Ознакомительная версия.
После окончательной победы над даками и их царем Децебалом (покончил с собой в 106 г.) Траян реорганизовал оборону в низовьях Истра (Дуная) вдоль рубежей, которые сохранялись целый век и более. Истр оставался первой линией обороны, и здесь было дислоцировано большинство легионов. В Нижней Мёзии I Итальянский легион оставался в Новы (немного западнее впадения реки Янтра в Дунай), но XI легион Клавдия перешел в Дуросторум (ныне Силистра), а к 107 году V Македонский легион стал гарнизоном в Трёзмисе (ныне Мачин) в Северной Добрудже. Новая провинция Дакия располагалась севернее Истра между реками Марис (Муреш) и Алутус (Олт). Территория к востоку от последней и к западу от Хиерасуса (р. Сирет) в Валахии, возможно, была занята не полностью, но ее также окружили частоколом гарнизонов. Оба берега Алутуса, восточной границы Дакии и главного пути доступа к дакийским горам, удерживались гарнизонами из вспомогательных войск. К югу Истр находился под надежным контролем. Восточные и северо-восточные посты выстроились вверх по Хиерасусу до мощной крепости Пириборидава (Пояна), удерживавшейся небольшим гарнизоном. Отсюда дорога вела к перевалу Ойтуз через Карпаты в Восточной Дакии.[430] В этом восточном секторе дислоцировались войска из Нижней Мёзии, а открытие флотской стоянки в Гергине, на левом берегу Дуная близ его слияния с Хиерасусом, предполагает, что флот служил средством связи между фортами, расположенными вдоль Хиерасуса, как и в низовьях Дуная. Фактическое снабжение этих фортов осуществлялось, согласно pridianum когорты, действующей в регионе, посредством naves frumentariae (кукурузных кораблей). Они охранялись армейскими подразделениями.[431]
Главная стоянка Мёзийской эскадры, очевидно, находилась несколько к востоку от Гергины в Новиодуне, и, возможно, военный отряд занимал лагерь близ Истрополя, греческого города на Черном море южнее устья Дуная. Оба места были удобны для осуществления двойной миссии флота – патрулирования Дуная и северной части Понта Эвксинского. Морские надписи исходят также из города Томы, столицы Нижней Мёзии и наиболее процветающего города на побережье, но они дают скупые сведения о стоянке в этом месте.[432] Одна из надписей на надгробии ветерана чрезвычайно странная, поскольку начинается на латинском, а завершается на греческом языке. Вероятно, многие греки побережья служили во флоте наряду с провинциалами, которые появляются на кораблях, изображенных на колонне Траяна, но судить о его полном составе нельзя.[433] Флот сыграл некоторую роль в продвижении той полугородской цивилизации, которая характеризует Мёзию. Вокруг его стоянок в морских territoria (округах) росли городские поселения.[434]
В правление Траяна северное побережье Понта Эвксинского в ходе войн с даками оставалось спокойным. Оно еще прочнее оказалось связанным с Нижней Мёзией.[435] От крепости Пириборидава дорога шла как на восток к Ти расу (Днестру), так и на запад в Дакию. Со временем соорудили стену между Хиерасусом (р. Сирет) и Пиретусом (р. Прут), которая, возможно, защищала этот маршрут. Римские войска разместились в городе Тира (в устье Тираса – Днестра, современный Белгород-Днестровский). Адриан включил в сферу своего влияния Ольвию (в устье реки Гипанис – Южный Буг), а Антоний Пий оказывал ей военную поддержку. В Крыму как Боспорское царство, так и Херсонес Таврический (Крым) подчинялись Риму. Управлять отдаленными войсками наместник Мёзии постоянно назначал трибуна I Итальянского легиона в качестве «praepositus vexillationibus Ponticis aput Scythia et Tauricam» (команду ющего Понтийскими вексилляциями у берегов Скифии и Херсонеса Таврического).[436] Это уязвимое ответвление укреплений, тянущееся вдоль северных берегов, не соединялось с полосой римских гарнизонов, огибавшей восточный берег Понта Эвксинского, однако доминирование Рима на этом море не вызывает сомнений.
Основой этого доминирования был, по необходимости, флот. На востоке располагался Понтийский флот. Вдоль северных берегов силой, способной быстро перемещать войска между устьем Дуная и Боспорским царством, был Мёзийский флот. Херсонес (Гераклея-Херсонес), видимо, был постоянной военной базой, ибо триерарх Т. Аврелий Секунд из classis Flavia Moesica установил там каменное надгробие в 185 году командиру местного гарнизона «sub cuius cura egi» («под началом которого я служил»).[437] В начале III века солдат из sagittarii Palmyreni (лучников Пальмиры) изобразил на своем плаще в городе Дура-Европос на Евфрате переход от Мёзии к Ольвии через Томы, Истрополь и Тиру, а оттуда по прямому пути через море в Трапезунт. Этот переход был прерван остановкой в Херсонесе.[438] Мир, который позволил совершить такое феноменальное путешествие, не нарушался до тех пор, пока готы не захватили северное побережье (и земли севернее нижнего течения Дуная – в 274 году) моря и не разграбили Истрополь в 238 году.
На Дунае Мёзийский флот решал преимущественно военные задачи. Эскадра сама по себе была неспособна предотвратить внезапные набеги, но флот обычно мог подойти вовремя, чтобы отрезать участникам набега пути к отступлению. Большинство вторжений варваров, которые отмечены в наших источниках, происходили зимой, поскольку, когда Дунай замерзал с декабря по февраль, римский флот был бесполезен.[439]
Эскадра помогала также в транспортировке по Дунаю и через него. Возможно, выполняла фискальные функции, подобные египетской potamophylacia (речной страже по сбору налогов), поскольку portorium Illyrici (пошлина Иллирии) взыскивалась в различных пунктах дорожных сборов вдоль Дуная.[440] С этой целью, а также в силу военной необходимости флот контролировал судоходство по реке, следил за тем, чтобы варвары не могли воспользоваться кораблями.
Хотя эти задачи, видимо, отвлекали время от времени суда флота в Верхнюю Мёзию, никаких признаков наличия постоянных стоянок в этом регионе не обнаружено. Надпись конца II века (III 14567) рекрута из VII легиона Клавдия, который проходил подготовку в качестве epibata, или морпеха, в Наисе (ныне сербский Ниш) на реке Марг (Морава),[441] ни в коем случае не подтверждает существование флотской стоянки в этом месте. Более вероятно, что этот легион располагал своим собственным судном для поставок и патрулирования. В то же самое время такая практика обнаружена и на Рейне, а в IV веке несколько легионов на самом Дунае получили задание патрулировать реку.
В начале III века Мёзийский флот появляется у пограничных камней Добруджи, установленных его префектом по приказу наместника Овиния Тертулла, который обновил демаркацию многих границ на этой территории. От Гордиана Мёзийский флот, подобно всем другим военным подразделениям, получил недолговечный эпитет Гордианский. Некоторые его подразделения, вероятно, пережили оставшуюся часть хаотичного III века, ибо в IV столетии небольшие самостоятельные эскадры базировались на различные, стратегически важные пункты вдоль Дуная. Немаловажные соображения, которые вызвали создание речного флота, сохранялись до тех пор, пока Византийская империя не потеряла Дунай.[442]
Поскольку Паннонию пересекали два судоходных притока Истра – реки Альпис (Сава) и Карпис (Драва), – Римский флот поддерживал экспансию Августа с самого начала. Первые походы под водительством самого императора имели целью захват Сисции (ныне хорватский Сисак), ключевого пункта на севере к реке Сава, поскольку река близко подходит к Карнийским Альпам и представляет, таким образом, наилегчайший путь во все Балканы из Италии. В 35 году до н. э. римские войска подчинили племя япидов, разгромили пиратов Далмации и осадили саму Сисцию с реки и суши. Местный дружественный царек прислал с Дуная по Саве суда, а другие корабли были построены римлянами, возможно, с помощью моряков, доставленных из Средиземноморья. Командовал флотом Менас, печально известный вольноотпущенник Секста Помпея, который погиб в сражении с примитивными ладьями местных жителей.[443] Когда Сисцию наконец взяли и сделали римской крепостью, римская флотилия, которую Октавиан (будущий Август) сформировал для дальнейших операций, вероятно, оставалась там в полной готовности.
Угроза, а потом реальность гражданской войны наряду с проблемами ее разрешения мешали дальнейшим операциям в среднем течении Дуная до тех пор, пока в 15 году до н. э. план похода Августа в Паннонию не продолжили методично сначала Агриппа, потом Тиберий. К 12 году до н. э. Дунай в своем среднем течении мог формально считаться границей.[444] Поскольку Сирмий, ключевой пункт на Саве, находился к этому времени в руках Рима, возможно, что Сава обеспечила вторичную основную линию коммуникаций и что теперь с рубежа этой реки экспансия римлян была направлена на север к Дунаю. На последних этапах похода Тиберия Драва, текущая к Дунаю параллельно Саве севернее, могла быть использована таким же образом. Представляется, что флот получил прекрасное использование в десантных операциях на берегах Дуная в тылу местных очагов сопротивления.
Ознакомительная версия.
