Да и до того ли было ему сейчас?.. Действия охранника он просто отнес к заслуге своей бывшей невесты, своей кротостью и чистотой умевшей укрощать самые злобные сердца…
Князь Илья повернулся к ней, цепь зазвенела, и он горько усмехнулся, кивая на нее:
- Вот где довелось нам с тобой встретиться!..
- Но я же ведь обещала, что пойду за тобой хоть на край света. А это – всего лишь смоленское княжество! – напомнила, подсаживаясь к нему, Горислава и прошептала: - Любый мой!
- Как! Ты… прощаешь меня? – недоверчиво посмотрел на нее князь Илья.
- Да как же я могу таить обиду на человека, который, после Бога, для меня роднее всех людей на земле? Дороже батюшки… дороже матушки… - не скрывая своей любви, ответила Горислава.
Помогая себе зубами, она быстро развязала узелок и стала выкладывать рядом с открытым Евангелием крошечные баночки и горшочки…
- Что это? – покосился на них князь.
- Целебные, чудодейственные мази! - прошептала в ответ Горислава. – Конечно, надо было сразу помазать ими твои ожоги, но давшая мне их травница сказала, что, быть может, еще не поздно…
- Оставь это… - отстраняя от себя здоровой рукой снадобья, покачал головой князь. - Поздно… Все уже поздно! Да и чтобы снять повязку – придется ломать печать…
- Ничего не поздно, любый! – настойчиво принялась открывать баночки Горислава. – И с печатью все уже договорено. После меня сюда придет Мстислав Мстиславович и сделает новую!
- Вот как? – изумился князь Илья. – Да чем же ты прельстить-то его смогла, что он даже Бога не побоялся?!
- Как чем? Своей любовью конечно – к тебе! – зардевшись, поспешно уточнила Горислава. - Он в любви толк понимает, и жену свою так любит, что у них, наверное, будут самые счастливые на земле дети!1
Князь Илья согласно кивнул и сказал:
- Так вот, чтобы это было действительно так, унеси все это обратно. Я не хочу отплачивать князю за такое благородство немалыми неприятностями! Узнав про то, что он осмелился вмешаться в суд Божий, такой строгий ревнитель закона, как князь Мстислав Храбрый, может просто-напросто лишить его наследства!
Горислава замерла с уже протянутой к шнурку с печатью рукой и предложила:
- Давай хоть тогда помажем ее прямо через полотно!
- Нет! – тоже решительно отказался князь. - Это сразу будет заметно…
- Какой же ты у меня упрямый! – вздохнула Горислава.
Князь Илья виновато пожал плечами и сказал первое, что пришло ему в голову:
- А может, я просто хочу Божьего суда?
- Да разве ты не понимаешь, чем он закончится?
- Конечно - тем, что и заслужил!
Горислава собрала в узелок горшочки, баночки и с упреком спросила:
- А обо мне ты подумал?
- А чего мне о тебе думать? Я и так… никогда не забывал тебя! – с трудом выговаривая слова, проговорил пленник. - Не беспокойся, о твоем возвращении к батюшке я позабочусь даже отсюда!
- Благодарствую…
- Да было б за что…
Они помолчали, словно завороженные, глядя, как догорает свеча. И когда она стала гаснуть, Горислава, вздрогнув, зажгла от нее запасную, лежавшую рядом и искоса посмотрела на следившего за каждым ее движением князя.
- Ты давеча спрашивал, прощаю ли я тебя? – спросила она и тут же ответила: - Так вот я прощаю тебе, князь. И то, что ты увез меня от батюшки, и, что чуть было не отдал под венец нелюбому. Не бойся, я никогда не стану женой Бориса Давыдовича. И вообще любого другого князя. Я так решила: если с тобой что случится… словом, если тебя больше не будет на белом свете, то… уйду в монастырь. И там буду молиться о твоей душе и оплакивать свою горькую долю… Ну, а теперь, князь… - поднимаясь, вдруг чужим тоном сказала она.
Пленник поднял глаза и поразился той перемене, которая произошла в ней. Перед ним стояла не любимая, готовая пойти ради него на все, девушка, а воспитанная в строгости и помнившая свое достоинство и честь княжна.
- Я все простила тебе и… прощай! – сказала она и, не оглядываясь, вышла из поруба.
3
- Нет! – даже не слушая, сразу отказался князь Илья.
Еще тягостней стало на душе князя Ильи. Холодно. Сиротливо. Одиноко.
Не с охранником же было говорить ему о своей боли!
К счастью, почти сразу же после ухода Гориславы, в порубе появился молодой князь. Ладный, красивый, он, подойдя, положил ему на плечо руку и одобрительно кивнул на раскрытое Евангелие.
- Читаешь? Это хорошо! Значит, сам Бог рядом с тобой! – он посмотрел на удивленно взглянувшего на него князя и пояснил: - Святые отцы пишут, что когда читаешь что-нибудь светское, то словно бы говоришь с тем, кто написал его, а когда Евангелие – то Сам Господь говорит с тобою!
Он жестом выслал из поруба охранника, и когда тот закрыл за собой дверь, с доброй улыбкой сказал:
- Я так и знал, что ты откажешься. Просто у нее не было никакой иной надежды, и я не мог отказать ей.
Князь Илья благодарно кивнул.
- Но ты не думай, что мы с отцом так просто отдадим тебя Борису Давыдовичу! У нас хватит сил, чтобы противостоять даже князю Михаилу, если ему удастся уговорить его! – с жаром начал Мстислав Мстиславович. – Даже если… - он кивнул на обвязанную руку пленника и запнулся.
Князь Илья сразу все понял, и сам пошел навстречу благородному князю:
- Не если, а - когда Бог покажет всем, что я виноват, - поправил он и спокойно продолжил, – то твой отец, по закону, просто обязан будет казнить меня.
- Но он может смягчить приговор! – возразил Мстислав Мстиславович.
- А ненавидящие меня смоляне? А любящий, чтобы все было по правде и совести, народ? – напомнил ему пленник. - Ведь об этом узнает вся Русь! Ты подумал, какая недобрая молва пойдет об известном своей справедливостью, славнейшем из всех князей? И чтобы он из-за такого как я… - запнулся теперь уже он, и Мстислав Мстиславович, опять-таки с жаром начал:
- Но…
- Нет! – даже не слушая, сразу отказался князь Илья. На глаза ему попалось Евангелие, и он обрадовался его неожиданной подсказке: – Пусть все будет так, как должно быть. Я хочу Божьего суда!
Второй раз произнес он эти слова и впервые вдруг подумал: а, может, и правда, это действительно именно то, что он хочет?
Мстислав Мстиславович с уважением посмотрел на князя Илью, и тот, видя, что перед ним человек, которому со спокойным сердцем можно доверить самое дорогое, сказал:
- Об одном лишь хочу тебя попросить!
- Сделаю все, что только в моих силах! – клятвенно прижал ладони к груди молодой князь.
Князь Илья с незаметным вздохом посмотрел на дверь, за которой навсегда ушла из его жизни любимая, и попросил:
- Отвези Гориславу домой. Сам. Лично. И упроси отца написать такое письмо, чтобы примирить ее со своим батюшкой…
Мстислав Мстиславович понимающе кивнул и вдруг с деланным огорчением развел руками:
- А вот этого я как раз не буду: ни просить, ни делать!
- Почему? Ведь это – мое последнее желание! – думая, что ослышался, переспросил князь Илья.
Молодой князь загадочно улыбнулся и уже совсем по-дружески потеребил за плечо вконец растерявшегося пленника:
- Да потому что князь Владимир сам едет сюда. Зачем моему отцу зря писать письма, тратить свинец на печати, если можно передать твою Гориславу прямо из рук в руки?
Он оглянулся на дверь и с таинственным видом шепнул:
- Кстати, князь Владимир едет сюда не только ради дочери. У него очень серьезный разговор с отцом. Требуется едва ли не вся наша дружина! Поэтому я думаю, он с радостью согласится выполнить то, о чем ты просишь. Тем более, что он сам очень любит свою дочь!
Разговор двух молодых князей был окончен.
Мстислав Мстиславович крепко пожал здоровую руку князю Илье. Потоптался на месте и вдруг сказал:
- У меня тоже могла быть к тебе одна просьба… Но, теперь, как вижу, она ни к чему!
- И все же – какая? – вопросительно посмотрел на него пленник.
Мстислав Мстиславович как-то виновато посмотрел на него и ответил:
- Обменяться нательными крестами, чтобы нам с тобой сделаться братьями. Но… ведь мы и без этого с тобой - братья, верно?
Вместо ответа князь Илья встал, вытянул руки и обнял своего благородного и мужественного гостя. Плечи его вздрагивали.
