В 368 и 369 гг. восточный император повторил свои попытки покорить буйный готский народ, что, в конце концов, на время удалось, когда в ходе последней кампании император разбил войско Готского царя Атанариха. После победы Валент вернулся в Константинополь, который к тому времени действительно уже стал второй столицей Империи.
Но и Запад по-прежнему требовал к себе усиленного внимания: несмотря на все старания Валентиниана, западные провинции находились в анархичном состоянии и периодически разрождались бунтами и волнениями. Валентиниану приходилось предпринимать экстренные меры для подавления восстаний в Британии, с чем успешно справился будущий император Феодосий, и в Африке, где изнеженный военачальник Роман слал царю отчёты о вымышленных победах, полностью дезинформируя его. В Исаврии, где фактически правили разбойничьи шайки, викарий Азии Музоний попытался навести порядок, однако, преданный своими же солдатами, пал в бою. Но особенно досаждали алеманы, то грабившие окраинные территории, то просившие у Рима мира. И в эту минуту Валентиниан показал, что не зря носит титул императора. Он собрал армию, рассыпанную по гарнизонам и зимним квартирам, в единый мощный кулак, восстановил дисциплину, обезопасив себя — насколько это было возможным — от других внешних врагов.
Вместе с отцом в поход отправился и юный Грациан — так Валентиниан подтверждал свои обещания, ранее данные солдатам, что новый император будет во всём разделять тяготы их военной жизни. Варвары удачно отступали, избегая давать решительное сражение римлянам, но, наконец, у местечка Солициний (ныне — Швецингер, близ Гейдельберга), они выстроились в боевые порядки. Известный своей храбростью, Валентиниан едва не погиб при проведении рекогносцировки, но сумел спастись — ближние телохранители и друзья царя своими телами закрывали его от смерти. Ободрённые случившимся эпизодом, варвары бросились на римлян, но те отбили все атаки алеманов; наконец, враг побежал. Победа была полной, хотя со стороны римлян пало много известных командиров[398]. На короткое время враги были устрашены.
В это же время (367 г.) старый Персидский царь Шапур, переживший четырёх Римских императоров, посчитал себя свободным от каких-либо обязательств по договору с Иовианом и решил подчинить Армению Персии. Обманом захватив известного уже нам по недавнему походу Юлиана царя Арсака, он ослепил его и казнил, одновременно издав приказ о захвате сильной армянской крепости Артогерассы. Но осада оказалась безуспешной; более того, персы были разбиты армянами, а Валент принял у себя Пару — сына казнённого царя Арсака. Открыто война между персами и римлянами не была ещё объявлена, но фактически обе стороны находились в состоянии войны: персы нисколько не церемонились на чужих территориях, совершенно забыв о мирном договоре, а римляне тайно посылали армянам подкрепления. Печально, но удачно намечавшийся союз погубил безрассудный Пару, прельстившийся тайными предложениями Шапура и даже предавший своих ближних помощников в руки его палачей. Впрочем, это предательство ненадолго продлило его жизнь, и вскоре Пару также погиб. В конце концов, Артогерасса была взята персами после решительного штурма, а все её жители погибли.
Желая хоть как-то восстановить римское влияние в Армении, Валент разделил Иверию на две части, отдав их в правление армянским вождям, просившим его о помощи, чем вызвал страшный гнев Шапура. Перс немедленно отозвал своё посольство, направленное к Валенту для заключения нового договора, и при помощи соседей стал собирать армию для очередной войны[399]. Вскоре он реализовал свой план, но навстречу ему вышла римская армия в союзничестве с алеманскими отрядами. Некоторое время обе армии маневрировали, надеясь занять лучшие позиции, наконец, персы вернулись на свою родину, а Валент — в Антиохию.
Новый 368 г. не принёс особых утешений. Валентиниан задался целью укрепить западные границы Римской империи по всему течению Рейна, но германцы напали на сапёров и почти всех их уничтожили. В Галлии царили разбойники, однажды обнаглевшие до того, что убили трибуна царской конюшни Констанциана, брата второй жены императора Валентиниана. А в Сирии разбойники захватили целый город, переодевшись в чужие одежды и выдав себя за телохранителей чиновника казначейства. Пограбив дома горожан, они убили всех молодых людей, чтобы в последствии не опасаться мести с их стороны, и скрылись.
Но и Валентиниан не сидел без дела. Переправившиеся в 370 г. многочисленные отряды саксов были вначале остановлены полководцами Нанниеном и Севером, а затем, когда под предлогом мирных переговоров боевые действия как-бы прекратились, римляне из засады напали на них и всех перебили. Расправившись с попутными врагами, Валентиниан решил раз и навсегда избавиться от алеманов. Поскольку собственных сил у него было явно недостаточно, император решил пригласить на помощь давних врагов алеманов бургундов. Но римская армия не успела к месту сбора, и разобиженные бургунды, смертельно напугав алеманов, вернулись на свои территории.
Вслед за Галлией волнения перекинулись на Африку, где шайки бандитов терроризировали население, не находившее помощи у официальных правителей провинций. Валентиниан гневался, полагая, будто бы вся беда заключается в недостаточно чётком исполнении его приказов, вводил жестокие меры против нарушителей собственной воли, казнив даже тех, кому ещё вчера верил почти безоговорно. Палочкой-выручалочкой был вездесущий Феодосий, славно зарекомендовавший себя в Британии и Галлии, а теперь наносивший в Африке одно поражение варварам за другим. Но положение дел в Империи всё равно оставалось очень тяжёлым.
Помимо прочего, дела царей очень осложняли многочисленные заговоры, направленные против их жизни; особенно от них страдал Валент. Не раз он был на волосок от гибели, но судьба хранила его.
Как следствие, император восточных провинций, и раньше не отличавшийся особым мужеством, верил теперь в любое донесение, всякой сплетни и наговору, если речь шла о его личной безопасности — как резко в этом проявилось его отличие от старшего брата! Так, в частности, в один из дней Валенту донесли об очередном заговоре, очевидно, мнимом. Но, проведя длительное и тщательное расследование (конечно, тенденциозное), он установил, что будто бы заговорщики определили имя его преемника, начинающееся с букв «Ф», «Е», «О». Смерти был предан один из известнейших правителей Империи Феодор, а вместе с ним и множество частных лиц, по мнению следствия, так или иначе причастных к выдуманному покушению на жизнь царя[400].
Примечательно, что впоследствии современники были уверены в том, что предсказание это истинное и что гадатели предвосхитили скорое восшествие на престол св. Феодосия Великого — того самого полководца, который многократно выручал государство в трудные дни. По счастью для Империи, Валенту почему-то не пришло в голову назвать имя лучшего военачальника государства, в противном случае трудно представить себе, что случилось бы с римскими провинциями без такого надёжного защитника, каким был Феодосий.
Так, в вечных боях и походах год за годом проходила жизнь царей и Римской империи. С наступление весны 375 г. Валентиниан выступил в очередной поход на окружавшие границы Империи государства варваров. Прибыв в Паннонию, он в течение трёх месяцев был занят заготовкой оружия и провианта, собираясь разгромить племя квадов, уже давно досаждавших Риму. Как мудрый полководец, он отправил вперёд отряд пехоты, а сам с большой армией, наведя мосты через речные преграды, с другой стороны вторгся на территорию противника.
Что и говорить: поход был очень успешен. Если даже современники и преувеличили, говоря, будто бы Валентиниан не потерял ни одного солдата в боях, то всё равно очевидно, что соотношение потерь было очень благоприятным для римлян. К несчастью для императора, это был его последний успех. Вскоре после завершения войны к Валентиниану прибыли послы квадов просить мира. Царь принял их, но во время разговора с ними настолько разгневался на варваров за вероломство и постоянное нарушение ранее данных клятв, что внезапно потерял дыхание и побагровел лицом. Из горла его хлынула кровь, а на теле выступил смертный пот. Срочно требовался врач, но Валентиниан только недавно отослал всех медиков для лечения своих солдат (характерная и очень трогательная забота полководца о боевых товарищах!); всё же нашелся один, безуспешно старавшийся спасти императора. Увы, все усилия оказались тщетны, и 17 ноября 375 г. Валентиниана не стало[401].
Над телом почившего императора было совершено обычное оплакивание, и его труп отправили в Константинополь, чтобы предать земле в усыпальнице императоров в храме Святых Апостолов. Грациан, бывший в то время в городе Трире по распоряжению отца, немедленно предпринял меры предосторожности. Им вовремя были получены донесения о том, что галльские солдаты уже замышляют что-то против него как законного царя, желая поставить на царство собственного кандидата. Однако, несмотря на молодость, Грациан был уже довольно опытным и закалённым в военном деле и дворцовых интригах человеком, и он быстро справился с этой ситуацией. Но кое-чего 13-летний император всё же учесть не смог.
