Алексей Доронин - Сорок дней спустя

- Может. Разве всех упомнишь? Ладно. Че с тобой будем делать, иудушка? - Мясник повернулся к Данилову. - Товарища подвел под молотки.

- Тамбовский волк ему товарищ, - буркнул Саша, стараясь не смотреть на вытянувший ноги труп. И на то, как глядят на него самого остальные пленники. Волками.

Суки. Он ведь и им жизнь спас. Стали бы с ними церемониться, если бы этот придурок попал?..

- Вот это по-нашему, - Мясник толкнул помощника локтем. - Молодца. Что будем делать, служивый?

- Может привалить за компанию? Единожды предавшему веры нет.

- Да он же типа жизнь мне спас. Хотя я его тоже пожалел, когда Чекист сказал в распыл пустить. Думал, все равно подохнет, а он опять выплыл... Тынденция. Нам такие перцы нужны. Да еще и тезка. Ладно, Ботаник, считай себя зачисленным в Русскую Освободительную Армию.

Этот приколист, оказывается, и историю знал.

- Взят ты с испытательным сроком. Облажаешься - пеняй на себя.

Данилов кивнул.

- А с этими что делать? - указал Мент на остальных.

- Пока к шохам в подвал, - устало пробормотал Мясник. - Потом на раскопки. Работы еще много, бамбук курить не давай.

Автоматчики угнали рабочих куда-то в сторону частных домов. Те даже не матерились в ответ на тычки, пинки и удары прикладами.

- Александр... Иванович, - отчество Данилов узнал из разговоров. Адреналин еще не покинул кровь, и он чувствовал себя храбрым. - А с ними что?

Бывший страж порядка громко заржал, держась за брюхо.

- А вот это не твое собачье дело, малец, - отрубил Мясник. - Живи и радуйся.

Он повернулся к Менту.

- Передаю салагу тебе с рук на руки. Проводи в наш подвал, покажи шконку, объясни, что и как. Дай снегоступы вместо его лыж. Тут, нах, не Сочи. И куртец новый выдай.

- А если убежит?

- Да куда он денется с подводной лодки. Тут тепло, сытно и мухи не кусают. А снаружи холодина и смерть. Он что, дебил?

И ведь это была правда. Странно, но Данилов почти не чувствовал раскаяния. Это был его единственный шанс, и он его не упустил. Правы те, кто пишут о генетической склонности интеллигента к предательству.

*****

Они шли вдвоем по служебным закоулкам кинотеатра. Им пришлось прибегнуть к помощи фонариков - ламп в коридорах не было.

Они дошли до конца очередного коридора, а Данилов уже догадался о главной функции кинотеатра. Судя по всему, отапливалась и освещалось только несколько комнат на верхнем этаже. Здание не было жилым. Это было что-то вроде штаб-квартиры группировки, а заодно склада того, что. Им приходилось перешагивать и обходить завалы из компьютеров, плазменных панелей, стиральных машин, тренажеров и еще черт знает чего.

Наконец они оказались перед дверью, закрытой на висячий замок; мент вытащил из кармана ключ и отпер его. Это был один из кинозалов. Здесь уже лежали более полезные вещи: инструменты, стройматериалы, туристское снаряжение. Кое-что наверняка принесли не из "Оптимы", а из других магазинов района. В углу оказалась россыпь охотничьего инвентаря, и висела на спинках кресел теплая одежда.

Данилов получил пару штуковин, похожих на плетеные ласты.

- Ничего, быстро освоишь, - подбодрил его провожатый, видя, что он разглядывает приобретение скептически. - Гораздо удобнее, и руки свободны.

Тут же он выдал ему теплый анорак - куртку без молнии, надевшуюся через голову. Он был слегка запачкан в саже, и мех на капюшоне был подпорчен пламенем, но качеством эта вещь была лучше того, что носил Саша до этого.

- Отстираешь сам.

От внимания Данилова не ускользнуло, что ни оружия, ни продуктов в зале не было. Наверно, для их хранения используют другой, решил он. Должен же у них быть запас. Но почти наверняка там дело одним замком не обходилось.

Спустившись по другой лестнице, они вышли на улицу уже с противоположной стороны. На горизонте слабо засветилось багровое зарево.

- Что это там? - Данилов вытянул шею. Ему такого наблюдать еще не доводилось. Видимо, это зрелище можно было рассмотреть только с Тырганской горы.

- Опять раздуло, уголь горит. Потому и сыплет пеплом.

- Не боитесь тут жить?

- А куда деваться? - человек, звавшийся Ментом приподнял бровь в удивлении, - Сюда даже с деревень как мухи на мед стянулись. Суки...

Александр не удивился. Он и так догадывался, что кроме развалин уцелевшим еду найти будет негде. Они будут облеплять трупы сожженных городов, из которых недавно бежали как от чумы.

- И откуда ты будешь? - равнодушным тоном спросил Мент.

- Не местный, - коротко сказал Саша. Он не собирался пересказывать перипетии пути каждому.

- Сами мы не местные... - хохотнул толстяк. - Да мне без разницы, хоть из Америки. Повезло тебе, друг ситцевый.

- Меня Сашей зовут.

- Повезло тебе, Шурик, что Мясник за тебя вкупился. У него сейчас просветление, добренький он. А мы обычно сразу валим. Шароебятся тут всякие... - он сплюнул семечки. - Ну пошли, че рот разинул?

Они свернули налево, и из темноты выступил контур невысокой каменной ограды. Когда они подошли поближе, Данилов увидел, что это фонтан - воды в нем не было, даже замерзшей; видимо, ударная волна повредила трубы. Но тут в его поле зрения Александра попало еще нечто.

Вначале Данилов принял ее за статую. Очень реалистичную и совсем не подходящую для места, где всегда было полно детей. Хотя бы потому, что она была полностью обнаженной. И позу неизвестный скульптор постарался ей придать развратную и призывную. За ноги она была примотана проволокой к распылителям.

- Заняться нечем было молодежи, - объяснил Мент. - Девка главного чекиста. Уж не знаю, чем она Мяснику не угодила. Он как к власти пришел, ее им отдал, сказал: как натешитесь - завалите. Ну они, естественно, устроили ей "вертолет". А потом нет чтоб пристрелить, вот че выдумали... Гляди.

Данилов давно понял, что в смерти нет никакой эстетики, поэтому создатель этой композиции зря старался. Первым и единственным чувством, которое Александр испытал, заглянув в открытые глаза, в которых запечатлелась агония, был даже не страх, а отвращение. Вот бы тот, кто видит "красоту в умирании", посмотрел на это. На раскрытый в немом крике рот, на волосы, которые спускались до плеч сосульками, на покрытую ледяной коркой кожу пепельно-серого цвета. Это было хуже, чем пластинат из трупов.

- На улице было все минус пятьдесят, - продолжал Мент. - Эти юные натуралисты натопили снега ведра четыре, раздели сучку - и вуоля! Микеланджело отдыхает. Горячая штучка, да?

Данилов не ответил. Ему вспомнилась собака. Это было примерно на двадцатый день, еще в Новосибирской области. Вначале он принял ее за живую и здорово струхнул - перед ним была овчарка, больше метра в холке. Но потом его внимание привлекла ее странная неподвижность. Только переборов страх и подойдя поближе, парень понял, что собака мертва как камень. Он догадался, как это произошло, хоть и не думал, что такое возможно. На лютом морозе остановилось сердце, мышцы свело судорогой, они одеревенели, и постепенно зима высосала остатки тепла из тела. Вода в тканях стала льдом, и животное превратилось в китайскую терракотовую статуэтку. Ему стало тогда так не по себе, что он не стал отрезать от нее ни кусочка. Тогда он мог себе это позволить.

- Ну как? - спросил бывший милиционер.

- Я что, жмуров не видел? - Данилов смотрел на него с открытой неприязнью.

- Да не парься, - хлопнул его по плечу попутчик, - Это паря, чтоб ты не думал, что в сказку попал. Это ад.

- А вы, стало быть, за чертей? - Саша за словом в карман не лез.

- Ага, язык прорезался, - беззлобно ответил Мент. - В точку, мил человек. Но мы себя зовем "оптимисты", по названию этой лавки. Ладно, пошли, гостем будешь. Сейчас решим, что с тобой делать.

Данилов покорно следовал за ним. Решим... Хоть и похоже на "порешим", но более обнадеживает, чем вид трупов, которые лежат, висят и стоят.

Он заметил, что они держат путь не к развалинам "Оптимы", а туда, где раньше были два девятиэтажных панельных дома, расположенных углом.

- Просто так у нас хлеб никто не ест, - сказал ему Мент, когда скособоченный силуэт кинотеатра и страшный фонтан остались позади. - Будешь пользу приносить - оставим. Нет - звиняй, хлопче. Будешь пока копателем. Извини, вакансии гендиректоров закончились.

Данилов кивнул, а все эмоции оставил при себе. Да, ему указывали его место, но, главное, что то будет не на самой нижней ступени.

- Стрелять-то умеешь?

Александр кивнул опять. Он чувствовал, какие мысли шевелятся под этим покатым лбом с кустистыми бровями: "Видать, не такой слабак, если еще жив. С тебя может выйти толк. А грохнуть успеем".

- Это хорошо... - буркнул Мент. - Запоминай правила, они кровью написаны. Пока к ним пришли, столько народу положили. Значит, так... Все, что нашел - в общий котел. Получишь долю... - он закашлялся.