Ознакомительная версия.
И в то же время до последних дней своей жизни Гитлер продолжал цепляться за «соломинки». 22 апреля Гитлер принял предложение генерала Йодля о переброске вновь сформированной 12-й армии генерала Венка и 9-й армии генерала Буссе с западного фронта на восточный. Эти армии должны были двигаться в южные пригороды Берлина и, соединившись там, нанести удар по войскам 1-го Украинского фронта.
Тем временем бои уже шли в самом Берлине. Однако Гитлер не терял надежды на армию Венка. Позже командующий войсками в Берлине генерал Вейдлинг на допросе показал: «25 апреля Гитлер заявил мне: «Положение должно улучшиться. 9-я армия подойдет к Берлину и нанесет удар по противнику вместе с 12-й армией. Этот удар последует по южному фронту русских. С севера подойдут войска Штейнера и нанесут удар по северному крылу».
Попытка отыграться в историческом будущем
Вечером 28 апреля Гитлер вызвал к себе всех обитателей бункера, в котором он жил последние дни, и предложил им всем покончить жизнь самоубийством. В ночь с 28 на 29 апреля Гитлер зарегистрировал свой брак с Евой Браун. На свадебной церемонии все молчали, за исключением Геббельса, который пытался развлекать новобрачных и гостей.
В 4 часа утра 29 апреля Гитлер заверил подготовленные им личное и политическое завещания. «Политическое завещание» Гитлера было заверено четырьмя свидетелями: Йозефом Геббельсом, Мартином Борманом, Вильгельмом Бургдорфом и Гансом Кребсом. Три копии этого завещания были направлены 29 апреля Дёницу и Шёрнеру с тремя курьерами, которые должны были преодолеть позиции советских войск.
Это означало крах пустых надежд Гитлера, которыми он тешил себя до последних дней. К тому времени многие военные и политические руководители рейха уже давно осознали неминуемость поражения и предпринимали соответствующие меры. Поэтому Гиммлер уже давно пытался вести переговоры с представителями западных держав. Был готов к сепаратным переговорам Геринг. Гудериан подталкивал Риббентропа к заключению мира. О необходимости мирных переговоров говорил Геббельс. Отчаявшись убедить Гитлера в неизбежности краха, Шпеер готовил себе убежище в Гренландии.
Как бы Гитлер ни старался выдавать желаемое за действительное, он постоянно получал обильную информацию об отчаянном положении на фронтах и внутри страны, а потому в глубине души он наверняка осознавал крушение его амбициозных планов. Его план «решения германской проблемы» к 1943–1945 гг., изложенный 5 ноября 1937 г., с треском провалился. Захваченные земли, которые должны были дать германскому народу «жизненное пространство», были утрачены и война велась на германской территории. Миллионы немцев заплатили жизнями за попытку Гитлера расширить границы Германии. Немецкие дома уничтожались самолетами и артиллерией противника, а города превращались в развалины, охваченные пожарами.
В последние дни рейха Гитлер не мог не видеть, что его усилия по превращению германского народа в послушное орудие по реализацию его планов, рушились. Хотя Гитлер встречался с юными фольксштурмовцами, которые были готовы умереть за него, и он знал, что старики и женщины осваивали технику стрельбы из фаустпатронов, он получал сведения о том, что нацистам не удалось поднять народ на массовое сопротивление армиям врагов, вступившим на территорию Германии. Он знал о многочисленных случаях дезертирства. Он читал донесения о том, что, ожидая приход войск противника, немцы в домах вывешивали самодельные белые флаги капитуляции, а в ряде городов союзников встречали цветами. Гитлер понимал, что его приказы, которые вели к разрушению всей системы жизнеобеспечения страны, саботировались в центре Шпеером и на местах – гаулейтерами. Беспрекословное исполнение приказов начальства, так характерное для немцев, прекратилось.
Упадок дисциплины ощущался даже внутри бункера. Шпеер вспоминал: «Гитлер, очевидно, заметил, что дисциплина в его окружении ослабла. Раньше, когда он входил в комнату, все вставали с мест и не садились, пока он не садился. Теперь люди продолжали сидеть, слуги принимали заказы от гостей, коллеги пили настолько много, что засыпали, сидя в креслах, а другие продолжали громко и несдержанно разговаривать. Возможно, он умышленно игнорировал происшедшие перемены».
Падала и вера рядовых немцев в Гитлера. Хотя немало людей в Германии всё ещё считали, что Гитлер в последний момент предпримет какой-то спасительный ход, Геббельс признавал, что фюрер стал одной из фигур для постоянных нападок в частных письмах немцев. Геббельс считал, что Гитлер сможет вернуть немцам веру в него, если он выступит перед ними. Однако искусный оратор XX века молчал. Зная из своего профессионального опыта, что он сможет легко говорить, лишь откликаясь на господствующие в обществе идеи и с пафосом изрекая то, что скрыто в сознании слушателей, Гитлер не мог повторить эти мысли. Он знал, что немцы хотят мира любой ценой, а с такими призывами он не желал выступать.
Кажется, что способность Гитлера произносить эмоционально взвинченные речи иссякла. Вместе с тем истощились и его физические возможности. Достигнув немалых успехов в подчинении своей воле разгоряченных аудиторий, Гитлер привык к общению с людьми, в ходе которого он нередко доводил себя до крайнего эмоционального возбуждения, порой сбиваясь на истерику. Однако такой стиль общения стоил ему немалых эмоциональных и физических затрат и не мог не оказывать разрушительного воздействия на его организм. Сообщения об отступлении немецко-фашистских войск, бомбардировках немецких городов и невыполнении его приказов доводили Гитлера до эмоциональных истеричных взрывов. Не случайно во время перепалок с Гудерианом, когда Гитлер был вне себя от ярости, генерала выводили из комнаты, так как пугались, что у Гитлера будет сердечный приступ.
Но даже когда он внешне выглядел спокойным, он страдал от стрессов. Решения, которые давались ему нелегко и вызывали в нем неуверенность, сопровождались головными болями и коликами в желудке. Чтобы снять стресс он принимал всевозможные тонизирующие и стимулирующие снадобья, приготовленные лекарем Теодором Моррелем.
Вместе с крушением его авантюристических планов разрушалось здоровье Гитлера. Хотя он постоянно твердил о своей непреклонной воле, его плоть протестовала против его нежелания считаться с реальностью. Каждый из тех, кто посещал Гитлера в его ставке во время войны, поражался тому, как он быстро деградировал в физическом отношении. А ведь Гитлер прилагал немало усилий, чтобы сохранять свое здоровье. Он убеждал себя и других в том, что его жизнь абсолютно необходима Германии. Для обеспечения своей безопасности он требовал оборудования подземных бункеров. Он воздерживался от привычек, вредных для здоровья. Он не курил и не употреблял алкогольные напитки. Он строго соблюдал здоровую вегетарианскую диету. Он находился под постоянным наблюдением врачей во главе с доктором Карлом Брандтом. Он не раз уходил в отпуска. Вечерами он отдыхал от дел, подолгу просматривая кинофильмы и погружаясь в легковесную болтовню.
Разумеется, война стала тяжелым испытанием для всех руководителей воюющих держав. Однако с этим испытанием не справился лишь Ф. Д. Рузвельт, который был частично парализован еще задолго до начала войны. Гитлер не только не страдал от каких-либо тяжелых заболеваний, но и был моложе других мировых руководителей.
Однако тот, кто в начале войны был бодрым 50-летним человеком, превратился к ее концу за шесть лет в развалину. Вот как его описал ротмистр Герхард Больдт, который впервые увидел Гитлера в бункере в начале февраля 1945 года: «Сильно согнувшись и шаркая ногами, он медленно идет мне навстречу. Он протягивает мне руку и смотрит необычайным, пронизывающим взглядом. Его рукопожатие вяло и слабо, в нем не чувствуется сила. У него слегка трясется голова. Это стало заметнее, когда у меня было больше возможностей наблюдать за ним. Левая рука его висит как плеть, она сильно дрожит. Глаза его сверкают неподдающимся описанию огнем, взгляд почти страшен, неестественен. Лицо и мешки под глазами свидетельствуют о полном изнеможении. Он движется как старик. Это не тот излучающий энергию Гитлер, каким его знал германский народ в прежние годы и каким его всё ещё изображает Геббельс в своей пропаганде. Медленно волоча ноги, он в сопровождении Бормана подходит к письменному столу и садится перед картами генштаба…» 55-летний человек казался дряхлым стариком.
Быстрый физический упадок Гитлера отражал процесс его саморазрушения как личности, который вел его к фатальному концу. Казалось, подсознание уже обрекло его на скорую гибель еще до того, как он выстрелил себе в голову. Собственное самоуничтожение он проецировал и на руководимую им страну, народ которой так фанатично полюбил его и так высоко вознес. Затягивая войну и одновременно отдавая приказы об уничтожении германского хозяйства, Гитлер сознательно обрекал Германию на гибель.
Ознакомительная версия.
