Под командованием конунга Ареовисты они попытались закрепиться в Восточной Галлии, но в 58 г. до н. э. были разбиты Юлием Цезарем. После этого великолепный Рим начнёт завоевательные, наступательные войны против германцев, опасаясь — и справедливо! — процесса образования различных союзов в станах свои врагов. Тактические успехи были на стороне римлян, но стратегически они проигрывали противостояние, не замечая, как германцы всё более и более сплачиваются вокруг границ Римского государства[354].
Римляне не смогли остановить проникновение германцев на свои территории. Очень часто пленные германцы переселялись на римские территории и даже пополняли собой легионы, получая название «socii», «hospites» или «foederati». Например, первый Римский император Август Октавиан (27–14 гг. до н. э.) переселил целое племя торингов, а при императоре Тиберии (41–54) в провинциях осело 40 тыс. сикамбров. Правда, не обходилось без эксцессов: в 69–70 гг. Юлий Цивилис возглавил мятеж племени батавов, охвативший район Самбры, Шельды, Мааса, Рейна вплоть до Эмса. Батавов быстро разгромили, но вовсе не отказали в праве воевать в римской армии. Высокие и белокурые атлеты, батавы очень ценились как солдаты, и именно из них формировалась императорская гвардия. После того как император Каракалла (211–217) сделал всех свободных подданных Империи, включая варваров-переселенцев, римскими гражданами, влияние германского элемента в армии резко усилилось[355].
Для защиты своих территорий римляне тратили поистине громадные силы и ресурсы. На берегах рек Рейн и Дунай располагались постоянным лагерем 100 тыс. регулярных и иррегулярных войск, разделённых на 2 корпуса. После построения знаменитого пограничного вала от Кельгейма до Кобленца, ввиду постепенного истощения сил Рима, численность войска была уменьшена до 50 тыс. солдат. Построенный позднее императором Траяном (98—117) вал длиной около 500 км извилисто тянулся от Рейна до Дуная и вплоть до конца III в. обеспечивал относительную безопасность границ[356].
Это относительное равновесие было нарушено в начале первого века. В 9 г. римское войско под командованием не очень умелого полководца Квинтилия Вара потерпело страшное поражение от германцев в Тевтобургском лесу; 3 легиона римлян в полном составе нашли свою смерть от германского оружия. В силу вынужденных обстоятельств император Октавиан не посмел продолжить наступление на север и приказал отвести римские войска за Эльбу, обратно к Рейну. Это был поистине переломный момент в истории человечества[357].
Под давлением готов, выходцев из Скандинавии, прошедших в течение многих десятилетий путь с севера до берегов Чёрного моря и вытеснявших всех на своём пути, германцы двинулись на территорию Римской империи. Мир увидел новых, ещё неведомых ранее участников цивилизационного процесса. Восточно-германские племена уже издавна существовали на территории от Южной Швеции и Балтийского моря до Рейна и Силезии, медленно кочуя на этих покрытых лесами просторах. Их попытки пройти к границам Римской империи успешно пресекали западногерманские племена, поэтому готы, оставив Рим в покое, передвинулись на территорию современной Пруссии и России, сделав их ареалами своего обитания около середины II в. Затем готы двинулись с низовья Вислы на юго-восток, к Чёрному морю, а проживавшие неподалеку бургунды — на юго-запад.
В 214 г. готы впервые появились на северном берегу Чёрного моря и вступили в короткие схватки с римлянами, пытаясь продвинуться по направлению к Дунаю. Они покорили местные народы и вместе с ними совершали дерзкие вылазки на азиатские города Чёрного моря.
Это движение вызвало известные Маркоманские войны, длившиеся со 166 по 180 г.[358] Точнее говоря, велась эта война против Рима не одними только маркоманами, но к ним присоединились квады, жившие в Богемии, Моравии и верхней Силезии, гермундуры, буры, виктогалы, вандалы и даже негерманские племена, например язиги из Сарматии. Нельзя сказать, что варварам удалось создать какой-то прочный союз — как показывает история, отдельные нападавшие племена легко переходили на сторону римлян, если те обещали выделить им земли для поселений, сражались друг с другом и т.п.
Но в первый период войны маркоманы со своими союзниками разорили провинции Норик, Рецию, Паннонию, Иллирик, дошли до нынешней Венеции и осадили Аквитанию. Достаточно сказать, что при заключении промежуточного мира они вернули 20 тыс. пленных римлян — ничего подобного Империя до сих пор не знала. Только после многочисленных сражений императоры Марк Аврелий (161–180) и его сын Комод (180–192) смогли заключить мирный договор с варварами, согласно которому им разрешалось селиться близ северного берега Дуная на пограничных с римлянами территориях, хотя и с некоторыми ограничениями[359].
Война с маркоманами невольно затронула и лангобардов, а вместе с ними и вандалов, проживавших на юго-западе Скандинавии и в Ютландии. Они пересекли Балтийское море и осели на Нижней Эльбе, а затем двинулись по течению Одера. Вандалы делились на два племени: асдингов и силингов. В 171 г. они получили разрешение императора поселиться в Дакии. Часть вандалов совместно с пенами костобоков предприняли наступление в Нижнюю Мезию, на Фракию и на Грецию. И хотя эта атака была отбита, угроза сохранялась[360].
Затем появилась мощная конфедерация франков — ещё одна ветвь германского народа. Как утверждают, они пришли из области Паннонии и первоначально колонизировали земли у берегов Рейна. Дикие идолопоклонники, они затем пересекли Рейн и устроились в Тюрингии, где создали первые подобия городов и выбрали своего короля. Затем в 240 г. франки перешли Рейн, но были разбиты римлянами у Майнца. Впрочем, римские солдаты напрасно радовались победе и легкомысленно перешли на вражеский берег. Вскоре они попали в засаду, умело организованную варварами, и потерпели поражение. Многие легионеры и офицеры погибли в бою, и лишь незначительные остатки Иовианского легиона сумели пробиться обратно[361].
В 264 г. отряд франков большей численности вновь перешёл границу, перебрался через Пиренеи и даже достиг Африки. Около 290 г. франки утвердились на острове между двумя устьями Рейна в области романизированных батавов[362]. Все свои усилия они направили на завоевание Галлии, что им, в конце концов, и удалось сделать. Но и эта экспансия не носила болезненных черт — франки разделили судьбу остальных германцев, перманентно находившихся в состоянии войны и мира с Римом. Уже с III в. франки служат в римских легионах, приобретя славу храбрых и умелых солдат. Через некоторое время этот союз разделился на две самостоятельные группы: те франки, которые осели по берегу Рейна, стали называться «приречными» или «рипуанскими», а те, что дошли до моря и расселились вплоть до побережья Голландии, — «салическими» или «приморскими» франками[363].
Встревоженные готским перемещением, остальные германцы: продолжали свою медленную экспансию приграничных имперских территорий, постепенно меняя уже знакомый перечень соседей Рима. Рядом с франками, в устье Эльбы, образовался союз саксов и англов, а к югу между Дунаем и Рейном поместился союз алеманов, куда, помимо уже известных германцев, вошли свейские племена. Рядом разместились лангобарды. Как следствие векового передвижения готов, на нижнем Дунае и по берегам Чёрного моря возник союз готских племен[364].
Новая Германия заявила о себе очень активно: франки вторглись в Галлию, алеманы постоянно угрожали Италии, а готы, систематически устраивая сухопутные набеги, нередко доходили до Фракии и даже до Греции. В Шлезвинге и Гольштейне располагались варны и юты, ругии кочевали от берегов Одера по направлению к долине Тисы, скиры остановились в Галиции[365].
Покой восточных провинций Империи систематически нарушали исавры, проживавшие на южном побережье Малой Азии, между Памфилией и Киликией. Это племя слабо поддавалось культуре вследствие своей труднодосягаемости и издавна стяжало славу разбойников и храбрецов. Уже в I в. римлянам пришлось столкнуться с исаврами, и в последующем они захватили эту область. Однако трудности колонизации были столь велики, что какое-то время Исаврия переходила от одного правителя к другому; наконец, при императоре Диоклетиане (284–305) она была выделена в отдельную административную единицу. Но и к IV в. исавры были далеко не покорены Римом. Они по-прежнему славились, как дерзкие, быстрые, невероятно проворные воины, питающиеся грабежами и разбоем, и римские солдаты считали за благо удовлетвориться тем, что загоняли их в родные ущелья, бдительно сторожа выходы из них[366].
