class="p1">– Но когда это случится, любимый? Пока Ктесипп силён...
– Скоро, дорогая моя, очень скоро. Не так уж он и силён, как ему самому кажется. Многие уже сыты им по горло, а мы времени не теряли. Час близок, скоро мы наведём порядок, успокоим народ и сможем, наконец, дать союзникам то, чего они от нас ожидают.
– Но ведь этим всё не закончится, так ведь? – по-кошачьи перевернувшись на живот, Молтис опёрлась подбородком на ладонь и долгим взглядом посмотрела на Харидема.
– О чём ты, красавица моя?
– Вчера снова нашли труп, и позавчера тоже. Это были «сердца».
– Ах да, «сердца», ну и что? Обычные бандиты.
– Не обычные, любимый, совсем необычные, – голос гетеры дрогнул от волнения. – Неужели ты не видишь? В народе есть те, кто жалеет об Анексилае, Хилоне и прочих, а что если они...
– Ну брось, Анексилай и прочие – волки с выбитыми зубами. Сбежали, но ненадолго, скоро им конец.
– Идёт война, а вдруг им удастся победить? Вдруг они вернутся? – Молтис зябко поёжилась всем телом.
– Кто победит, они?! – Харидем беззаботно расхохотался. – Этот их союз с Леваной и прочим сбродом? Дорогая, ты женщина и не разбираешься в военных делах, ну так послушай меня: против Эфера у них нет даже надежды! Это как паршивая шавка против льва! Скоро им придёт конец, и тогда все преступники получат по заслугам – и наши, и не наши. Кроме Эфера, силы в Эйнемиде нет.
– Говорят, у врагов большое войско...
– Оно не стоит и обола. У союзников войско ничуть не меньше, но кораблей больше в три раза, а уж про богатство и говорить нечего. Серебро – вот душа войны. Союз полунищих тиранний, а собрались тягаться с самым просвещённым государством Эйнемиды! Они либо с ума сошли, либо просто не понимают, против какой силы выступили! Сенхейцы там, у Аркаиры, уже своё получили, скоро и остальные получат. Не беспокойся, дорогая моя, никакой Анексилай сюда не вернётся, если только в цепях...
– Харидем, – Молтис строго посмотрела в глаза любовнику, заставив того сбиться на полуслове. – Почему ты вывез семью из Анфеи?
Харидем ошарашенно уставился на любовницу. Молтис терпеливо ждала.
– Ну, радость моя... Чтобы нам с тобой никто не мешал... – под немигающим взглядом гетеры он смутился и, собравшись с мыслями, выпалил. – Ладно, дорогая, ты ведь всё понимаешь. Сейчас опасно. Пока в городе твориться такое, лучше им быть подальше. Потом, когда...
– Я всё понимаю, а ты понимаешь, почему я спрашиваю. Если всё пойдёт не так, у тебя есть пути отхода. Ты уедешь, а что будет со мной?
– Но ты ведь знаешь, что я тебя люблю! – Харидем наполнил чашу, от волнения едва не расплескав вино. – Конечно мы будем вместе, я заберу тебя с собой, куда бы ни ехал! Клянусь!
– Именно это я и хотела услышать. А куда мы поедем?
– Ну, есть у меня кое-что на чёрный день. Три хороших дома в Эфере, поместье небольшое в Эсхелине, вклады в корабли, в торговые дела, серебро опять же. Сам Эрептолем сказал, что такой друг свободы, как я, может быть эферским гражданином. Мой зять Пифомой присмотрит там пока за делами, освоится, а дальше посмотрим. Сможем двигаться здесь, в Анфее – хорошо, а если нет – будет куда уходить.
– А что там буду делать я?
– То же, что и здесь – блистать! Там, в Эфере, я буду обеспеченным гражданином, и мы сможем быть вместе. Ты ни в чём не будешь знать нужды. Разве я могу оставить мою девочку?
– Хорошо, любимый, – мурлыкнула Молтис, переворачиваясь на спину. От открывшейся картины у Харидема перехватила дух. – Главное, чтобы твоя жена не была против... – она томно вздохнула. – И всё-таки любопытно, как удалось бежать Хилону? Ведь он же выпил яд, все видели.
– Ну это твоего жреца надо бы спросить, жаль он исчез куда-то. Наверняка что-то напутал с составом, а тот дурак, что с ним пошёл, недоглядел. Надо было его палками забить, зря мы...
– Не зря. От живого Хилона вреда меньше, чем от забитого Бойном, – гетера неожиданно вытянула вверх свои длинные стройные ноги, слегка разведя их в стороны. – Любимый, ты ничего не хочешь мне сказать...
Харидем прикончил вино и, неуклюже путаясь в стаскиваемом на ходу халате, ринулся к ложу.
***
Из дома Харидем вышел поздно, едва ли не к полудню. Ну да, и что? Первый гражданин и спаситель Анфеи может позволить себе выйти на агору попозже. Всё равно, судебные дела с недавних пор разбираются одинаково и с одним и тем же исходом. Расправу над очередным предателем или неосторожным дураком можно провести и без анфеарха, в судьях сейчас недостатка нет.
По дороге к анфеархии Харидем уже привычно ограждал свой разум от всего окружающего. Раньше ужасался, хотя и знал, что это необходимость, потом стало легче. Да, Анфея совсем не походила на тот нарядный и весёлый город, что он знал с детства: пустеют чернотой выжженые окна домов, повсюду горы мусора и строительного хлама. Тела с улиц уже убрали, но засохшие пятна крови на стенах и мостовой напоминают о побоище. Страшные перемены, но это цена правильного выбора. Лучше уж пусть народ немного пострадает, чем будет дальше жить под игом тираннов и казнокрадов. Когда всё образуется и Анфея вновь войдёт в семью просвещённых, демократических народов, город станет краше прежнего. К чистому воздуху свободы, порой, примешивается трупный запах, такова уж суровая правда жизни.
Толпу Харидем заметил у проулка, не доходя до храма Тимерет Наполняющей паруса. Растолкав собравшихся, он увидел совсем ещё юного парня, распростертого на куче мусора. Военного кроя серый хитон, медальон с яблоком Аэлин, рядом валяется палка – скиталий, ктесиппов выкормыш. Палка была на три четверти покрыта нечистотами и кровью, и Харидем внезапно похолодел, поняв, каким позорным и страшным образом несчастный окончил жизнь. Другой юноша, свиду неотличимый от убитого, рыдал, покрывая поцелуями холодную руку.
– Кто? – бесцветным голосом спросил Харидем у переминавшегося рядом прыщавого палочника.
– Опять они, – сквозь зубы прошипел прыщавый. – Найти бы тварей...
Взгляд Харидема скользнул по серой стене и натолкнулся на ярко красную надпись: «Анексилай, спаси Анфею». Подобные надписи – краской, пучком травы, а то и просто выцарапаные на камне, появлялись по
