Экономический рост начиная с середины 1990-х до 2010 г. шел очень быстро – именно в этот период страны БРИК совершили скачок в распространении высшего образования. Самыми быстрыми темпы роста в расчете на душу населения были в Китае и Индии, самыми медленными – в Бразилии; Россия же, взяв резкий курс на рыночную экономику, сумела выйти из глубочайшего кризиса начала 1990-х годов. Мы покажем, что перечисленные особенности экономического роста, в сочетании с унаследованной моделью распространения высшего образования, оказали важное воздействие на уровень отдачи от высшего образования, а следовательно, и на темпы роста сектора высшего образования в странах БРИК.
Экономическое развитие каждой из четырех стран шло по особому руслу, но на фоне сходных перемен в демографическом контексте. Последний оказал сильнейшее воздействие не только на экономический рост, но и на характер охвата молодежи средним и высшим образованием. Демографическая ситуация повлияла и на относительный уровень отдачи от высшего образования. Во всех странах, кроме Индии, сокращается численность населения в возрасте до 14 лет, причем в России и Китае сокращение идет стремительно: с 1990 г. в России оно составило 38 %, в Китае – 21 %. Даже в Бразилии оно составило 7 %. Лишь в Индии прирост численности с 1990 г. составил 12 %, но и здесь ситуация постепенно меняется: начиная с 2000 г. прирост составил лишь 2 % относительно предыдущего десятилетия. Если тенденция сохранится – т. е., как в России и Китае, продолжится сокращение численности молодого населения, и если при этом несколько замедлятся темпы экономического роста, – то уровень отдачи от высшего образования может остаться высоким в силу относительного недостатка предложения образованной рабочей силы.
Распределение доходов, прежде жестко контролировавшееся и выравниваемое – особенно в России и Китае при коммунистических режимах, – становится все более неравным: выпускники университетов от этого неравенства выигрывают больше, чем менее образованные слои населения, поскольку выросли именно высокие доходы (как правило, связанные с высшим образованием), по крайней мере, в относительном выражении[30]. В Индии прослеживается такая же тенденция. Некоторые признаки того, что неравенство понемногу начинает отступать, заметны в Китае – благодаря действию целого ряда демографических и политических факторов, а также политике на рынке труда, включая растущие государственные инвестиции в менее развитые и сельские регионы [OECD 2010а]. В Бразилии тоже уровень неравенства постепенно сокращается – также благодаря государственной доходной политике, выстроенной так, чтобы поддерживать беднейшие слои населения. Уровень неравенства по доходам в Бразилии остается одним из самых высоких в мире, так что даже с учетом некоторого их сокращения разрыв между более состоятельными и менее состоятельными бразильцами гораздо больше, чем в России, Индии и Китае. Рост и сокращение доходных различий, как правило, отражаются на уровне отдачи от образования.
Анализ ситуации в разных странах показывает, что, помимо экономического роста и распределения доходов, уровень отдачи от образования обычно снижается, когда система образования расширяется, причем наиболее заметно это происходит для низших уровней образования [Сагпоу 1972; 1995]. Объясняется этот феномен так называемой «нисходящей заменой» (downward substitution): работодатели постепенно замещают более образованных работников менее образованными. Исследования показывают, что в условиях быстрой индустриализации и одновременного расширения образовательной системы (когда всеобщим становится сначала начальное образование, затем средние и старшие классы школы) уровень отдачи от разных уровней образования сокращается с течением времени – начиная от уровня отдачи от начального образования, далее – от среднего и наконец – от высшего образования. Есть данные, подтверждающие, что во многих странах в результате этого процесса уровень отдачи от высшего образования остался выше, чем от среднего образования, а уровень отдачи от среднего образования – выше, чем от начального (см. также: [Blaug, Layard, Woodhall 1969]).
Описанный феномен «ступенчатого предложения» (staged supply), сопровождающего процесс расширения образовательной системы, можно пояснить на примере относительного распространения человеческого капитала рабочей силы стран БРИК. Человеческий капитал рабочей силы обычно измеряется как доля работников с определенным уровнем образования. До 2000-х годов таких данных по странам БРИК практически нет. Но мы можем примерно оценить эту тенденцию для молодой части рабочей силы (25–34 лет), взяв общий уровень охвата средним и высшим образованием несколькими годами ранее. Допустим, что эта группа работников училась в средней школе 10–15 лет назад ив вузе – 5-10 лет назад. Если сопоставить эти цифры с уровнем охвата образованием за те годы, мы увидим, как быстро рабочая сила в среднем становится более образованной. И все же уровень охвата образованием остается противоречивым показателем: не всегда ясно, что же в точности он обозначает для среднего или высшего образования. Например, в среднее образование часто включают средние и старшие классы школы, а к высшему образованию относят не только обучение в вузе, но и профессиональную подготовку в техникумах.
Таблица 3.1. Страны БРИК: уровень охвата средним и высшим образованием, 1970–2009 гг., 96[31]
Источник: UNESCO Institute for Statistics, <http://stats.uis.unesco.org/unesco/ tableviewer/document.aspx?Reportld=143> (дата обращения: 10 января 2012 г.).
В табл. 3.1 показано, что, например, в Бразилии к 1990 г. лишь 11 % молодой рабочей силы имели высшее образование, но около 50 % окончили как минимум среднюю школу. Кроме того, если доля охвата высшим образованием увеличилась лишь недавно (т. е. доля молодых людей с высшим образованием в составе рабочей силы заметно выросла только к 2010 г.), то доля охвата средним образованием увеличилась еще 10–15 лет назад. К 2010 г. около 80 % молодых работников в Бразилии имели какое-либо среднее образование. В Китае и Индии доля охвата среднем образованием отставала, и доля специалистов со средним и особенно с высшим образованием в составе рабочей силы здесь оставалась меньше, чем в Бразилии в 1990 – начале 2000-х годов (если сравнивать 10-летний период). Однако, поскольку в Китае и Индии велика доля сельского населения, средний по стране уровень охвата высшим образованием не позволяет увидеть, что в городах в начале 2000-х годов доля рабочей силы со средним и высшим образованием здесь была гораздо больше. Кроме того, в Индии в конце 1990-х годов городские мужчины в составе рабочей силы гораздо чаще имели за плечами среднее и высшее образование, чем это можно предположить по данным табл. 3.1, поскольку в этой стране очень велик разрыв между численностью женщин и мужчин, поступающих в вузы. Таким образом, в городских регионах Китая и Индии к 2005 г. относительная большая доля молодой рабочей силы имела какое-либо среднее образование, и, следовательно, уровень отдачи на этот уровень образования должен был начать постепенно сокращаться.
В России в начале 1990-х годов в составе рабочей силы отмечалась большая доля выпускников средних и высших учебных заведений (почти 20 % окончили университет), и в части молодой рабочей силы эта доля увеличилась еще больше к 2005–2010 гг. – примерно до 30 %. Тем не менее уровень охвата высшим образованием для советского времени несколько завышен, поскольку включает техникумы и профессиональные училища, т. е. не собственно вузы. По оценке некоторых авторов, набор в университеты в 1980-е годы сократился примерно до 25 % [Androushchak2011].
Таким образом, пока трудно судить, достигла ли сейчас хотя бы одна из стран БРИК той точки, в которой уровень отдачи от высшего образования начинает падать (пожалуй, наиболее близка к этому Россия). В России в условиях почти всеобщего среднего образования и возможности заменить выпускников вузов работниками со средним образованием заработки последних скорее всего останутся относительно невысокими, тогда как уровень отдачи от высшего образования может возрасти. Даже если этого не случится, молодые люди по-прежнему будут стремиться в вузы, потому что – на фоне столь большой доли молодежи с высшим образованием – отсутствие высшего образования будет негативным «сигналом» для работодателей.
Рост отдачи от высшего образования в Китае
Как мы уже упоминали, в Китае (и в России) до 1990-х годов действовала командная экономика с жестко регулируемым рынком труда; правда, сельское хозяйство в Китае в конце 1970-х годов претерпело некоторые рыночные преобразования. Поскольку коммунистическое правительство Китая жестко контролировало уровень оплаты труда и доходов, а важной целью, какую ставила перед собой коммунистическая партия, было достижение равенства (а вовсе не регулируемая рынком «эффективность распределения ресурсов»), распределение доходов было более или менее равномерным, и отдача от образования – если измерять как раз разницу в доходах – невысокой. Чжан и коллеги пишут: «Хотя шкала оплаты труда и позволяла провести некоторые различия в зависимости от уровня образования работника, различия эти были очень невелики. В то же время государство эффективно сглаживало почти все прямые возможные издержки для индивидов от получения образования, отменив плату за обучение в университетах и предоставляя стипендии студентам из бедных семей» [Zhang et al. 2005: 732]. При этом государство жестко контролировало численность молодых людей, поступающих в вузы.
