Ознакомительная версия.
Теория, называемая «Движение человеческого потенциала» (Human Potential Movement – HPM), возникла в социальной и интеллектуальной среде середины 1960-х годов, когда начались поиски ответов на вопросы: каковы способности и интеллектуальные возможности человека, насколько они востребованы в обществе, способствует ли их раскрытию социальная практика?
Сторонники данной теории В. Эрхард, В. Франкл, Д. Леонард, А. Маслоу приняли в качестве предпосылки тезис, что путем социокультурного развития своих сущностных качеств – интеллекта, здоровья, долголетия, энергии и активности – человек может достичь высокого качества жизни: счастья, творчества, духовного наполнения. Движение к максимальной реализации данных качеств (самоактуализации), содействие людям в раскрытии своего потенциала и позволит добиться позитивных социальных перемен в целом [Маслоу 1999; Франкл 2000].
В разработанной А. Маслоу теории человек способен к удовлетворению более высоких уровней потребностей только после того, как удовлетворены более низкие по мере возрастания «пирамиды потребностей»: базовые, дефицитарные А-потребности (органические); потребности в безопасности, потребности в уважении, почитании, эмпатии и любви; потребности в знаниях, умениях, понимании, познании; потребности в гармонии, порядке, красоте. [Маслоу 2003, с. 109]. В своем труде «Мотивация и личность» Маслоу показывает разницу в ощущениях человека от удовлетворения базовых потребностей в зависимости своего качественного состояния, или социальности в момент их удовлетворения. «Предположим, – пишет он, – что некий человек, назовем его А., – оказался в диких джунглях, предположим, что у него нет ни пищи, ни воды, и он несколько недель вынужден был питаться плодами и кореньями. Предположим, что некто В. тоже попал в джунгли, но у него оказалось ружье, и, кроме того, он нашел пещеру, где мог скрываться от хищников. У третьего бедолаги по имени С., кроме ружья и пещеры, было два товарища. У четвертого, D., были не только пища, ружье, пещера и товарищи, и его несчастья разделил с ним и его лучший друг. И наконец, Е. обладал всем тем, что было у D., но, кроме того, он был лидером в своей команде и пользовался уважением своих товарищей. Мы назовем этих пятерых мужчин соответственно выживающим, защищенным, принадлежащим к команде, любимым и уважаемым» [Маслоу, 2003, с. 219].
С базовым удовлетворением потребностей связан ряд феноменов – ощущение благополучия, здоровья, безопасности, личностной автономии, уменьшение зависимости или полная независимость от источников удовлетворения, возникновение потребностей высших уровней и др. В то же время Маслоу задается вопросом, где та грань, которая отличает здоровое удовлетворение от фрустрации? Именно в этом состоит проблема поиска организующих механизмов оптимизации структуры потребностей человека постиндустриального общества, поскольку если мы будем только призывать к разумной скромности в потреблении, экономии ресурсов, бережном отношении к природе во имя будущих поколений, не находя мотивации глубокого психологического удовлетворения, граничащего с самоактуализацией личности, мы не продвинемся вперед.
Конечно, ценностная мотивация должна описываться иначе, чем базовые (А-, дефицитарные) потребности. Это различие между внутренними ценностями и нашим к ним отношением также приводит к иерархии мотивов (в широком и всеобъемлющем понимании этого слова). Помимо этого, само понятие «удовлетворенность» трансцендируется на уровне тех метамотивов, или мотивов развития, где удовлетворение может быть бесконечным.
На низших уровнях (уровнях базовых потребностей) можно говорить о том, что что-то нас влечет, мы чего-то жаждем, в чем-то нуждаемся, как, например, в случае нехватки кислорода или чувства сильной боли. По мере подъема по иерархии базовых потребностей более подходящими становятся такие понятия, как желание, предпочтение, выбор. Но и на базовых уровнях, поскольку содержание самого объекта удовлетворения, как мы уже отмечали, становится артефактным, чувства более успешно описываются такими понятиями, как приверженность, убежденность, стремление, смысл, долг и справедливость.
Австрийский психиатр и психолог В. Э. Франкл в своем основополагающем труде «Человек в поисках смысла», впервые опубликованном в 1946 г., изложил собственный экстремальный опыт выживания в концентрационном нацистском лагере. Этот опыт и послужил философской и эмпирической основой для создания нового метода экзистенциальной психотерапии, основанной на утверждении, что движущей силой человеческого поведения является стремление найти и реализовать инициируемый внешним миром смысл жизни. И одним из ключевых, сугубо человеческих свойств является воля к смыслу. Угнетение же этой потребности, которое он называл экзистенциальной фрустрацией, является частой причиной психических и невротических расстройств личности – так называемых ноогенных расстройств. Быть человеком означает находить смысл, который необходимо осуществить, и ценности, которые нужно реализовать, что возможно только в поле напряжения, рождаемом как разность потенциалов между реальностью и идеалами, которые материализует человек [Франкл 2000, с. 117, 259].
Сейчас содержание человеческого потенциала понимается не столько в психологическом, сколько в социокультурном ключе, не столько в личностном, сколько в социальном контексте. Российские исследования (О. Генисаретский, Н. Носов, Б. Юдин, В. Келле, С. Смирнов, С. Хоружий, И. Фролов, Г. Тульчинский, Н. Авдеева, И. Ашмарин, Г. Степанова) всегда выделяли целостность и интегративность понятия человеческого потенциала в сочетании с его инструментальной ценностью для прогнозирования социокультурной динамики. Последние результаты исследований подчеркивают, что важность сохранения экзистенциального горизонта изучения человеческого потенциала, наряду с социально-организационным, экономическим и культурно-экологическим, не только сохраняется, но и усиливается [Юдин 2006].
Если спроецировать понятие человеческого потенциала на основные сферы жизни общества, то получается, что на уровне социальной организации человеческий потенциал интерпретируется как человеческие ресурсы; в экономике он понимается как человеческий капитал; при социально-экологическом подходе он превращается в жизненный потенциал (общая жизнеспособность, качество жизни); в духовно-практической сфере жизни он становится личностным интеллектуальным потенциалом.
Решающие факторы развития интеллектуального потенциала личности можно определить как следующие: основанная на телесном и душевном здоровье общая жизнеспособность человека, готовность к социализации, семейной жизни и воспитанию детей; постоянное углубление знаний и квалификации; рационализация и экологизация потребления, культурно-ценностная мотивация самореализации.
Отметим, что не только научно-техническое, но и социальное развитие отчетливо демонстрирует сегодня нарастающую интеллектуализацию. Собственно, одним из оснований этого является то, что социальное развитие все чаще реализуется в форме новых технологий и по законам, которые в чем-то существенном весьма сходны с законами создания и распространения технологий. Научно-технологическое развитие последних десятилетий, в свою очередь, все в большей мере концентрируется вокруг человека и его интеллекта. Магистральным направлением становится открытие для человека все новых степеней свободы. Оборотная же сторона научного прогресса – это то, что человек все чаще оказывается критическим звеном многих технологических процессов, а также подвергается опасностям, порождаемым новыми технологиями, которые порой несут угрозу не только его физическому и психическому существованию, но и ставят под вопрос саму его идентичность.
Интеллект человека – это присущая ему способность мышления, рационального познания, которая включает также и способность чувствования, воображения, волю, нравственность и др. Именно в контексте развития интеллекта можно уточнить содержание таких понятий гуманистической психологии (Маслоу, Франкл, Мерфи), как стремление к самовыражению, самоактуализации, личностному росту. Психофизиологический потенциал характеризует не наличные достижения социума, а его возможности повышать качество жизни. Проявление такого потенциала наиболее очевидно в экстремальных условиях жизнедеятельности [Онуприенко 2005, с. 179–180].
Для оценки интеллекта специалистами широко используется комплекс показателей и методик, позволяющий определить коэффициент интеллекта по формуле IQ. Понятие коэффициента интеллекта ввел немецкий ученый В. Штерн в 1912 г., предложив использовать в качестве показателя интеллекта частное от деления умственного возраста на возраст хронологический. В каждом возрасте (по среднестатистическим данным) люди могут решать тестовые задания определенного уровня сложности [Коэффициент… 2008]. До сих пор тесты IQ проводятся по множеству разнообразных и порой необоснованных шкал. Есть известная шутка, что результаты тестов IQ отлично показывают способность к решению тестов IQ. Поэтому само число IQ не обладает информативной полнотой. В настоящее время не существует единых тестов, как и единой точки зрения на их полезность.
Ознакомительная версия.
