Ознакомительная версия.
Ребенок детского сада (от трех до шести лет) находится еще в периоде недостаточно координированных мускулов, не вполне развитой способности аккомодации глаза и неумения сосредоточивать продолжительное внимание на одном и том же предмете. Все это ребенок должен приобрести как подготовку, путем тщательного восприятия органов чувств, для того, чтобы выполнить работу удовлетворительно.
Изо всех видов ручного труда Монтессори оставляет в детском саду лепку. Давая детям глину, она не предлагает им копировать что бы то ни было: дети лепят свободно, но свободная лепка служит только, по мнению Монтессори, для изучения психической индивидуальности ребенка, но не для его воспитания. Поэтому для этой цели она ввела в свои «детские дома» особый род лепки, – род гончарного искусства: дети лепят сосуды по моделям (образцам маленьких сосудов) просто руками, а там, где возможно, старшие работают на гончарном круге. Монтессори придает большое значение этому ремеслу в воспитании ребенка, как с исторической, так и с эстетической точки зрения.
Кроме того, детям у Монтессори предлагается лепить кирпичики, из которых они потом складывают стены и целые домики. Этот род лепки, конечно, можно производить на открытом воздухе, в саду или во дворе, так как он требует большого пространства, защищенного навесом от дождя. В моем опыте – летом на площадке, организованной по системе Монтессори, – была и этого рода лепка, и дети очень увлекались формовкой кирпичиков, и с помощью формы, и просто руками.
Иногда в виде ручного труда можно предлагать детям и вырезывание, но не так называемую аппликацию, как иллюстрирование сказок, рассказов и прочее, к чему маленькие дети совершенно не способны, а простое вырезывание по контурам картинок и геометрических фигур, обрисованных ими самими по вкладкам.
Работы с песком, горячо рекомендуемые Монтессори, нельзя рассматривать как форму ручного труда, по той причине, что материал (песок) не дает закрепленной оконченной работы.
Около четырех часов день детского сада заканчивается, дети приводят в порядок свои вещи, убирают рабочую комнату и уходят по домам.
По поводу элементов детского сада Монтессори надо прибавить еще несколько слов, относящихся к так называемому рассказыванию и развитию речи. Что касается последнего, т. е. развития речи, то и здесь, как и во всем у Монтессори, опять-таки играют главную роль не непосредственные занятия в этом направлении, а косвенная подготовка. Речь у детей, по Монтессори, развивается не в разговорах, а в молчании. Это звучит парадоксом, но это факт. Ребенок, молчаливо занятый повторными упражнениями, не только координирует свои движения, но и упражняет свои мозговые центры, в том числе и речевые. Монтессори описывает случаи, которые бывали и у нас, что дети с большими дефектами произношения и вообще со слабо развитой речью после некоторого промежутка времени длительных упражнений на материале, не получая совсем специальных уроков для развития речи, за исключением коротеньких, исправляли свои дефекты.
Прямыми средствами для развития детской речи служат, во-первых, индивидуальные уроки, на которых руководительница ясно и отчетливо произносит отдельные слова, которые повторяет ребенок, во-вторых, – с детьми ведутся коротенькие беседы о различных предметах, касающихся их жизни дома, в детском саду, впечатлений улицы и прочее. Беседы эти не есть те обязательные беседы обычных детских садов, когда дети должны сидеть, слушать и говорить о предмете, преподнесенном им по произволу руководительницы. Говорят те, которые хотят говорить; не желающие принимать участие в беседе отнюдь к тому не привлекаются. Прекрасным средством для развития речи служит материал Монтессори для обучения грамоте. Эта сторона системы Монтессори изложена подробно в моей работе «Обучение грамоте и развитие речи по системе Монтессори». При помощи материала (подвижного рукописного алфавита и карточек с отдельными словами) дети приобретают большой запас слов и приучаются к правильному построению фраз.
Особых часов для рассказывания нет в детском саду Монтессори. В подходящие для этого моменты руководительница рассказывает детям что-нибудь простое из жизни детей или животных безо всякого фантастического элемента. Слушают только те дети, которые хотят слушать. Сказок в детском саду Монтессори не рассказывают совсем. Детям старшего возраста от шести с половиной до семи лет, переходящим в школу Монтессори, и рассказывают, и читают сказки, как народные, так и художественные.
В детских садах обычно очень культивируются сказки; делается это с целью помочь развитию детского воображения, и о детях, особенно любящих слушать сказки, говорят, что они обладают богатым воображением; это мнение является ошибочным. Скорее им обладают дети, умеющие хорошо придумывать игру и играющие подолгу в одиночестве. В этом случае их ум работает активно и самостоятельно, претворяя накопленный наблюдениями запас материала в необходимые для игры образы. В первом же, в слушании сказок, они пассивно воспринимают измышления чужой фантазии. Ведь не скажут же про человека взрослого, страстно любящего фантастические рассказы, что он обладает богатым воображением.
Что касается всевозможных экскурсий, столь рекомендуемых в настоящее время, то и здесь Монтессори относится с крайней осторожностью к ребенку дошкольного возраста, как с физической, так и с психической стороны.
Какие экскурсии можно совершать с детьми такого малого возраста? Экскурсии – это дело школы.
Дети относятся к этого рода занятиям как к игре; конечно, в подобной игре нет ничего плохого, если смотреть на нее просто как на игру: обычно ведь дети в играх постоянно подражают действиям взрослых; тогда пусть это и будет игра, и игра свободная, т. е. пусть дети играют в фабрики и мастерские, когда это само явится у них желанием, а не по предложению взрослых: «Давайте сделаем прачечную или булочную». Убеждение, что подобного рода действием, т. е. воспроизведением при помощи всякой мишуры настоящего человеческого труда, можно закрепить в ребенке впечатление виденного и привить уважение к тяжелому труду людей – есть ложь и лицемерие.
О Монтессори говорят, что она игнорирует детскую игру; быть может, никто из воспитателей не относится к детской игре с таким глубоким уважением, как Монтессори: она оставляет игру свободной от непрошенного вмешательства взрослого, она не рационализирует игру, ничего не преподает путем игры, она приходит к детям на помощь в игре только тогда, когда они сами зовут ее; она знает прекрасно, что маленькому ребенку нужна игра как физически, так и психически; физически, как всякому молодому растущему животному, психически, как человеку, стремящемуся к искусству, желанию пережить драматически все наблюдаемое вокруг себя в жизни. «Трудовое начало», о котором теперь так много говорят, никак нельзя развить в маленьких детях созерцанием настоящего тяжелого труда, запечатлеть который они не в силах по причине своего еще слишком слабо развитого сознания.
Монтессори знает, что она имеет дело с малыми детьми, которые еще только готовятся стать взрослыми людьми, и она дает им к этому подготовку с бережностью, не растрачивая преждевременно их сил ложными путями, и ее школа есть истинная трудовая школа в самом своем корне, ибо она прививает привычку к работе и любовь к труду, сознание, что жизнь без труда есть фикция. Нам нужны здоровые психически люди, умеющие постоянно и честно трудиться, а это умение вырабатывается не созерцанием тяжелого труда и не игрой, а истинным трудом, посильным ребенку, к которому стремится каждый здоровый ребенок, – трудом, развивающим не только его мускульную систему, но и умственные силы. «Пятнадцатилетняя девочка», – говорит один итальянский педагог, разбирая Монтессори, – «будет гораздо лучше и охотней шить рубашки в швейной мастерской, и того же возраста мальчик бить молотом на заводе, если ум этих детей своевременно приобрел возможность получать духовные ценности из самой будничной обстановки». Один рабочий, видя работу наших детей, сказал мне как-то недавно: «Да, если бы нас так учили в детстве всем этим простым вещам, нам было бы куда легче и приятнее делать нашу работу, и время бы оставалось для высших сфер».
Этими простыми словами он так хорошо выразил жизненность и демократичность системы Монтессори.
Возвращаясь к экскурсиям, мы должны сказать, что таковые для дошкольников не могут иметь места.
Детей такого возраста можно водить на прогулку куда-нибудь недалеко, не задаваясь никакими нарочитыми целями и, главное, не доводить детей до усталости, а уж если предпринимать дальше прогулки, то их надо возить, а не водить.
Отличительной чертой детского сада Монтессори является та внутренняя дисциплинированность детей, которая поражает почти всегда постороннего наблюдателя. Но этот эффект достигается не сразу и часто даже не скоро, в особенности если детский сад открыт впервые или в старый поступило много новых детей; и те, кто думает, что система Монтессори представляет собой нечто волшебное, что стоит поставить в комнате на полочки все эти кубы, призмы, вкладки, цветные таблички, буквы и прочее, и дети сразу станут ангелами, – те сильно ошибаются. Беспорядок в первое время в школе Монтессори неизбежен, и он тем длительней, чем нетерпеливее руководительница, чем больше она старается восстановить порядок внешними средствами: увещаниями, нотациями, привлечением детей к работе. Особенно волнует и удручает этот беспорядок руководительниц неопытных, не воспитанных в духе Монтессори: они стараются водворить порядок, успокоить, занять детей и тем только портят дело, задерживая естественный ход их внутреннего упорядочения. Нужно относиться спокойно к этому детскому брожению в новой для них обстановке, потерпеть, подождать, и тогда, стоит только одному ребенку в один счастливый момент фиксировать свое внимание на каком-нибудь предмете, можно быть уверенным, что это есть начало порядка, и мало-помалу, один за другим, дети заработают интенсивно, и в классе воцарится атмосфера труда и ясного покоя, а с ними и дисциплины.
Ознакомительная версия.
