трупосожжения, на западной — сидячее погребение и на южной — скелет, лежащий на спине с горшком в изголовье. Вскоре количество найденных погребений умножилось и к ним добавились одно погребение в подбое и одно — с конем. Кроме того, мы наткнулись на погребения казахов XIX века, незаметные потому, что наземные части могил были уничтожены во время строительства триангуляционного пункта. Первое из них повергло нас в недоумение, но затем мы разобрались и снова присыпали землей раскопанные скелеты. Что же касается древних погребений, то они дали повод для многих размышлений и выводов
{1}. Но прежде чем говорить о результатах раскопок, расскажем о других буграх дельты, исследованных нами в 1962 г., для того чтобы картина была более полной.
Казенный бугор. С вершины бугра Степана Разина открывалась великолепная перспектива. На юге расстилалась гладкая равнина, плавно уходившая под воду Каспийского моря; на востоке стояла стена камыша, колеблемая по вечерам легким ветром; на западе, за речкой Подразинской, были настоящие джунгли — прибежище цапель и диких кабанов; на севере высились другие бэровские бугры, и они-то привлекли мое внимание.
Было бы странно, если бы только один бугор служил кладбищем. «Нет ли погребений на других буграх?» — думал я, и, взяв в спутники Гелю, отправился на хозяйской лодке вверх по реке.
В первый маршрут мы двинулись, не отдав себе отчета в трудностях пути. Просто в голову не приходило, какое сильное течение может быть в тихих протоках дельты! Мы ехали, как древние хазары, орудуя рулевым веслом и шестом. Этот способ передвижения безотказен. Мы действительно добрались до намеченной цели — Казенного бугра, но только за 8 часов непрерывного движения. Все это время мы не могли нигде выйти на берег отдохнуть, потому что по берегам стояли густые стены камыша, пробиться через которые мог бы только дикий кабан. Речка извивалась в зеленом коридоре, и было очевидно, что это тихое место всегда было естественной крепостью, более надежной, чем Кавказские горы. Любая конница, попытавшаяся проникнуть в Хазарию, не смогла бы быстро форсировать широкие протоки, окруженные зарослями. Она лишилась бы своего главного преимущества — маневренности, тогда как местные жители, умеющие ездить на лодках и ориентироваться в лабиринте протоков, были всегда практически неуловимы, а сами могли наносить любые неожиданные удары утомленным бесплодными передвижениями врагам.
Но, может быть, зимой было иначе? Вряд ли! Лед на быстрых речках тонок и только в очень холодные зимы может выдержать коня и латника. А в хазарское время зимы были мягкие и снежные. Затем, провалиться зимой под лед, даже на мелком месте, означало быть тут же выведенным из строя, потому что на ветру всадник сразу бы обмерз. Ему следовало, прежде чем продолжать движение, развести костер и обсушиться, а за это время преследуемый противник всегда сумел бы оторваться и скрыться. В Средние века ни у одного народа не было армии, способной завоевать Хазарию, и во время движения лодки стало ясно, почему Святослав, стоявший во главе победоносной дружины, ограничился разгромом легкодоступного Итиля и оставил без внимания сердце побежденной, но непокоренной страны. Он поберег свое войско и был прав. Сильные в своей стране хазары не могли тягаться с русскими воинами на твердой земле степей. Достаточно было сокрушить наемников хазарского царя, и опасность с востока для Руси исчезла, а то, что в камышах оставались свободные хазары, не имело для Киевского княжества никакого значения. Пусть там и сидят!
Но вот миновала последняя излучина, и справа от лодки открылась луговина, посреди которой на ярко-синем фоне неба высились два продолговатых бэровских бугра. Между ними приютился казахский поселок, казавшийся пустым, потому что жители попрятались в дома от зноя.
Но мы не чувствовали в тот момент ни жары, ни усталости. Перегоняя друг друга, мы взбежали на бугор и принялись за поиски. Наметанным глазом мы быстро различали крохотные фрагменты керамики среди колючих кустов и выгоревшей травы. Вскоре на гребне бугра мы отыскали погребение по хазарскому обряду. К сожалению, оно было в очень дурном состоянии, так как казахи гоняли через бугор стада овец. Однако не это было в данном случае важно. Второе хазарское кладбище было отыскано, и любопытно, что оно находилось, как и первое, там, где в XX веке живут люди. Очевидно, современные и древние поселения располагались на одних и тех же удобных, сухих местах.
Долго задерживаться на Казенном бугре в тот день мы не могли. После первого подъема начала сказываться усталость от дороги, да и опасность теплового шока была чересчур реальна. Зачистив и зарисовав погребение, вернее, его жалкие остатки, мы сбежали вниз и бросились в прохладную воду.
Вечерело, жара стала медленно спадать, и мы поспешили назад, чтобы успеть добраться домой до заката, потому что иначе мы подверглись бы еще большей опасности. Комары, прячущиеся днем в зарослях, могут закусать до полусмерти путника, плывущего по реке ночью. А мы не рассчитывали, что поездка затянется, и не захватили ни диметилфталата, ни накомарников, так же как в свое время и воины Святослава. По течению двигаться было легче, и маршрут закончился благополучно. Однако для продолжения работ в этом направлении я тут же договорился с нашим хозяином о подвесном моторе, чтобы Геля, которому я поручил разведку на окрестных буграх, тратил силы только на разведку, а не на упражнение в управлении лодкой с помощью шеста.
Путешествие на запад дельты. Удача первого маршрута дала повод к тому, чтобы попытаться обследовать дельту целиком и составить карту распространения хазарских могильников. Разумеется, разведку надо было провести на высоком уровне, т. е. обеспечить быстроту передвижения, достать опытного проводника, чтобы не заблудиться в протоках и иметь место для ночного отдыха. Последнее было особенно важно, ибо при разведке основное — это повышенное внимание к различным мелочам. Усталый наблюдатель волей-неволей будет пропускать детали ландшафта, и результаты работы сведутся на нет.
Короче говоря, был нужен наш старый знакомый Михаил Александрович Шуварин с моторной лодкой и один толковый, старательный помощник. Последним выразил желание стать молодой историк, работавший в Ленинградском университете, Е. П. Сидоренко. Он был молод, здоров, тренирован и трудностей не боялся. Я взял его для участия в разведке 1962 года.
Были намечены три маршрута: в западную дельту, в восточную дельту и в южную
