тех пэанов, что вы вчера пели друг другу, я было испугалась: «молодая надежда Анфеи», «умудрённый годами заступник народа», «глас улиц», «лучший из анфеархов»... – она весело рассмеялась и Харидем визгливо рассмеялся следом.
– Ну что-ты, свет мой? Разве такая умная женщина может в такое поверить? – он широко улыбнулся и, заложив руки за спину, прошёлся взад-вперёд. – Пока народ в таком возбуждении, Ктесипп полезен, но всерьёз считать его союзником... Нет уж, я не такой дурак. Ктесипп – дерьмо, и как человек, и как союзник. На него нельзя положиться и тем более нельзя дать ему управлять государством. А ещё этот его дружок Бойн...
– Боги, как я боюсь этого человека, – прошептала Молтис, вздрогнув всем телом...
– Да разве же это человек, дорогая моя? Бойн – животное, настоящая свинья! Такие, как он с Ктесиппом были нам нужны – нельзя сделать жаркое, не зарезав козлёнка – но их время прошло. Не доверим же мы, в самом деле, строительство свободной Анфеи этим мясникам?
– Ктесипп добровольно не уступит никому – не такой человек.
– Потому нам и надо двигать вперёд тебя! – с воодушевлением воскликнул Харидем. – Потому я и стараюсь, чтобы всё было заточено под тебя, иерофантидой тебя сделал. Нам теперь нужно, чтобы ты была первой, чтобы расцвела Анфейская роза! Ты ведь Дева свободы, чернь от тебя без ума, только ты можешь их увести от Ктесиппа. Будем действовать заодно. У меня связи с союзниками, государственный опыт, поддержка среди лучших мужей города. На этом можно выстроить управление, но прежде ты заберёшь у Ктесиппа толпу, а когда это случится, он будет не опасен. И со всем этим надо поспешить, иначе будет поздно.
– Почему? – Молтис одарила любовника томным взглядом. – Ты чего-то боишься?
– Я этого никому не говорил, но тебе... – Харидем нерешительно пожевал губами. – В общем, союзники нами недовольны, об этом мне говорил сам Иреон. Вот уже четвёртый месяц как мы у руля, и что? Все четыре месяца идёт бойня, никакие решения не принимаются, собрать приличное ополчение невозможно, а к тому же и флот сгорел… Будь проклят этот Анексилай, знал куда ударить больнее всего! Идёт война – кстати, из-за нас. Эферияне уже разбили сенхейский флот, латарийцы сражаются с Гилифом и филисиянами, а чем помогаем мы? Ничем! Нужно срочно навести порядок, собрать войско и оказать, наконец, поддержку союзникам, пока мы совсем не потеряли для них ценность. Если там решат, что мы обуза – сама понимаешь...
– Да, ссужать нас они точно прекратят, самое меньшее, – рассмеялась Молтис и добавила серьёзно. – Но что тогда делать? Ты говоришь, толпа за мной пойдёт, но как быть с ктессиповым выводком, с этими, палочниками? У них ктесиппова болтовня вместа сердца и разума одновременно, их не подкупишь и не убедишь.
– Палочники, – презрительно скривился Харидем. – Их следовало бы звать не жуками, а овцами: идут себе за пастухом на бойню... Безмозглые дураки, слушают своего ненаглядного Ктесиппа, точно он сам Эйленос во плоти, и даже не задумываются, что для него они так, расходный материал. Помнишь, того осла, что вместе с чёрно-белым в храм зашёл? Нашли недавно, горло располосовано от уха до уха – чистая работа, на Мойре по-другому не умеют. А сам-то Ктесипп не дурак, послал ягнёнка на заклание, а сам на площади дожидался. Сколько их уже сдохло, а тут ещё эти «сердца»...
– Они опасны, любимый. Эти овцы уже попробовали кровь и продолжают её пить.
– Пока сами не захлебнутся. Нет, они, конечно, опасны, а если их тронешь – обвинят, скажут, что героев-тиранноборцев притесняют. Тут надо тоньше действовать, умнее. Лишим Ктесиппа поддержки, ну так, чтобы понял: деваться некуда, но до конца давить не станем. Наоборот, приласкаем, назначим стратегом и отправим наших юных героев с вожаком во главе биться с тираннами. Скажем, в Халидию. Ну а там я шепну пару слов досточтимому Иреону: были смутьяны – станут мученики, а кто живым вернётся – те уже неопасны.
– Это мудро... Любимый, мне кажется, что умнейший человек Анфеи не Силан, а ты.
– Силан? – Харидем рассмеялся, вновь наполняя чашу. – Радость моя, если ты хотела польстить моему уму, стоило выбрать другое сравнение. Умнейший человек, надо же... – всё ещё смеясь, он покачал головой и сделал хороший глоток.
– А что Силан? Разве не он выигрывает Акреонские состязания уже который год подряд? Такой замечательный игрок в тавулорис не может быть глупцом...
– Дорогая, ты впадаешь в общее заблуждение, а такой умной женщине это не идёт. Если человек хорошо играет в тавулорис, это не значит, что он умён. Это значит лишь то, что он хорошо играет в тавулорис, только и всего. Игра богов и царей, услада стратегов – всё это чушь! Жизнь – это тебе не кости и разноцветные фигурки, здесь надо думать по-настоящему. Силану же кажется, будто всё кругом – игровая доска, и он предвидит все ходы. Сейчас он считает, будто управляет Ктесиппом – он сам мне это говорил! Он думает, что Ктесипп – его орудие! Ну и не дурак он после этого? Да это не он вертит Ктесиппом, а Ктесипп – им. Поверь мне, как только Силан перестанет быть нужен, ему конец. Ктесипп сожрёт его целиком и не выплюнет даже костей.
– Значит, ты не видишь его союзником?
– Силана? Нет! В нём нет ничего, кроме тщеславия, самомнения и спеси. Этот человек ценит и уважает только себя, а до анфейцев ему нет дела. Всё, что ему надо от жизни и от Анфеи – награбить побольше и сбежать в Эфер. Связываться с таким – себе дороже. Я больше ставлю на его шурина – Ахрия. Вот он – человек оборотистый и со сметкой, с таким можно вести дела, к тому же и родственника он не переваривает. Ахрий, Деомен, Спафролиск, Телад и ещё кое-кто, вот люди разумные, на которых мы обопрёмся. Ну и ты, конечно – наша главная надежда
– А Лампрокл?
– Лампрокл? Лампрокл – это телёнок с обликом разумного мужа. Наплести ему что-то не стоит особого труда, но простонародье его любит – он будет нам полезен. Сейчас он осуждает расправы, хотя я ему не раз говорил, что осторожности ради стоило бы промолчать. Как только мы наведём порядок, он будет есть у нас с рук.
