Если мне очень повезет – то в реальности как раз в этот момент над креслом Джера звенит тревожный сигнал. И трубка для искусственной вентиляции легких ползет к его рту…
Глава четвертая. Тайна скафандров
Ждал я долго. Наконец застывшие фигуры людей, одетых в древнюю одежду, дрогнули и затуманились. Я замер, выжидая…
А потом все исчезло.
Очнулся я почему-то в медблоке. Напротив поднималась стена, залитая белым дезактивирующим медпластом, на его фоне поблескивал хромированной сталью медкомбайн. На табло-полоске, прикрепленной сверху к анализ-блоку, катались разноцветные огоньки. Все рабочие щупальца медкомбайна были выставлены вперед – похоже, держат наготове. Кому-то плохо?
Я перевел взгляд по левую сторону от себя. Загорелое лицо Виринеи прорисовывалось на фоне стены пятном, белоснежные волосы практически сливались по оттенку с медпластом.
Увидев, что я открыл глаза, она поддалась вперед. Объявила чуть хриплым голосом:
- Вы, младлей, просто мастер по влипанию в неприятности.
И глянула то ли зло, то ли задумчиво.
- Наверно, мне следует вас поздравить. Хоть и не хочется. Ментальный образ Гровнера в симулякре оказался поврежден. Причем настолько, что информацию, собранную им, не удалось загрузить в мозг хозяина. Гровнеру пришлось просматривать запись, чтобы узнать, как прошла дуэль. Хуже всего то, что кто-то узнал об этой мелкой детали. То ли техник, обслуживающий симулякры, проболтался, то ли ещё кто-то… И теперь об этом знает весь круизник. Все понимают, что Джер дуэли не выиграл. А поскольку ваша блистательная встреча за завтраком произвела фурор на «Энн Люве», слухи гуляют по круизнику, от капитанского мостика до грузовых палуб. Лорд Джер рвет и мечет, желая удовлетворения. Любой ценой.
- Пусть он лучше о нестандартном программировании в своих симулякрах расскажет. – Пробормотал я.
Она сначала вздохнула, а потом нахмурилась. Типичная женщина – десять эмоций в минуту.
- Да, я об этом уже знаю. Но чего вы ждали? Это же симулякры, созданные на комбинатах его семьи. У него наверняка есть возможность особого… – Она выделила голосом это слово. – Доступа.
- А почему я здесь? – Перебил я Виринею.
Та в ответ сердито сверкнула глазами.
- Потому что вас чуть не убили, младлей. Спустя два часа после начала вашей дуэли – как только мы прошли первый прыжок, отделяющий нас от Светлой – ваш мнемошлем почему-то выдал импульс. Сильный и не предусмотренный программой. Случилось это по причине поломки, как заявил мне техник. Учтите, он будет это утверждать, даже если вы потребуете расследования…
Она глянула сурово, я сжал зубы. Выходит, пусковой кнопкой для убийства Гровнер назначил не повторное произнесение кодового слова, а завершение первого прыжка. Решил подстраховаться от всех случайностей…
И чуть было не выиграл.
- Почему я ещё жив? – Спросил я, хмурясь.
Виринея нахмурилась в ответ – ещё грознее меня.
- Потому что ваши сумасшедшие штабисты отдали коды допусков к стойкам-держакам и скафандрам глупому младлею! Вместо того, чтобы передать их мне, как просило наше посольство. И ваша жизнь означала жизни наших… наших биологов!
- Это не ответ. – Пробормотал я, не сводя глаз с особистки.
Алые губы разомкнуты, черные глаза мечут молнии. Но интереснее всего не это. В приступе праведной ярости дыхание у Виринеи участилось – и груди на каждом вдохе расплющивало о тонкую ткань комбеза…
- Это ответ. – Яростно заявила Виринея. – Я должна была спасти вашу жизнь, и я её спасла. Выждала немного после начала дуэли и нацепила вам на руку медицинский датчик. Который совершенно случайно оказался у меня с собой. Не спрашивайте, почему. После начала импульса датчик закоротило, и мне пришлось отрубить весь симулякр от питания. Вы успели получить небольшую часть импульса, но ваш мозг, как заявил корабельный хирург, почти не поврежден. Жизненно важных центров импульс затронуть не успел, процесс восстановления выжженных участков уже начался. Правда, сюда вас привезли в неглубокой коме…
- Я смогу дальше служить в Космофлоте? – Перебил я её.
- Вы будете жить. – Отрубила Виринея. – И надеюсь, перестанете влипать в неприятности. О вашей службе спросите врача руновского Космофлота, когда вернетесь. Поговорим о другом. На борту «Энн Лювы» есть пассажир, поднявшийся на борт в самый последний момент. Практически перед отлетом. Имя его – господин Рейнез, заместитель посла Федерации Вогейма на вашей Рунове. Неизвестно зачем он вдруг снялся с места и полетел к Квангусу. Вместе с нами.
- Может, у него отпуск. – Пробормотал я.
Виринея поглядела на меня, как на дурачка – с жалостью. Тряхнула головой, пояснила:
- Шердан, главная система Федерации, где располагаются министерства федератов и офис их дипломатических служб, на маршруте «Энн Лювы» стоит в самом конце. Туда круизник придет только через четыре месяца. Отпуск такой длины могут дать по болезни – но господин Рейнез выглядит, я бы сказала, возмутительно здоровым. Причем его место в кают-компании почему-то соседствует с нашим столом. Зачем Рейнезу кататься по Галактике? У нас с вами нет выбора, в течение ближайших месяцев на Квангус стартует лишь «Энн Люва». Но у него выбор имеется – с базы Лунная каждую неделю уходит корабль на Броунинг. Оттуда есть прямой рейс на Шердан. И встает вопрос – что забыл господин Рейнез на этом круизнике?
- Хороший вопрос. – Я шевельнулся под тонким белым покрывалом. Кроме него, на мне ничего не было. Значит, смотреть на Виринею слишком пристально не следует – иначе мой интерес будет подтвержден самым наглядным образом…
Я быстро перекатился на бок – от резкого движения медблок вместе с Виринеей закачались у меня перед глазами. Сказал, приподнимаясь и подпирая голову рукой:
- Особенно мне нравится то, что он сядет с нами по соседству. Ничего не хотите мне сказать, Вир? Почему сопровождать скафандры послали именно вас? Особистку?
Мгновение она смотрела молча, потом небрежно бросила:
- А вы, я смотрю, даже видеонаблюдения не боитесь. И болтливы сверх всякой меры.
- У такой предусмотрительной особы, как вы, Вир… – Я нагло улыбнулся. – Которая даже к завтраку выходит, припрятав в кармане многофункциональный медицинский датчик, не может не оказаться при себе банального глушителя для камер. Особенно если эта особа идет к выжившему после покушения сотоварищу. Итак? Почему со мной и скафандрами летите вы, Вир?
Она пожала плечами.
- Я помощник посла. Кто был, того и послали.
- Ага. – Глубокомысленно сказал я. – А я капитан призрачного звездолета. Есть, говорят, такой – появляется на время в поле зрения кораблей, только что вышедших из прыжка, и тут же исчезает. Даже я, младлей Космофлота, знаю, что у любого посла обычно несколько помощников. А с курьерскими миссиями навроде нашей должны посылать самых ненужных. Ну, скажем, какого-нибудь помощника по культуре. Или атташе по торговым связям…
- Я вижу, вы вполне здоровы, лейтенант. – Виринея встала, холодно глянула на меня сверху вниз. – Я, собственно, сказала почти все. Вопрос, услышали ли вы меня. Хирург сегодня ещё продержит вас в медблоке, на всякий случай. Но завтра выпустит. Прошу вас, сторонитесь Джера. Поймите, он, с его возможностями и деньгами, вам не по зубам. Пусть даже вы танцуете отлично, а деретесь ещё лучше.
Мои брови полезли вверх. Кажется, запись с симулякра видел не только Гровнер, но и черноглазая Вир. Ох уж эти безопасники – вечно у них нос по самые уши засунут в чужие тайны…
- И вот ещё что. – Добавила она. – Остерегайтесь новых провокаций от Гровнера. Если к вам начнет липнуть какая-нибудь девица, отшейте её. Помните, глушители для камер есть не только у меня, а обвинить в посягательствах такого рода легче всего. И не распускайте язык с Рейнезом.
Я приподнялся, стукнул под покрывалом голыми пятками, прижал к груди подбородок, изображая поклон.
- Благодарю вас за заботу, миледи Вир. И за науку. Нижайше, знаете ли…
Она глянула на меня сердито и ушла, шагая по-мужски размашисто.
Как только дверь медблока, выпустив Виринею, с шипением вернулась на свое место, я сел на кровати. Осторожно поднялся, подышал полной грудью, пережидая приступ головокружения. Потом обмотался ниже пояса покрывалом и отправился на поиски здешнего костоправа.
Корабельный хирург нашелся в третьем отсеке, если считать от моего. Сопротивлялся он недолго. Едва я пообещал, что подпишу все файлы, возлагающие вину за раннюю выписку на меня самого, хирург со вздохом кивнул. Но предупредил:
- Возможны приступы головокружения. Тошноты. Даже рвоты. Мозг – это вам не шутка, господин… господин офицер. Мы, конечно, простимулировали восстановление нейронов, сгладили возможные последствия. Но я все равно советую вам не напрягаться ещё с недельку. А сегодня вообще лежать.
Я обещал лечь сразу, как только доберусь до своей каюты, и потянулся за ручкой, глядя в визор медблока – для заверки подписи видеосъемкой.
