Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг.

Ознакомительная версия.

Гейдрих прибыл в резиденцию протектора (Пражский Град) в воскресенье 28 сентября 1941 года и в тот же день объявил в протекторате чрезвычайное положение с 12:00: «Все действия, ведущие к нарушению общественного порядка, хозяйственной жизни или мирного труда, так же как недозволенное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ, будут караться по законам военного времени. Это относится также к скоплению народа и всякого рода сборищам в закрытых помещениях или на улицах. Решения военно-полевых судов обжалованию не подлежат. Смертные приговоры приводятся в исполнение немедленно, через расстрел или повешение».

В истории чешского народа начался самый мрачный период массовых репрессий, который назвали «гейдрихиадой».

Казни видных представителей чешской общественности с целью устрашения населения начались уже 27 сентября. В этот день погибли бывшие генералы Йозеф Били и Гуго Войта. Били входил в руководство «Защиты нации» и был арестован еще в ноябре 1940 года. Он отказался надеть на глаза повязку и крикнул расстрельной команде: «Ну, стреляйте же, немецкие псы!»

В первый же день пребывания в должности Гейдрих дал указание арестовать главу правительства протектората Алоиса Элиаша по обвинению в государственной измене. Еще раньше, летом 1940 года, был арестован мэр Праги Отокар Клапка (родился в 1891 году, юрист, учился в Праге и Сорбонне). Он был сторонником консервативной и авторитарной системы власти, отчего нацисты и сделали его главой пражского самоуправления. Клапка, как и Элиаш, поддерживал связи с подпольной организацией «Защита нации».

Гестапо знало о связи Элиаша с Бенешем и уже в июле 1941 года подготовило на сей счет обвинительное заключение. При допросах Элиаша не били, он дал частично признательные показания и суд уже 1 октября 1941 года приговорил его к смертной казни. Президент протектората Гаха через Гейдриха попросил Гитлера о помиловании Элиаша. Гитлер в помиловании отказал, но исполнение приговора отложил.

Режим содержания Элиаша в тюрьме гестапо Панкрац был льготным: неплохое питание, длительные прогулки, разрешение на посещение жены. Через чешского стражника Элиаш мог переправлять на волю сообщения. Элиаш был своего рода заложником в руках немцев и залогом лояльности властей протектората.

Клапка был осужден на специальном заседании Немецкого народного трибунала, которое в виде исключения проходило в Праге 2 октября 1941 года. Через несколько часов заседания Клапка был «за поддержку противника и подготовку государственной измены» приговорен к смертной казни и 4 октября расстрелян командой СС.

После ареста Элиаша Бенеш тайно предложил Гахе в знак протеста подать в отставку с поста президента протектората, но тот никак не отреагировал. Было созвано заседание правительства протектората, на котором половина членов выступила за коллективную отставку, а другая половина хотела оставаться на своих местах. Гаха встретился с Гейдрихом и после этой беседы принял решение продолжать исполнение своих обязанностей, несмотря на репрессии против своего же народа.

Лондонское радио эмигрантского правительства Бенеша после этого впервые публично назвало его предателем.

В ответ в ноябре 1941 года Гаха заявил по радио: «Граждане, не слушайте подстрекательские речи эмигрантов… которые, призывая нас следовать их подстрекательским призывам по радио, могут только ввергнуть нас в большую катастрофу»[120]. В ответ на обвинения лондонского радио в предательстве Гаха ответил: «Господин Бенеш не видит того, что вижу я. Слезы матерей и жен, которые обращают ко мне свои отчаянные просьбы относительно своих сыновей и мужей, попавших в несчастье, будучи совращенными подстрекательскими радиопередачами. Он может позволить себе предаваться иллюзиям, строить воздушные замки и рисовать заманчивые картины будущего… У нас же нет другого пути, чем оставаться лицом к лицу с действительностью и действовать трезво, сообразно голым фактам реальности»[121].

Бенеш тоже ответил резко: «Так называемое правительство протектората и его президент (Гаха – Прим. автора.) уже не являются правительством». Он понимал, что если публично не открестится от Гахи на фоне массовых репрессий в Чехии, то пострадает и репутация самого эмигрантского правительства, которое до этого публично защищало Гаху как патриота.

Бенеш был возмущен тем, что Гаха его подставил, отказавшись подать в отставку. Ведь 20 марта 1941 года глава эмигрантского правительства писал в личном послании Гахе и Элиашу: «…необходимо, чтобы президент Гаха и правительство (протектората) были готовы по нашему требованию немедленно отказаться от своих функций, для доказательства того, что они не чувствуют себя связанными… во всем, что касается рейха и протектората. Мы же сможем истолковать здесь этот добровольный отказ как проявление чувств всей нации, которая требует полной свободы и не примет никакого компромисса с Германией»[122].

15 мая 1942 года Бенеш уже считал таких людей, как Гаха, «обременительными, если не опасными». «…В такой ситуации могут оказаться желательными какие-то насильственные действия: бунты, саботаж манифестации. Они были бы во имя и на благо нации, даже если бы это стоило больших жертв»[123]. Бенеш ясно понимал, что бездействие эмигрантских кругов на фоне активной подпольной работы КПЧ может окончательно подорвать и так невысокий на родине престиж лондонского правительства.

Гейдрих не стал арестовывать других видных представителей чешских органов протектората, хотя гестапо было известно об их связи с Лондоном. Мотивы такого подхода были чисто прагматичными. Гейдрих говорил: «Если бы мы хотели задержать всех, кто знал о связях с Лондоном, нам пришлось бы арестовать значительно больше людей. Но я выбрал только тех, кто занимал ключевые позиции, а остальных, кто знал что-либо, оставил в покое и делал вид, будто нам ничего не известно. Я не считал целесообразным полностью опустошать эту территорию, иначе кто бы здесь работал»[124].

Каждый день газеты протектората публиковали списки казненных. Были убиты все попавшие в руки гестапо члены ЦК КПЧ и другие видные коммунисты (Отто Сынек, Франтишек Кржижек, Ян Крейчи, Вацлав Кржен и т. д.).

2 октября 1941 года на совещании высших немецких чинов протектората Гейдрих изложил свои задачи: «…Директива фюрера гласит: «Надо со всей определенностью и решительностью обеспечить полное понимание чешским населением своей подчиненности империи и необходимости покориться ей. Немцы, со своей стороны, должны знать, что эта территория составляет часть империи и что они пользуются тут всеми правами и играют руководящую роль»… Фюрер сказал мне: «Помните, что всюду, где целостность империи находится под угрозой, я пошлю достойного руководителя СС и возложу на него миссию восстановить эту целостность». Из слов фюрера вы можете сделать вывод, какова миссия СС в этой стране и тем самым моя личная миссия… Империя не позволит шутить с собой – она здесь хозяин. А это значит, что ни один немец не спустит ничего чеху, что он будет действовать таким же способом, как он действовал у себя в рейхе по отношению к евреям. Не должно быть такого немца, который бы мог сказать о ком-нибудь из здешних жителей: «Хотя он и чех, но вполне приличный»… Чех должен видеть, что немец – господин с головы до пят»[125].

Гейдрих сделал упор на необходимости выжать из чешской промышленности максимум возможного для военной машины Германии: «Мы должны разъяснить – средствами пропаганды, различными мероприятиями и так далее, причем достаточно выразительно, – чехам выгоднее всего добросовестно работать, пусть даже они и питают тайную надежду, что, если дела нашей империи пошатнутся, они снова получат свободу. Последнее нас не волнует. Мне нужно, чтобы рабочий, чешский рабочий, в полной мере участвовал в военных усилиях Германии, чтобы полностью использовать чешскую рабочую силу в здешней мощной военной промышленности, чтобы продолжать наращивать производство оружия… С этим прямо связано то, что мы, естественно, должны дать чешскому рабочему столько жратвы, если говорить прямо, чтобы он мог выполнять свою работу»[126].

Таким образом, Гейдрих действовал методом кнута и пряника, увеличивая отпуск продуктов по карточкам для рабочих. Была повышена и заработная плата. Заодно это лишало Сопротивление удобного лозунга-прикрытия для организации забастовок.

Выдача жиров по карточкам рабочим была повышена до уровня немецких рабочих в Германии. Были открыты столовые на предприятиях. Рабочим давали велосипеды, чтобы они могли быстрее добираться до рабочих мест, и выделили бесплатно до 200 тысяч пар обуви. Стали выплачивать пособия на детей, а рабочим военной промышленности предоставили отпуска для отдыха[127].

Ознакомительная версия.