Письмо раскрылось, создавая вокруг меня полог. Я словно оказалась в непроницаемом мыльном пузыре, причем не одна, а с голографическим изображением самого Артемида, и он быстро заговорил:
- Аулерия, я очень рад, что ты еще жива! Я очень испугался, когда узнал о твоем исчезновении.
В этот момент я отвлеклась на Земера, который пытался пробиться ко мне сквозь полог, но у него это не получалось. Он злился, пугая своими длинными клыками и ярко светящимися голубыми глазами.
- Но Тодеус сообщил, что видел тебя, и что ты сейчас находишься на Черной Цитадели. Я все не мог понять причину, по которой ты так срочно сорвалась туда. И знаешь, я вдруг понял, очень четко понял, что ты тогда сделала и почему столько лет никого к себе не подпускала. Ты ведь его ждала. Я прав? - ревность и боль резали мои расшатанные нервы. Я всегда знала, что он любил и продолжает любить меня, но упорствовала, отказывая ему и прочим ухажерам. Я ведь, честно, верила и не прекращала ждать.
Земер неожиданно оставил попытки пробиться ко мне и бросился прочь из комнаты, догадываюсь, к кому он спешит.
- Я кое-что нашел в архивах библиотеки. Это очень древний ритуал темных. Помнишь, как я всегда ненавидел темных и постоянно просил тебя одуматься на счет Минаса. Но ты не слушала никого, только его. А у меня был повод. Я сам видел, как один темный выпил душу моей старшей сестрички. Аулерия, тебя ожидает то же самое, - мое сердце заледенело, болезненно сжимаясь. - Темные не благородные, как ты считаешь. Они на нас не нападают только по одной причине: мы для них еда и материал для ритуалов. Наши светлые души увеличивают их магический потенциал. А сладкая кровь - эликсир, продлевающий жизнь. Я понимаю, что ты не поверишь, но прошу, прочти ритуал, который ты начала.
И из голограммы ко мне на колени упал свернутый вдвое листок. Дрожащими руками я развернула его. Только строчки размывались от набежавших слез. Я не могла поверить, что Артемид прав, но когда, сморгнув, я сумела прочитать, кровь застыла у меня в венах, а волосы от ужаса зашевелились на затылке.
“Ритуал “Заветное Желание” гласило название. А дальше шло его описание, где жирными буквами выделялись особо важные моменты, такие как невинность, любовь, добровольное самопожертвование.
Тут же вспомнились его слова:
- Ради исполнения заветного желания, ты должна быть готова заплатить очень высокую цену.
- Цену? А у меня совершенно нет денег.
- Это не деньги, это нечто большее…
Большее, намного большее. Теперь я стала понимать значение мимолетно брошенных фраз Минаса.
Только как же не хочется верить, что я для него просто материал для ритуала. Неужели все слова были ложью? Хотя нет. Не ложь - а правильно поданная правда. Он любил меня, как нечто очень ценное, как падающую звезду!
- Поверь, ты станешь для меня звездочкой.
Нежный и такой ласковый шепот разрывал мое сердце на части. Кем надо быть, чтобы такое свершить?
- Аулерия! - вдруг ворвался в спальню Минас, за его спиной семенил Земер.
Глядя сквозь слезы в такие любимые глаза, я не могла поверить в его вероломство. Но предательство было очевидным.
Минас подошел вплотную к пологу и взмахнул рукой, развеяв магию Артемида. Я не произнесла ни звука, опустошенная горем, наблюдала за моим жестоким возлюбленным. Он встал на колени возле меня, осторожно взял мои ледяные руки в свои горячие ладони.
- Любимая, - позвал Минас, а я покачала головой.
Только не это слово, только не оно. Темный не должен произносить его, он потерял на это право. Только сказать все это у меня не было сил. Горло сдавили рыдания, сдерживать которые я больше не могла.
Как же унизительно чувствовать себя всего лишь вещью, особенным ингредиентом.
- Аулерия, прошу, не предавай меня. Умоляю, любимая, - продолжал взывать ко мне Минас, а я медленно умирала от боли.
Не предавать? Да кто кого тут предал? Что-то подобное я уже наблюдала. Конечно, на корабле!
- Тодеус, я помню все клятвы, что мы давали друг другу. Одна гласит, что ты никогда не предашь меня!
- Ты сам меня предал, сам! Я верил тебе, а ты! Ты бросил меня одного! Как ты мог? Я же так верил тебе.
- Как ты мог? Я же так тебе верила? Зачем, Минас? Неужели только ради этого? - горько прозвучали мои слова.
Я отдала ему листок, который продолжала держать в руках. Минас даже не посмотрел на него, лист просто ярко вспыхнул и осыпался пеплом мне на колени.
- Любимая, верь мне, прошу, - умолял Минас, снова беря мои руки. - Я все сделаю, чтобы мы никогда не расставались. Слышишь? Никогда. Ты же загадала желание, и оно обязательно сбудется.
В душе у меня все взбунтовалось. Конечно, сбудется! Мне же осталось сделать последний шаг: отдать ему свою жизнь.
Мое желание уже сбылось от и до, кроме одного последнего слова. Спасибо бабушке, которая всегда наставляла меня и приговаривала, что желания исполняются так, как ты их загадала, слово в слово, только результат может быть не тот, каким тебе представлялся.
- Аулерия, посмотри на меня, - попросил Минас.
Я подняла на него свой взгляд, сразу же пожалев об этом. Лучше бы я этого не делала, так как в глазах любимого плескалась боль, которая не могла не задевать меня. Всем своим видом Минас просил не оставлять его, не отворачиваться.
- Я не понимаю, - только и сумела прошептать, с силой зажмурившись. Это просто нечестно с его стороны, так страдальчески смотреть на меня. - Зачем все это, зачем?
- Аулерия, я люблю тебя. Помнишь, как мы хотели быть вместе, навсегда?
Кивнула, горько всхлипнув.
- Смотри, звездочка, это тебе, - Минас, сидя на подоконнике, перелезал ко мне в спальню. Делал он это очень неуклюже из-за сжатого в руке букета полевых цветов. - Доброе утро, соня!
- Доброе, - радостно отозвалась я и, вскочив с кровати, бросилась к брюнету, который уже стоял возле окна.
- Вот, держи. Еще с росой, как ты любишь, - прошептал Минас, заключая меня в объятия.
Я прижала цветы к себе, не устояв, зарылась в них носом. Аромат был просто потрясающим, словно я сама сейчас стояла посреди ромашкового поля. Не хватало только пения птиц и дуновения ветерка.
- Спасибо, ты как всегда превзошел мои ожидания, - лучась от счастья, я не знала, как выразить свою признательность, поэтому, пристав на носочки, быстро поцеловала его в щеку и, освободившись от объятий, пошла на поиски вазы, чтобы поставить цветы в воду.
Только никак не могла вспомнить, откуда начать поиски. Мне ведь никто цветы никогда не дарил. И как Минас догадался, что ромашки мои любимые? Как же это все загадочно и романтично.
Озираясь по сторонам, пыталась вспомнить, где же может быть ваза. За спиной Минас тихо посмеивался, но я не хотела признаваться в своей проблеме. Я понимала, что смотрюсь забавно, стоя посреди комнаты с букетом в руках и потерянно озираясь по сторонам.
- Звездочка, ты как всегда неподражаема. Что потеряла-то? Вазу?
Обернулась к нему и замерла от удивления, он стоял около стола, на котором красовалась ваза, только не моя. Эта была настоящим произведением искусства.
- Я думаю, мой букет потеряется в этой красоте, - поделилась своими сомнениями.
- Как скажешь, - и ваза полетела в окно, а на ее место Минас, словно настоящий фокусник, поставил, достав из-за спины вазу попроще из темно-синего стекла.
- А та разбилась? - расстроенно уточнила у Минаса.
- Звездочка, ну ты определись, какую хочешь эту или ту.
- Мне обе нравятся. Жаль, если та разбилась, - не понимая веселья любимого, обиженно сказала ему.
Подойдя к столу, поставила букет в вазу, шепча заклинание создания воды. Расправила красиво цветы, чтобы букет казался еще пышнее, и незаметно для себя оказалась в ловушке Минаса. Его сильные красивые руки опирались о стол с двух сторон от меня. Почувствовала, как он прижался ко мне, положив подбородок мне на плечо.
- Тебе понравился подарок? - теплое дыхание защекотало ухо.
Рассмеявшись, попыталась уклониться от приятной щекотки, но мужские руки тут же обхватили меня за талию, никак не отпуская.
- Не шевелись,- попросил Минас, вжимая меня в себя. Это было так восхитительно, что от блаженства прикрыла глаза, тая от такой близости с Минасом.
- Как же я не хочу с тобой расставаться. Вечность, как бы мне хотелось выиграть для нас целую вечность, моя любовь. Только ты и я. Давай сбежим на край вселенной ото всех, чтобы никто не нашел? И будем наслаждаться нашей любовью.
- Тебе что-то угрожает?- испугавшись за любимого, спросила у него, одновременно поворачиваясь в его руках.
- Все хорошо, - я слышала печаль и безысходность в его голосе, но не понимала причины.
Спросить, что с ним, я не успела, так как двери распахнулись и в комнату ввалились остальные ребята. Артемид с ходу стал возмущаться:
- Аулерия, ну сколько можно тебя ждать? Скоро занятия, а ты даже не одета!
Испуганно ойкнув, я попыталась укрыться от глаз веселящихся парней. Минас, конечно, меня закрыл, но все равно было стыдно. Одно дело, когда меня видит в таком виде любимый, а другое, когда все остальные.
