- Кстати, не настолько сложно при подходящей внешности, - авторитетно заявила белокурая Аннабель, - Например, из тебя при наличии грима и фантазии вполне можно сделать милую девушку. Кожа гладкая, фигурка стройная. Распустить волосы, накрасить глаза и губы, сшить свободное платье. Но через два года уже не покатит. Так что на Духову Ночь можем попробовать.
Я почти физически ощутил, что краснею.
- Ты это серьёзно?
- Нет, - ответила Аннабель, - Но если ты когда-нибудь проспоришь мне желание, я знаю, что попросить.
Демоны! Два-один в её пользу.
Работа над картиной у Конрада продвигалась медленно. Это в кино показывают, что легендарный шедевр быстро пишется. У режиссёров экранное время, им нужно за полтора-два часа и любовную линию раскрутить, и драку показать, и что-то для антуража вставить. Помню, ещё когда даже картины не существовало, а была только куча карандашных набросков, я иногда подолгу перебирал их, пытаясь понять, что же во мне такого, что Мередит притащила меня в мастерскую чуть ли не силком. Тоже мне, нашли идеальную натуру. Пятнадцатилетний уличный парень, ничего особенного. Некоторым девчонкам, правда, нравлюсь, так ведь Конрад не девчонка. Чем все эти рисунки отличаются от отражения в зеркале или от фотографии? Зачем так много вариаций одного и того же?
Странные они, эти художники.
На Духову Ночь актёры решили устроить уличное представление. Пьесу выбрали старинную, с кучей символики и условностей. Речь шла об одном герое, урвавшем у богов волшебный меч. Боги согласились сделать смертному такой подарок, но поставили условие: у этого оружия всегда должен быть хозяин, иначе проклятие постигнет род человеческий. Но бравый герой, разумеется, решил за все последующие поколения разом, и принёс в людской мир вещь, которую уже нельзя было вновь спрятать в мире божественном. И когда он всё же умер от старости, окружённый детьми и внуками - редкое явление для геройской братии - меч покинул ножны в ожидании нового хозяина.
Мне всё казалось, что история - с подвохом. Слишком уж простое условие - чтоб у вещи всегда был хозяин. Кто ж откажется от великолепного холодного оружия, хотя бы и в наше время? Коллекционеры и музейщики с руками оторвут. А уж в Тёмные века, когда это был вопрос выживания... Нет, не сходится. Либо боги героя надули, умолчав о последствиях владения этим мечом, либо часть легенды до нас не дошла.
Впрочем, лезть с этим к актёрской братии я не стал, страсти и так кипели нешуточные.
- Мы должны сделать маски основных характеров, как в древнем театре.
- Это бред! Какая тогда будет актёрская игра?!
- Санни, искусство - это условность.
- Но не до такой же степени!
- Ребят, стоп, у меня идея! Да, пьеса из Тёмных веков, но давайте уберём рассказчика. Пусть действие идёт своим чередом, без пояснений.
- Хорошо, а кто тогда скажет финальную фразу про меч, ушедший в мир?
- А давайте сделаем это... образно. Уйдут оплакивающие, и на сцену выйдет...
- Посланник богов?
- Нет, боги отступились от меча. Пусть это будет судьба.
- А это идея. Рок, фатум - важный элемент пьес той эпохи, а мы выведем его на сцену.
- Лады, как ты себе всё это представляешь?
- А кто меня всё время перебивал? В общем, уйдут оплакивающие, и на сцену выйдет судьба.
- В маске. Потому что в лицо её никто не знает.
- В маске. Вынет меч из ножен, поднимет его вверх, над людьми, и уйдёт в зал.
- В какой ещё зал, мы на улице выступаем.
- Тем лучше. Это Круглая площадь, от неё несколько улочек расходятся в разные стороны. В одну из них судьба и уйдёт.
- А это классная идея.
- Хорошо, а кто сыграет судьбу?
- Ну... Эээ... Дэй!
- Что?! - я чуть не подскочил на подоконнике.
- Дэй, ты сыграешь судьбу? - я призадумался, было ли это вопросом.
- Стоп, люди, задний ход, - я отложил книгу, - У меня актёрских талантов - кот наплакал. Да я и не занимался этим никогда.
- А кто с невинным видом впаривал квартирному хозяину, что приехал на каникулы к дяде? И про школьные нагрузки, от которых просто необходимо отдохнуть? Не прибедняйся. Тем более тебе и говорить ничего не придётся.
Ну, впаривал. Так там стимул несколько другой, как на вокзале, когда убедить полицейского в том, что родители отошли и сейчас вернутся, нужно просто позарез.
- Почему я?
- Потому что все роли уже распределены.
- Все? А кто-то должен был играть рассказчика...
- Мэл не тянет на судьбу, хоть ты тресни. А у тебя внешность экзотическая. Соглашайся!
Я обвёл взглядом собравшихся. Комната у Эстер - актрисы, у которой я брал книги - тесная, так что сидели на всём: на стульях, кровати, даже на полу.
- Ладно. Я попробую. Только попробую.
И начались мои мучения. Казалось бы: в чём проблема? Пройти несколько метров сцены, принять меч у лежащего на возвышении Эмбера, пафосно показать его зрителям и не менее пафосно спуститься со сцены. Всё? Нет, не всё!
- Иди медленнее! Ты - судьба, ты неизбежен, тебе некуда торопиться! Так, сначала.
И так - раз десять за репетицию. Я тихо ругался. Я говорил, что в гробу видел такое творчество. Но каждый вечер всё начиналось сначала.
Параллельно с этим подбирали костюмы. Костюмерная маленькой труппы по большей части состояла из вещей, вышедших из моды лет десять-двадцать назад, зачастую перешитых во что-то универсальное. Впрочем, были и костюмы, напоминающие исторические, но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что вышивка на платье королевы - на самом деле узор, отпечатанный на ткани, и местами уже осыпается, а сапоги благородного разбойника - перекрашенные армейские, но старого образца. Заведовала всей этой пахнущей нафталином сокровищницей Аннабель, она и в обычные дни носила синие и голубые платья старинного покроя и укладывала толстенные косы в сложные причёски. Она же была гримёром. Как-то Аннабель выловила меня после репетиции и затащила в забитую коробками и вешалками комнату, заставив примерять найденные вещи. Чёрные бриджи пришлись впору, рубашку с широким рукавом вроде тех, в которых поднимались на эшафот приговорённые аристократы в кино, явно придётся ушивать в плечах. Армейским сапогам я вообще обрадовался как родным - не придётся ходить в костюмной обувке на тонюсенькой подошве. Отвертеться от плаща из чёрного шёлка (искусственного, разумеется), не удалось.
- Анни, не слишком ли много чёрного? - засомневался я. Где-то вычитал, что человек, полностью одетый в чёрное, сливается с обстановкой, и окружающие его не замечают. Да и сокращение имени её изрядно бесило.
- Ничего, ещё время есть, придумаю что-нибудь яркое.
В день представления дом походил не то на растревоженный пчелиный улей, не то на объятый пожаром бордель.
- Дэй, а ты что тут расселся? - бородатый режиссёр, с утра выслушивающий жалобы на пропавший в последний момент бутафорский кинжал, на не тот порядок выступления трупп, на пропустившего генеральную репетицию актёра и потому уже изрядно задолбавшийся, поймал меня за запястье, - А ну живо в гримёрку!
- Лерис, так мне же не надо вроде? Никто не знает, как выглядит судьба...
- И тебе надо. Давай, до выхода совсем немного времени.
Я взбежал вверх по лестнице, чуть не зацепившись дурацким плащом за перила.
- Аннабель, Лерис сказал...
- Знаю, что сказал. Держи.
Мне в руки легла полумаска из красной кожи. От её прорезей расходились чёрные линии. Не то лучи, не то следы чёрных слёз. Вот только слёзы не текут вверх.
- До последнего искала.
Я стянул ленты на затылке. Вроде удобно, обзор не затрудняет, есть шанс, что не грохнусь в самый ответственный момент.
- Спасибо.
- Не за что. Садись, я не закончила.
И тут я понял, что Аннабель сейчас оторвётся на мне за все мои подначки...
Тонкая кисточка прошлась по щекам и подбородку, слегка коснулась губ. Интересно, что она делает? Аннабель зачерпнула кончиками пальцев содержимое какой-то баночки и провела по моим волосам. Я недовольно дёрнулся - не люблю, когда посторонние люди трогают мои хайры. Тем паче - внезапно, без предупреждения.
- Не дрейфь, отмоется твоя грива. В зеркало смотреть будешь?
Мда... Фантазия у Аннабель богатая... И больная. Сначала я даже не понял, что означают алые узоры, исчертившие нижнюю часть лица. Понятно, что продолжают линии на маске. Точно, кровь. Кровавые потёки. Даже несколько капелек прорисовано у губ. И такие же кроваво-алые пряди в волосах. Я коснулся одной - на ладони остался красноватый след.
- Не хватай зря, я же сказала - отмоется.
Помост для уличных представлений выстроили наскоро, завтра всё равно убирать. Ночной ветер теребил занавес. Я дожидался своего выхода, попутно наблюдая за происходящим на сцене. Конечно, пьесу я видел с десяток раз, но в свете фонарей, под открытым небом представление завораживало. Эмбер прекрасно справился (справилась?) с обеими ролями, и героя, и его сестры, из-за которой началась заварушка с мечом.
