Ознакомительная версия.
230
Например, при использовании репутационного метода экспертам обычно предлагается выбрать кандидатуры из уже имеющегося списка, подготовленного на основе учета их статусных позиций.
Домхофф более, чем некоторые другие исследователи, склонен признать наличие общих элементов у различных методов изучения власти и в силу того, что в его понимании власть, как уже отмечалось ранее, является достаточно широким феноменом, имеющим самостоятельные структурные уровни.
Оптимальность использования комбинации методов для выявления субъектов власти в данном случае обосновывается безотносительно к финансовым, временным и другим издержкам, которые неизбежно сопровождают такой проект. В этой связи вполне можно понять исследователей, которые вынуждены упрощать процедуры сбора информации в силу ограниченности возможностей.
Домхофф представил свои соображения в книге, написанной в процессе полемики с Далем [Domhoff, 1978]. Позднее они были изложены на его сайте «WhoRulesAmerica.net» URL: http://sociology.ucsc.edu/whorulesamerica/meth-ods/how_to_do_power_st ructure_research.html.
На этапе составления списка акторов и организаций, между которыми будут выявляться связи и отношения, и используются три рассмотренных нами метода.
Домхофф предлагает и целый ряд конкретных практических рекомендаций по сбору релевантной информации и последовательности действий исследователя.
Полсби особо подчеркнул, что Линды тщательно зафиксировали все факты, которые, по его мнению, фактически опровергают основные постулаты стратификационной теории [Polsby, 1980: 15].
Выбор точки отсчета был во многом обусловлен возможностями сбора информации, а также тем, что в это время происходила индустриальная революция в американских городских сообществах [Lynd, Lynd, 1929: 5–6].
«The X family: a pattern of business-class control» [Lynd, Lynd, 1937: 74-101]. В ервой книге вопросам власти и влияния уделялось совсем мало внимания; отдельные аспекты проблемы рассматривались в главе, посвященной участию в делах общности. В ней, в частности, были три фрагмента, в той или иной степени касающиеся вопросов власти и влияния – «The machinery of government», «Getting information», «Things making and unmaking group solidarity» [Lynd, Lynd, 1929: 413–434, 471–495].
Это скорее подразумевалось, чем декларировалось. Линды подчеркнули, что результаты исследования могут быть каким-то образом применимы к другим городам и к Америке в целом «с большой осторожностью» [Ibid.: 9].
Таким регионом Линды считали Средний Запад [Ibid.: 7–8].
Линды делят всех профессионально занятых в городе на две категории: рабочий класс и бизнес-класс, отвергнув традиционную трехчленку в силу того, что «в таком случае к высшему классу в Миддлтауне можно было бы отнести максимум 8 или 9 семей» [Ibid.: 22–23). Тем самым в разряд бизнес-класса попали и профессионалы, например архитекторы.
Например, негородскую прессу читало 3/5 семей бизнес-класса и только 2,5 % рабочих [Lynd, Lynd, 1929: 472]. Спустя 10 лет ситуация существенно не изменилась [Lynd, Lynd, 1937: 319–321].
Линды были убеждены, что ни в одной другой сфере жизнедеятельности (кроме религии) «символы не были так далеки от реальности, как в сфере государственного управления» [Ibid.: 322].
В профсоюзах Миддлтауна в 1929 г. состояло около 900 человек, в 1934 г. – 2800 чел., в 1935 г. – 1000 чел. (из примерно 13 тыс. рабочих города) [Lynd, Lynd, 1937: 27].
Позднее исследователи предложили классификации типов элитистского правления в американских городах, в которых структура власти в Миддлтауне определялась как «простая пирамида» [Orum, 1978: 161].
Непосредственно во владении «X» находились заводы по изготовлению стеклянных изделий, бумаги, ряд крупных магазинов, а также железнодорожные перевозки. Они также контролировали сферы производства пива, молока и др.
Линды отмечают, что после появления молодого представителя семьи в руководстве Демократической партии мэр города (имевший 15-летний опыт пребывания в данной должности) «стал говорить так, как будто находится под контролем X» [Lynd, Lynd, 1937: 87].
То, что описывают Линды, как уже отмечалось ранее, вполне подпадает под понятие «правление предвиденных реакций».
Например, кто выигрывал и кто проигрывал из-за плохого состояния средней школы? С одной стороны, можно предположить, что в этом случае дети низших классов будут «выдавливаться» из школы, которой не хватает ресурсов на всех. С другой стороны, вполне логично и диаметрально противоположное объяснение: дети из низших классов в любом случае будут вне школы; поэтому реально проигрывающими окажутся дети из высшего класса, посещающие школу [Polsby, 1980: 41–42].
Подробнее см. [Ледяев, Ледяева, 2003: 28–32].
Аналогичные упреки впоследствии неоднократно высказывались в отношении многих других исследователей, прежде всего левой ориентации.
Хотя Линды и повторили свое исследование в Мунси, их методы существенно зависели от самих исследователей, которые вернулись в тот же город. Хантер же стремился создать метод, который можно было бы использовать для изучения власти в любом сообществе.
Нельзя сказать, что репутационный метод полностью является изобретением Хантера. Хантер был лишь первым, кто применил метод в исследовании власти. До него метод использовался только для изучения социального статуса отдельных групп, в частности, теми же Уорнером и Холлинсхедом.
Речь идет о его «основном» исследовании в Атланте. Несколько ранее Хантер апробировал свой метод в небольшой общности Поплар Виллидж (Poplar Village) с населением в 7 тыс. человек [Hunter, 1953: 262–268].
Подробнее о репутационном методе см. гл. VIII наст. изд.
Относительно субстрата властных отношений позиция Хантера несколько отличается от концепции Миллса, который фактически приписывал власть определенным позициям. Однако Хантер также понимает значимость структурного момента, подчеркивая, что индивиды могут эффективно реализовывать свой властный потенциал только в том случае, если властные отношения структурированы в институциональные и групповые паттерны [Ibid.: 6].
Критики Хантера поставили это ему в вину, посчитав, что его подход делает исследование изначально предрасположенным к определенным выводам. Правильным, по их мнению, было бы отказаться от каких бы то ни было изначальных утверждений о распределении власти в обществе [Polsby, 1980: 112–113]. Представляется, однако, что изначальные предположения Хантера вполне можно рассматривать в качестве рабочих гипотез.
В контексте власти и политики Атланта стала, пожалуй, самым «изученным» местом в США. Кроме Хантера, который дважды исследовал структуру власти в этом городе (второй раз – в 1970-е годы [Hunter, 1980]), в Атланте работали К. Дженнингс [Jennings, 1964], А. Рид [Reed, 1987: 199–215], К. Стоун [Stone, 1989] и другие исследователи власти.
Этот момент является ключевым в дебатах. Плюралисты не оспаривают вполне очевидный факт, что в любом сообществе есть люди, оказывающие существенно большее влияние на политические решения, чем основная масса населения. Сомнению подвергается лишь утверждение о том, что эти люди представляют собой единую группу и что эта группа доминирует во всех основных аспектах политической жизни.
Наряду с репутационной техникой Хантер использовал и элементы проблемного («решенческого») метода, что не всегда замечается критиками. В частности, он рассмотрел вопрос о том, какие проблемы являются самыми важными для жизни городского сообщества, и достаточно подробно охарактеризовал позицию различных групп по отношению к плану развития города как наиболее значимой политической проблеме. Кроме того, Хантер постоянно использует термин «решенческий лидер» (decisional leader), подразумевая тем самым, что именно процесс принятия решений является важнейшей сферой проявления лидерства. Хотя, разумеется, анализ участия различных групп в подготовке и принятии решений не стал центральным звеном его исследования в отличие, например, от Р. Даля.
11 человек – руководители крупных коммерческих предприятий, 7 – финансовые директора, 5 – заняты на высоких должностях в индустриальном секторе [Hunter, 1953: 12].
Хантер, однако, не прибегает к детерминистским аргументам и не утверждает, что в Атланте преобладает определенная структура власти только потому, что она наиболее функциональна. В заключительной главе книги он высказывает соображения о том, каким образом можно реформировать систему власти в соответствии с демократическими идеалами.
Ознакомительная версия.
