Кирпич … почему-то, переваливаясь с боку на бок, приближается к стенке и заполняет собой отверстие в ней. … Удивлен увиденным. И поэтому вытаскиваю его и кладу в другом месте. Но он повторяет своё «назначение», хоть и с изменением траектории движения. … Теперь уже озадачен и поэтому отвожу его в лабораторию. … И ничего. Кирпич. Просто кирпич. … Усложняю задачу – выставляю на его пути препятствия, но он их «объезжает». Тогда выкладываю не просто препятствие, а строю настоящий лабиринт с подсказками в виде зеленых полос (если ведет к цели) и красных (если не ведет к цели). И что? После нескольких неудачных попыток ему удается найти верный путь.
Пересказав выдуманную историю, спрашиваю: что можно сказать о таком кирпиче? Типичным ответом было: такого не может быть, потому что кирпич не может быть живым! Противоречивость ответа подсознания (неживой кирпич = живой кирпич) и вынужденное принять лишь одну сторону сознание указывает на то, что выбрано верное направление.
Итак, что свойственно живому? Движение? Скорее изменение. Достаточно ли этого, чтобы определить живое? Разумеется, что нет. Необходимо еще, чтобы оно изменялось целенаправленно (но необязательно осознанно). В таком случае, достаточно ли целенаправленное изменение? То же нет, но уже совсем близко. Сформулируем.
Жизнь – то же самое, что изменение, если оно нацелено на выявление того, что при определенных условиях повторяемо и использование этой выявленной закономерности для достижения других целей, в том числе и случайно выбранных. Что есть что в этом определении?
Во-первых, изменение можно трактовать как различие [2]: «Самым фундаментальным понятием кибернетики является понятие «различия», означающее, что либо две вещи ощутимо различны, либо одна вещь изменилась с течением времени».
Во-вторых, «при определенных условия повторяемо» соответствует: образ = операнд, если оператор. Повторяемо – значит предсказуемо. А предсказуемость позволяет получить выигрыш энергии в отношении выбранной цели.
В-третьих, «использование этой выявленной закономерности», т. е. использование того, что при определенных условиях повторяемо, сходно с выводом Шредингера [11]: организм извлекает упорядоченность из окружающей среды, «отрицательная энтропия – это то, чем организм питается». И уже благодаря этому им «слопанному» можно искать (и находить) новые закономерности, иерархически более сложно устроенные.
Образно об этом же (о нарастающем отборе) написано у Р. Докинза [12]: «При одноразовом отборе отбираемые или сортируемые объекты, гальки, или что бы то ни было еще, сортируется раз и навсегда. При нарастающем отборе, напротив, они размножаются, или как-то иначе передаются результаты одного просеивания в последующее просеивание, которое передается далее … и так бесконечно. Объекты подвергаются отбору или сортировке в течение многих последовательных поколений. Конечный продукт одного поколения – отправная точка отбора следующих поколений, и так много раз».
Часто приходится слышать мнение (самое распространенное по моим опросам), что жизнь – это сопротивление смерти [2]:
«Предотвращение смерти – это цель, над достижением которой требуется работать. Тело, представленное самому себе – что происходит после его смерти – стремится к состоянию равновесия с окружающей средой».
В каком-то смысле это утверждение парадоксально. С одной стороны, о самой жизни оно ничего не говорит (жизнь – это не смерть). С другой стороны, сама форма утверждения (жизнь – это жизнь) как раз и затрагивает существенную часть её сути [2]:
«Через все значения слова «устойчивость» проходит основная идея «инвариантности». Эта идея состоит в том, что хотя система в целом претерпевает последовательные изменения, некоторые ее свойства («инварианты») сохраняются неизменными … T(b) = b и состояние b есть состояние равновесия для Т».
И там же [2]: «Биологический вид продолжает существовать, прежде всего, благодаря тому, что его представители могут блокировать поток разнообразия (рассматриваемый как возмущение), идущий к набору генов». Но что в таком случае эти гены?
Если отвлечься от конкретики (лап, ушей и другого в них, в генах заложенного) – должна быть устойчива сама возможность изменяться так, чтобы находить и хранить закономерности, используя для этого уже найденные.
Как же эти идеи могут быть реализованы? Самый простой случай, если операторы не только наблюдаемы, но и существует возможность их изменять (смотри табл. 4).
Таблица 4
Тогда неизвестные состояния можно выявить, выбрав оператор С при текущем состоянии А и выбрав оператор D при текущем состоянии В.
Сложнее, если операторы не могут быть определены (и задействованы).
Например, имеем:
A → B → A → B → B → B → A → B → B → A → B → A
Состояния с 1 по 4, с 6 по 8, с 9 по 12 имеют вид A ↔ B. А состояния с 4 по 6, с 8 по 9 имеют вид В ↔ B. Переключение между A ↔ B и В ↔ B происходит благодаря смене операторов С и D (имена C и D выбраны произвольно, поскольку явно они не наблюдаются).
Допустим далее, что найдено некое К, выбор которого приводит к переходам C → D и D → D.
Возможно, косвенно (на основании переходов А и В) наблюдается следующая последовательность:
C → D → C → D → D → D → C → D → C → C → C
Тогда можно опять разложить на то, что повторяемо, и представить в табличном виде (смотри табл. 5):
Таблица 5
Таким образом, только лишь наблюдая за влияемым (зависимым), можно судить (выявить закономерность) о поведении того, что влияет.
Теперь о том, что «повторяемо при некотором условии» может быть выражено и через неоднозначность. Рассмотрим некоторое преобразование. Пусть при условии (операторе) F, существует переход A → B. И пусть при условии не-F не существует операторов, которые бы однозначно разделяли бы переходы A → C, A → D. Но сам переход A → (C то ли D) при условии не-F однозначен хотя бы в том смысле, что из А не следует, например, M или K (здесь однозначно то, что из А при условии не-F следует только неоднозначность «C то ли D» и ни что иное). Иначе говоря, при переключении F → не-F возможно, например, A → (C то ли D) → M. … В таком виде переходы уже однозначны и предсказуемы. Причем под «C то ли D» следует понимать не только какое-либо одно из (C или D) вероятностных состояний, но и их (С и D) одновременное появление.
Эти же рассуждения, но на более конкретном примере. … Мы не можем однозначно судить, подбрасывая монетку, что выпадет «орешка» или «орел»? Но мы можем однозначно предсказать, что выпадет «либо орешка, либо орел» … и не получится ничто иное кроме этой «неопределенности орла и орешки» (например, не получится лягушонок в галстуке). Еще раз, мы не можем однозначно предсказать – будет ли «орел» или будет «орешка», но мы можем однозначно предсказать, что будет «либо орел, либо орешка» и ничто иное!
Поэтому… мир законов (и логики) не ограничивается лишь представлениями механики – соответственно и живому, чтобы оставаться таковым, необходимо это учитывать.
Верно, что до определенного времени часовщик слеп. Но верно также и то, что он – ограничение разнообразия отдельных частей ради использования их в целом и поиска этим целым чего-то еще «съедобного».
3.2. Другие определения. Коротко
Если коротко, то подойдет и википедия с данными от 27 февраля 2013 г. …
Жизнь – активное, идущее с затратой извне энергии, поддержание и самовоспроизведение специфической структуры.
Нет возражений, что с затратой энергии и нет возражений, что со специфической структурой. Но… главный вопрос, – какой именно структуры?
Жизнь – это процесс, который противоположен по направлению остальным неживым объектам и направленный на уменьшение собственной энтропии.
Как же без нее, без энтропии! Избегать своего конечного состояния – состояние устойчивости. … Но можно ли приравнять это жизни?
Жизнь – способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с внешней природой.
Есть вопросы. … Только ли существование белковых тел? И только ли веществ?
Жизнь – открытые, саморегулирующиеся и самовосстанавливающиеся системы, построенные из биополимеров – белков и нуклеиновых кислот. Кроме вышеупомянутых претензий, существенно и то, что определение подчеркивает лишь регулирование ради восстановления. Жизнь – это фазово-обособленная форма существования функционирующих автокатализаторов, способных к химическим мутациям и претерпевших достаточно длительную эволюцию за счёт естественного отбора. Если абстрагироваться от химической основы, оно близко моему пониманию, с той лишь еще разницей, что мутации – лишь частный случай выработки, как самой цели, так и способа достижения этой цели.
Жизнь – это высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных молекул.
