склоне дрова посуше.
Любимая присказка Каменного была: «Надо поспешать не торопясь». Однажды с Каменным вдвоем мы отправились в однодневный маршрут. Обойдя крутые пропасти, которые пропилила река в твердых известняках высотой в несколько сот метров, мы по осыпи поднимались по Скалистому хребту к подножию выше расположенных скал. Отобрав нужные нам образцы пород, не удержались от искушения подняться на скалистую вершину хребта. С северной стороны подъем был не очень труден. На юг известняки обрывались в продольную долину крутым, почти отвесным обрывом высотой 200–250 м. Мы не пожалели о подъеме. Какая очаровательная картина открылась перед нами!
У наших ног простиралась зеленая узкая долина, отделяющая Скалистый хребет от Бокового. Дно долины уже было покрыто ночной мглой, лишь на восточном склоне другой горы в лучах опускающегося солнца светилась ярко-зеленая полоса леса. Прямо перед нами горной громадой поднимался Боковой хребет. Его снежные вершины были закрыты черными клубящимися тучами, спускающимися вниз. Они как будто торопились укрыть на ночь еще сохранившуюся каемку белых снегов. А из туч прямо в небо вздымалась огромная искрящаяся белоснежная грудь великого Эльбруса. Каменный подошел опасно близко к обрыву и мягким баритоном продекламировал А. С. Пушкина:
Кавказ подо мною, Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины;
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
Отселе я вижу потоков рожденье
И первое грозных обвалов движенье.
Ни подъем на вершину гребня хребта, ни чтение стихов не входили в расписание нашего маршрута. Мы опаздывали и поспешили спуститься опять на осыпь. Тем временем солнце скрылось за вершинами. В горах сумерки короткие. Очень быстро наступила темная ночь, когда не только зги [3], но конца вытянутой руки не видно. В такой темноте в горах без дороги двигаться — просто безумие. Поднялся ветер. Найдя неглубокую лощину, слегка укрывавшую нас от ветра, мы решили дождаться рассвета. Геологическими молотками вырыли себе сиденья и упоры для ног. Начал накрапывать дождь и скоро перешел в ливень, такой сильный, какой бывает только на юге. Наша лощина превратилась в горный ручей, который все усиливал свою мощь и рокотал все свирепее. Сначала куда-то в темноту унеслись наши рюкзаки, затем стали медленно скользить и мы, я первый, за мной — Каменный. Молотки где-то потерялись, и мы, распластавшись по земле, старались расставленными ногами и руками хоть как-нибудь замедлить скольжение. Но ничего не помогало, мы медленно и неуклонно сползали вниз. Вдруг мои ноги повисли в пустоте. Сразу вспомнились обрывы скал на берегу Теберды в несколько сот метров — страшно. Учителя наставляли нас: «При падении с обнажений важно считать метры лишь до тридцати, а выше уже безразлично».
— Эй, Каменный, у меня ноги в пустоте.
— Держись за мою ногу.
Я не мог воспользоваться великодушным предложением Каменного, просто был не в состоянии оторвать от липкой, скользкой земли руки ни на одну секунду. Захлебываясь в мутном потоке, я пытался еще и головой замедлить скольжение. Так мы и «поспешали не торопясь» вниз сантиметр за сантиметром. Сантиметр, еще сантиметр. Вдруг мою распластавшуюся фигуру ярко осветил свет автомобильных фар. Я висел всего в одном метре от полотна дороги. Дорога! Я просто забыл о ней.
Сель. Мы не только видели, но и испытали на себе его зарождение. В следующие несколько дней мощный бульдозер расчищал дорогу на этом месте. Сель — это разрушительный мутный поток, несущий с собой глину, песок, гальку и даже крупные обломки скальных пород. Консистенция его меняется от мутной жидкости до желеобразной густой вязкой массы. На Военно-Грузинской дороге в 1966 г. селевой поток разрушил около 10 км шоссе.
В марте 1987 г. поступали сведения о катастрофических оползнях и селях на южном склоне Кавказа.
В этом году с вертолетов видели развалины жилых домов, хозяйственных построек. Часть некоторых помещений осталась на месте, а другая с вековыми деревьями уплыла вниз по реке. Тяжелая обстановка сложилась в Цыгерском районе. На глазах жителей огромная масса земли двинулась с места. Под угрозой оказалось 45 селений, разрушено или повреждено 450 домов, погибло 500 гектаров плодороднейших земель. Повреждено или снесено более 160 км сельских и магистральных дорог, многие километры линий электропередачи и связи. В общей сложности в опасной зоне оказалось более трех тысяч населенных пунктов и половина общей протяженности дорог.
Стихийное бедствие 1987 г. было горьким уроком для хозяйственников и строителей. Удары стихии, особенно снежных лавин, пришлись главным образом по новостройкам. Из 320 известных сванских башен, построенных в XII–XIII вв. и находившихся в районе бедствия, ни одна не пострадала. Расположенные вблизи них постройки также почти не пострадали. До старинной столицы Сванетии Местиа снежные лавины так и не добрались. В горах надо уметь выбирать место для строительства и строить умело. Оказалось, что сванские башни так поставлены по отношению к склону, что давление снежного вала всегда приходится на угол конструкции.
Напомню читателю, что при описанном выше катастрофическом извержении вулкана в Колумбии причиной трагедии стали не столько потоки лавы, сколько бурное таяние снегов и последовавшие в связи с этим огромные сели, оползни и обвалы.
В США в штате Невада 13 ноября 1985 г. в 9 ч вечера при извержении вулкана Невада-дель-Руиц образовавшийся селевый поток «слизнул» город Армеро, погибло 2200 человек.
Вулкан Невада-дель-Руиц (из журнала «Geotimes», США)
Однажды в Гималях мне пришлось быть свидетелем грустной картины. Во время дождя мы на машине проскочили мимо лощины, которая в качестве предвестника селя уже посылала через дорогу поток мутной воды с голышами. Обогнув ущелье и остановившись в безопасном месте, мы посмотрели в противоположную сторону. Там, у лощины, несколько в стороне за пень был привязан мул. Несчастное животное, чувствуя опасность, страшно кричало и рвалось с привязи. Но вот показался передовой вал селя, ощетинившегося крупными скальными обломками. Через несколько мгновений было все кончено. И животное, и часть дороги, словно срезанные ножом рухнули в пропасть. Назад нам пришлось выбираться на лошадях по горным каменистым тропам. Путешествовать по таким тропам, особенно спускаться вниз, вероятно, сподручно лишь цирковым наездникам да невозмутимым шерпам.
Давайте вернемся на Военно-Грузинскую дорогу. Попробуем окинуть ее взглядом от начала до конца. Посмотрите на поперечный разрез (профиль) через Большой Кавказ. Прежде всего бросаются в
