Ты не знаешь силу своих глаз. Твой организм растет, и поэтому ты часто спишь. Даже не спишь, а просто уходишь в забытье на минуту. Только тогда твои глаза закрыты. Ты можешь это сделать, сидя за столом в каком-нибудь кафе, кладешь голову на ладонь и забываешься. Ты всегда говоришь короткими предложениями, даже когда рассказываешь длинную историю. Ты еще не боишься умереть».
Мы читаем другого человека по жестам рук, по их плавности или резкости, по их необычности или типичности – психологи это лучше знают, но мы с тобой не психологи. И поэтому нам необходимо полагаться на самого себя, на наши наблюдения за людьми, а любой проходящий мимо нас – это бездонный материал по богатству внешних выражений характера и чувств.
Я тебе говорю тут о каких-то тонких вещах – прикосновения, жесты… То, что скорее описывает невидимые движения души. Но это работает и там, где, кажется, нет места тонкости чувств – комедиях, жестких драмах, боевиках. Даже больше – это работает там с намного большей силой, с большим эффектом, и режиссеры, работающие в таких жанрах, пользуются этими тонкими инструментами с огромным чувством меры, виртуозно, чему стоит поучиться многим из нас.
Пожалуй, «Рестлер» Даррена Аронофски – хороший пример такой работы. Герои этой драмы имеют весьма брутальные профессии: он – рестлер, она – стриптизерша. Они – просто мясо, и соответственно у них нет границ в том, чтобы обнять, похлопать по плечу, ударить, потереться, извиняюсь, задницей о колени. Но это только внутри их профессий. В их реальной жизни, за рамками работы они становятся «двумя одиночествами», редко смея прикоснуться друг к другу. И так же робок герой Микки Рурка в отношениях с дочерью. И с девушкой, и с дочкой он словно боится разрушить своим мощным телом их зыбкие миры. В итоге, разрушает свой собственный… В этой сверхэмоциональной драме язык прикосновений и жестов имеет тонкие настройки, и работает еще сильнее по причине соседства с жестокими профессиями героев. В те моменты, когда он протягивает руку к дочери в попытке прикоснуться, но так не делает этого, заставляет замереть сердце, выражаясь банальностями.
И в этом контексте очень большое место в «Рестлере» занимает следующее качество человеческого тела:
Поза (фигура), или 1, 2, 3.
1, 2, 3. Когда дочь отворачивается и уходит вдаль от героя Микки Рурка, а ты смотришь на его одинокую фигуру с руками в карманах куртки – ты понимаешь, насколько слаб и одинок этот сильный человек. Вообще, для меня поза (фигура) на общем плане более всего выражает внутренние переживания персонажа, сильнее, чем глаза, слезы, слова.
Еще заметь прием, когда камера в «Рестлере» часто следует за спиной Рурка, как выразительны его плечи, как он выражает свое состояние наклонами головы.
Микки Рурк – великий актер. В «Эшби» (2015) он также играл сильного человека, угасающего под тяжестью смертельной болезни. Там был потрясающий момент, когда его нога едва задрожала, а колени согнулись от приступа слабости – но он сделал так, что никто вокруг этого не заметил, кроме зрителя.
Перезагрузка.
1, 2, 3… Что это значит?
Более полугода я не писал этот свой опус и забыл, что значит это в оглавлении этой части. Вспомню позднее.
Продолжая о позе. По сути, когда мы говорим о положении тела, мы говорим прежде всего о статичной картинке фотографии или живописного холста. Я с детства помню набор открыток с репродукциями картин из Эрмитажа, где меня до сих пор преследует одна из них. «Любительница абсента» Пикассо. Иногда мне кажется, что именно из-за нее в зрелом возрасте у меня начались проблемы с алкоголем. На этой не очень веселой картине худощавая женщина сидит, положив одну руку на стол, а другой то ли подпирает, то ли трогает подбородок. И рядом стоит бокал абсента. Во всем ее облике, в ее острых плечах, в ее выдвинутой вперед голове, в ее взгляде – в этом всем было столько одиночества!
Конечно же, значение позы меняется в зависимости от ракурса и крупности. Но в целом, эмоциональное влияние положения человеческого тела на зрителя преобладает над всеми другими сопутствующими факторами – уж таковы мы, люди, всегда приковывающие к себе взгляды, независимо от того, как на нас смотрят, и как нас снимают. Потому так эффектны силуэты в кино, когда мы не видим ничего, кроме позы. Этим изрядно пользовались в немецком экспрессионизме – силуэты, тени, проемы дверей, окон и то подобное.
Силуэт – это прежде всего одиночество. Я пока говорю только об одном герое, вне контекста его окружения, и это не зря. Я считаю совершенно непреложным свойством любого героя – это его одиночество. А что такое одиночество в герое? Это прежде всего постараться внедрить в него частицу самого себя. Будь он разухабистый, общительный парень-рубаха ил же разбитная девица с дурными манерами – найди в ней или в нем момент одиночества и внедри в эту пустоту себя. Это можно сделать с любым героем, даже если тебе дали сценарий, где ни слова нельзя поменять.
Выше мы уже некоторые инструменты рассмотрели – поза, жест. Но есть еще не менее важные вещи –
Взгляд и Улыбка.
Вальяжный Михалков в «Жестоком романсе» Рязанова только тонким использованием своих взгляда и улыбки составляет целую палитру этой сложной и одинокой, кстати, человеческой натуры.
Взгляд – и отсутствие взгляда.
Улыбка – и ее отсутствие – этими реакциями лица он определяет отношение к человеку, к окружению, к самому себе, когда его взгляд вдруг теряется, и он понимает всю глубину своего падения.
Улыбка – это вообще драгоценность в кино. В моем первом фильме герой за весь фильм ни разу не улыбнулся. Однажды актер поправил меня, когда я забыл об этом и сказал ему улыбнуться в какой-то сцене: «Я же никогда не улыбаюсь» – я сильно смутился тогда. И только в финальном кадре, когда герой остается один, без дома, без друзей – он улыбается. И это действительно работает.
И вот с улыбкой и взглядом мы подходим к отношениям персонажей между собой, а именно к
Мизансцене.
Все зависит от дистанции. Улыбка и взгляд тоже определяют дистанцию. Но на общем плане мы определяем дистанцию отношением тел героев друг к другу. В любой групповой фотографии или живописи ты наблюдаешь мизансцену, которая показывает отношение персонажей друг к другу.
«Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека», – ты слышала это выражение. Это и есть суть мизансцены. Подчинение – неподчинение, зависимость, степень зависимости – это главные элементы мизансцены. С помощью мизансцены мы выстраиваем иерархию отношений, иерархию зависимостей или независимости (а любая независимость – это лишь разновидность
