейчас мне надо своими делами заняться.

До Баренцева моря еще часа четыре. Но Шильников привык все рассчитывать до секунд. И время, пока мы летим над материком, ему необходимо, чтобы войти в форму, собраться, приготовиться к старту.

Ледовый разведчик взял «Предписание руководителю облета старшему инженеру-инструктору В. И. Шильникову» и начал читать. Он знал его почти наизусть. И все же в который раз решил перечитать.

«Вместе с гидрологами ледовой разведки 1-го класса А. А. Зябкиным и К. М. Кумачевым вам поручается совершить облет арктических морей…

Донесения о результатах ледовой разведки направляйте:

О всех разведках – Ленинград, Арктический и антарктический научно-исследовательский институт.

О разведках в западном секторе Арктики – Мурманск, Диксон, Амдерма, Тикси.

О разведках в Баренцевом море – Архангельск.

О разведках в восточном секторе Арктики – Тикси, Певек, Владивосток.

…В зависимости от ледовых и метеорологических условий вам совместно с командиром и штурманом самолета разрешается изменять порядок выполнения маршрутов и их протяженность в пределах летных наставлений.

…Дополнительно к схеме маршрутов вам необходимо по заявке Министерства морского флота произвести наблюдения за состоянием льдов в проливах Земли Франца-Иосифа и на подходах к мысу Шмидта, Певеку, острову Средний.

При наличии устойчивой погоды разведку в районе Земли Франца-Иосифа сопровождать аэрофотосъемкой.

…На выполнение всего облета вам выделено 160 часов летного времени».

Он читал инструкцию – разминался перед стартом. Привычные, отлично знакомые упражнения делаются автоматически, но дают возможность быстро войти в форму.

И когда самолет стал уходить от берега и под нами поплыли льды Баренцева моря, Шильников был уже готов к работе. Он взял тетрадь для записей и вошел в кабину. Надел вязаную шапочку с помпоном – в блистере холодновато – и остался один на один с бесконечными ледяными просторами. Над Баренцевым морем Шильников открыл первую страницу книги, которую ему предстоит читать 160 часов, читать каждый день.

— Через пятнадцать минут будем у мыса Харасавэй, — сказал штурман.

Под самолетом унылой чередой тянулись льды Карского моря – мощные льды, обступившие со всех сторон полуостров Ямал. И вдруг среди них мы увидели черную полосу воды. Она шла к берегу. Дорога. Дорога, пробитая атомоходом «Ленин».

Впервые за всю историю плаваний по Северному морскому пути в столь ранние сроки – в апреле – в Карском море проложена тропа среди льдов. Это эксперимент. И еще в Ленинграде ледовые разведчики получили задание посмотреть, как обстоят здесь дела.

По этой дороге вслед за атомоходом подошел к припаю дизель-электроход «Павел Пономарев». Он доставил грузы газодобытчикам Ямала.

Впереди, среди белизны льдов, черные контуры атомохода «Ленин». Он расчищает проложенный несколько дней назад канал. А рядом, у припая, пришвартовавшись к ледовому причалу, стоит «Павел Пономарев». От него по льду тянутся к берегу дороги.

Шильников долго смотрел на проложенный среди белых полей канал и потом сказал:

— Надо предупредить атомоход – идет небольшая подвижка и ледовые поля все время канал сжимают.

Несколько часов назад в Амдерме мы повстречали ледовых разведчиков Владимира Белова и Андрея Масанова. Они попросили: будете подходить к атомоходу – посмотрите, какие там льды. А мы часа через четыре тоже туда вылетим. Все дни, пока продолжался эксперимент у берегов Ямала, Белов и Масанов вели тактическую ледовую разведку – проводили ледокол через коварные Карские ворота. Десятки часов летали над Карским морем, нанося на карты положение ледяных полей. Без ледовой разведки этот эксперимент вряд ли бы удался. А его успешный итог очень важен – значительно расширились сроки навигации в Баренцевом и Карском морях. И газодобытчики Ямала, получив необходимые грузы, смогли быстрее начать работы на месторождениях. Ведь обычно навигация начинается здесь лишь в мае – июне.