Ознакомительная версия.
Так, выдающийся советский психолог Л. Выготский в своих работах показал, что текущий IQ ребенка мало что говорит о перспективах его дальнейшего обучения и умственного развития [Выготский 2004]. В связи с этим он ввел понятие «зона ближайшего развития». Эта зона показывает влияние, помимо наследственности, культурной и экологической среды. Как правило, любые исследования выявляют, что около половины разницы в IQ среди наблюдаемых детей зависело от их генов, т. е. IQ «значительно» наследственное. Также велико и влияние окружающей среды. Многочисленные исследования подтвердили, что если женщина часто употребляет в пищу рыбу и морепродукты во время беременности и кормления грудью ребенка, это повышает его IQ в среднем на 7 баллов [Lynn, Vankanen 2002].
Это вовсе не означает, что одни «лучше» или «хуже», чем другие, просто все очень разные. Первая научная классификация в этом духе была построена классиком естествознания Карлом Линнеем. Он исходил из триединства проявлений физических, психических и моральных качеств, чем и подготовил основы возникновения классической эволюционной теории. Ибо совершенно очевидно, что в процессе поступательного развития претерпевает изменения не только физическая сущность человека, но также ее ментальное и нравственное наполнение, которое вырабатывается как совокупность приспособительных реакций. Каждый человек от природы является носителем наследуемых эмоциональных, психологических, физиологических, интеллектуальных признаков, которые проявляются в каждом виде его деятельности. Прослеживаются они и в истории каждой цивилизации. Как видно из письменных памятников с глубокой древности и до наших дней, специфика умственной деятельности, степень импульсивности, психологические реакции, желания и интересы людей, живущих в разных частях света, их отношение к базовым этическим ценностям кардинально отличаются.
Профессор психологии Ольстерского университета в Дублине Р. Линн продолжает английские традиции классической эволюционной теории. Согласно его исследованиям, коэффициент интеллекта (IQ) коренных жителей Восточной Азии в среднем на 5 баллов выше, чем у европейцев, причем и у тех представителей европейской расы, кто проживает в этих местах. Линн впервые проследил, первоначально на японской популяции, что во второй половине XX столетия наблюдалось неуклонное повышение результатов оценок IQ. Причиной считается улучшение условий жизни в экономически развитых странах в XX веке.
В книге «Коэффициент интеллекта и богатство народов» Р. Линн и Т. Ванханен рассматривают проблему зависимости различия в показателях благосостояния и экономического роста наций от показателей интеллекта. По результатам анализа данных для 185 современных народов авторы аргументировано показывают вклад коэффициента интеллекта каждой нации в показатели ее экономического благосостояния, приводя таблицу среднего коэффициента интеллекта в странах мира. На первом месте с показателем IQ = 107 находится Гонконг, на втором – Корея [Lynn, Vankanen 2002]. С точки зрения экзогенных, экологических условий не удивительно, что ряд стран Индокитая имеет столь высокий IQ. В пищевом рационе японцев, корейцев и китайцев морепродукты, рыба и соевые являются основными компонентами питания. Для Беларуси же характерно пониженное употребление этих продуктов. Влияющие на умственную деятельность заболевания щитовидной железы в Беларуси носят эндемический характер, ведь пониженная ее функция (гипотериоз) у большинства населения связана именно с экзо-экологическим фактором – дефицитом йода в воде и почве. Гипотериоз влечет за собой недостаточный уровень гормонов, а это может вызывать ослабление умственной деятельности и эмоциональных реакций. В таблице Линна данных IQ по Беларуси нет. В России же он не очень высок: IQ = 96, как в Аргентине, Словакии и Уругвае [Линн 2010, с. 121].
Большинство исследователей напрямую связывают показатель IQ со способностью к обучению и стремлением к самообразованию (хотя тут многое зависит от семейных амбиций и воспитания). Доказано, что 5/6 функциональных возможностей мозга формируется у человека уже после рождения, и поэтому задаваемая генетически длительность периодов детства и юности сопровождается исключительно высокой способностью к обучению, преемственности культурных навыков [Выготский 2004, с. 39].
Как видим, вопреки социологизаторской редукции к «совокупности общественных отношений», биосоциопсихологический по своей природе интеллектуальный потенциал как человеческих общностей, так и личностей – это объективный интегральный инвариант, который одновременно неустраним и вместе с тем претерпевает конкретно-исторические модификации и даже трансформации. В условиях современной глобальной модернизации роль их структурно сложной динамики закономерно возрастает, и многие ее существенные компоненты претерпевают существенную эволюцию.
1.4. На пути к синергии форм собственности
В русле акцентированного во Введении постдисциплинарного подхода назрела ревизия устойчивых представлений о том, что только экономическая наука обладает монополией на понимание проблемы собственности. Нет смысла оспаривать «достижения» господствующей в западном мире так называемой «экономикс». По меткой оценке Д. Белла, она подменяет целостный макроэкономический анализ способа общественного производства анатомированием микропроцессов. Это означает утрату или по меньшей мере – недооценку традиции А. Смита и К. Маркса, которые рассматривали формы собственности с постдисциплинарных или интегральных позиций – не только экономических, но и социально-политических и во многом – моральных.
Современная Европа, да и мир в целом, проходят полный цикл либерального экономцентризма. На стремнине Современности – прощание с рыночным фундаментализмом и поворот к управляемости производственных, в том числе и рыночных отношений. Достаточно заметить, что лауреат Нобелевской премии К. Поланьи в труде «Великая трансформация» показал, что свободный рынок – это миф: он нигде и никогда не существовал и существовать не может. «Поэтому, – предупреждает мыслитель, – общество, где безудержно развивается рыночная экономика, ожидает катастрофа» [Поланьи 2002]. Известный руководитель Высшей школы экономики (Лондон) Э. Гидденс полагает, что современному обществу следует быть выше двух крайностей – «тоталитарного зоопарка» и рыночного фундаментализма. Один из «отцов» американской индустриальной мощи Д. Рокфеллер признал, что ортодоксы капитала смотрят на усилия государства в области планирования как на «левое» направление и видят в нем «призрак социализма». «Сторонники планирования, – говорил он, – имеют репутацию деятелей левого направления. Этим объясняется предубеждение, с которым относятся к планированию. Я работаю здесь, потому что планирование необходимо для любого учреждения, которое находится в состоянии роста… Я полагаю, что при системе предпринимательства мы планируем не ради социализма» [Цит. по: Фурсенко 1970, с. 455–456]. На письменном столе Рокфеллера – одного из лидеров американской экономики – объемистые тома «Капитала» Маркса с выделенными цветом наиболее важными абзацами, привлекающими хозяина кабинета, и его авторскими комментариями.
Во втором десятилетии нашего века G-7 – «Большая семерка» развитых государств и ориентированные на нее государства извлекают горькие уроки забвения декларируемой еще со времен римского права ценности всех ценностей – общественного блага на основе искомого синтеза различных форм собственности и ответственности за нее.
В Конституции Германии подчеркивается: «Собственность обязывает. Ее использование должно одновременно служить общественному благу». Конституция Испании синхронно гласит: «Все виды богатства страны, независимо от собственника, служат общественным интересам». В Конституции Италии отмечается: «Частная собственность признается и гарантируется законом, который определяет способы ее приобретения и пользования, а также ее пределы с целью обеспечения ее социальной функции и доступности для всех». Согласно Конституции Японии, «право собственности определяется законом с тем, чтобы оно не противоречило общественному благу». В Конституции Турции, устремленной в Евросоюз, обращается внимание на то, что «осуществление права собственности не должно противоречить общественным интересам».
Здесь представлены политико-правовые тексты о различных формах собственности как высокоразвитых государств Запада и Востока (Япония), так и так называемого «развивающегося» государства – Турции (с которой, кстати, у Беларуси много общего по степени среднеиндустриальной зрелости). Зная критические этапы развития этих государств и их альянсов (Евросоюз), можно с уверенностью утверждать, что разнообразие форм собственности и прежде всего – социальная ответственность за нее, как результат осознания общих интересов и ценностей вовлеченного в процесс модернизации общества, его интеллектуальной и моральной зрелости, способны обеспечить кардинальную смену политического и экономического курса для выхода из системного кризиса и решения проблем в направлении «общественного блага».
Ознакомительная версия.
