Но им нужно время — чтобы подрасти.
Так Странники стали миссионерами.
Каждый прыгнул в определенную точку пространства и превратился в излучение, причем разум постоянно работал. Физические синапсы превратились в волновые, мыслью стал процесс интерференции отраженного излучения с основным потоком.
Каждый индивид принес своей галактике в дар возможность межзвездных путешествий.
Млечный Путь также не остался без их опеки.
Приносящий дары Странник был как разрушитель: внешне грубый, но ускоряющий на самом деле развитие цивилизации.
Те галактики, которым удалось обуздать своих незрелых членов — а все они так хорошо проявили себя, когда стали возможны прыжки в пространстве — были уже на пути к успеху.
Млечный Путь, после нескольких неудач, все-таки добился самоконтроля и стоял на пороге взрослой жизни — как единое целое.
Это был истинный дар Странника — пропуск во Вселенную и во вселенское сообщество.
— Белый человек, приносящий веру дикарям-язычникам, — пробормотал Шен. — Миссионеры хреновы, — и вышел в соседнюю комнату.
— Это великое дело, даже если вы не доросли еще до понимания того, что эти пришельцы из других галактик несут благо всем цивилизациям — вам бы это и в голову никогда не пришло, — прокричала она ему вслед и затем направилась за ним. — И человечество в свое время будет делать то же самое, если переживет отрочество. Но повзрослеть, это не просто поумнеть, это..
Шен был в неопрятной солдатской форме, в руке он держал бутылку дешевого виски. Если это был его пост, то охрана не слишком соответствовала требованиям устава. Он допустил где-то ошибку, принял неверное решение, и результат не замедлил сказаться.
Афра влетела в комнату — златовласая богиня в сияющей мантии. Она осмотрела стойки со сложным оборудованием и решила, что это центр управления и контроля станции. Но сейчас больше всего ее интересовало положение в поединке. Падение Шена было ее подъемом, его неверие в возможность благополучия для всех было ее козырем в игре — нужно только не терять уверенности и самообладания.
Он неверным движением поднял бутылку в пьяном салюте:
— Моя свеча, увы, догорает, — пробурчал он. — Ты опять победила.
Вдруг странная мысль прорвалась через защитные порядки в ее сознании: Брадли Карпентер сообщил ей что-то важное. Во время стресса эта мысль всплывала однажды ненадолго, но лишь для того, чтобы забраться поглубже в недоступные подвалы мозга. Но сейчас она все вспомнила.
«— Шен опасен. Никогда не забывай об этом. У него нет принципов. Но есть один способ обуздать его, если очень нужно и подошло время. Сейчас я расскажу тебе, как это делать, но хочу, чтобы ты никому не рассказывала об этом, особенно Иво.
— Кто такой Иво? — спросила она тогда.
— Он — мой контакт с Шеном, но он не все знает о Шене, по крайней мере один факт ему неизвестен. Мне придется поставить тебе гипнотический блок, чтобы ты не проболталась».
И он поставил его столь же умело, как он делал все. Она не вспоминала об этом разговоре до самой последней минуты, когда Шен был слаб. Но она знала, что его уязвимость — временное явление, следствие смены отражений символов. Шен по-прежнему вел в счете, он обладает грандиозными возможностями, и ей ни за что не выиграть, если не прикончить его сейчас. На Уране и Нептуне маятник может качнуться в его сторону, а вместе с ним на стороне Шена окажется окончательная победа.
— Вы помните Ивонну? — спросила она у него.
Видение исчезло. Шен повернулся к ней, бутылка в его руках превратилась в S’, и, казалось, что огонь — его стихия — хлещет из его яростных глаз.
— Брад, ты ублюдок! — заорал он. — Ты все ей рассказал!
В его слабости была ее сила.
— У вас, как и у меня, есть воспоминание, которого вы боитесь. Вот почему, подделав всякие хитрые штучки с мозгом, вы не смогли отобрать у Иво контроль над телом. Это знание дает мне власть над вами.
Но удастся ли ей сейчас обуздать Шена? Есть ли для этого те необходимые условия, о которых говорил Брад? В принципе — наличие необходимых условий — вопрос определений.
В том проекте был еще один гений — с уровнем интеллекта между Брадом и Шеном. И воина — «Лучница» — и она постоянно враждовала с Шеном. Им было по пять лет, когда наступила кульминация в их взаимоотношениях. Он и она знали и пережили намного больше, чем многие взрослые, но оставались эмоционально детьми. Это был классический пример двух скорпионов в банке или двух сверхдержав с ядерным оружием и абсолютной нетерпимостью друг к другу: это были два ребенка со способностями и возможностями взрослых. Так как они были разного пола, существовало некое подсознательное влечение, но соперничество было для них превыше всего, и, когда дружба кончилась, они затеяли игру — большее, чем спортивный поединок, большее, чем интеллектуальное соревнование, точные правила никто кроме них, не знал. На целые сутки они заперлись наедине друг с другом в отдельной комнате, и, в конце концов, Шен победил, а Ивонна покончила жизнь самоубийством.
Заметая следы, Шен препарировал тело так, чтобы оно напоминало его собственное, но сильно изувеченное. Затем он устроил впечатляющий «несчастный случай» с пожаром и, таким образом, завершил свой замысел, заняв ее место в сообществе участников проекта. Так он стал Иво, и еще умудрился как-то исправить документацию и окончательно запутать взрослых, которые ни о чем не догадывались, хотя постоянно подглядывали.
Убийство сошло Шену с рук.
Но сверстников ему не удалось провести. Они были не так умны, как он, но знали, кто такой Шен и знали, чем закончилась игра. Это была группа его сверстников, и законы этой группы не мог оспаривать даже Шен. Они не сообщили о его преступлении взрослым — это противоречило их кодексу чести, вместо этого они сами осудили его и вынесли приговор. Тогда он стал Иво. Он не мог уже просто скрываться под чужим обличьем, снимать маску, когда ему этого захочется и одевать ее по мере надобности. Группа имела специфическую связь со своими членами, она была для ребенка из проекта всем: религией, этикой, силой, семьей: то, что постановила группа, обязаны были выполнять все.
Секрет не выдали, но Шен был наказан. Даже после того, как проект распался, группа осталась, остались ее нерушимые законы, остался в силе приговор Шену, который сам он не мог отменить. Только Иво мог выпустить его, если посчитал бы нужным — сам Иво никогда не знал всей правды и был чертовки упрям. Иво думал, что скука будней загнала Шена в спячку. Он никогда не слышал об Ивонне.
Так же, как Странник дисциплинировал Вселенную, разрушитель дисциплинировал галактику, а природа Земли дисциплинировала человека, так и группа сверстников дисциплинировала Шена.
И ничего больше! Но Шен все еще обладал галактическим инструментом, S’, и находятся они не на Земле, а Афра не девушка из проекта.
— Тебе не добраться до Земли без меня, — сказал он. — А здесь приговор не может приводиться в исполнение, я еще нужен.
Замысел провалился, и маятник, набирая скорость, пошел назад, увеличивая силу Шена и уменьшая силу Афры.
Теперь придется отступать ей.
С
ледующая станция тоже была заставлена сложной аппаратурой. По трубе странной формы текло что-то неосязаемое, и еще более странного вида устройства управляли потоком.
— Цикл преобразования, — заметил Шен, былая уверенность вернулась к нему. — Поток гравитонов преобразуется в макроны для передачи.
Он прикоснулся к S’.
Земля. Пять человек стояли на освещенной солнцем равнине. Женщина и двое мужчин смотрели на юг, и футах в сорока впереди стояли еще две женщины — пожилая и молодая.
Афра первый раз видела символы и не могла разобрать, который из них ее. Женщина в северной группе, должно быть, она сама, двое мужчин — это, наверное, Шен и Иво. Южной парой были старомодного вида женщина и современная девушка. Пожилая женщина выглядела строго и скованно, девушка была жизнерадостной и раскрепощенной. О них многое было можно сказать по одежде и манере держаться, но кто же из них троих — Афра.
Афра колебалась, и Шен, должно быть, чувствовал то же самое.
— Неужели я так плох? — почти жалобно спросил он. — Я никогда не мучил до смерти животных, а немногие, у кого было обычное детство, могут этим похвастаться. Я никогда не стрелял в людей, а немногие, кто служил в армии, могут про себя это сказать. Я просто пошел на игру с крупными ставками и выиграл. Проиграй я, и мне пришлось бы умереть. Я всегда придерживался правил игры.
Тут Афра поняла, что женщина между двумя мужчинами — Ивонна, такая, какой бы она была сейчас. Шен был ограничен в жизни своим прошлым и правилами игры — так что не ей с ходу судить его.
