Алиса и Айк с невинным видом затрясли головами.
— Я имела в виду, что ее не было здесь, — пояснила Алиса. — А мы провели здесь всю ночь…
— Понятно, — скрытый смысл алисиного ответа вызвал гримаску брезгливости на хорошо выбритом лице полицейского. — И вы не видели, что рядом такой пожар?
— Не обратили внимания, — заверила его Алиса.
— А как насчет вездехода, битком забитого юнцами? Похоже, вы и на него не обратили внимания?
— Ни вездехода, ни юнцов, — с улыбкой кивнула Алиса.
— Видите ли, мэм, мы только что с офицером Дирборном видели следы его шин, которые ведут прямо к вашему дому, — предупредил полицейский. — Дирборн сейчас снимает отпечатки. Эти люди могут оказаться подозреваемыми, и если вы…
— А вот меня интересует, почему в городе никто не видел пожара, — вмешался Айк. — Чем вы там, ребята, занимались?
— Мы были заняты, мистер Соллес, и пытались усмирить другие пожары. Причем в трех случаях явно имел место поджог.
— И где же это?
— Заброшенный эллинг, склад на северном волнорезе…
— Старый сарай? Да он пустует уже много лет, — Айк почувствовал облегчение. Вряд ли такими объектами могла заинтересоваться Рука Зла.
— …и редакция газеты.
— С Альтенхоффеном все в порядке?
— Он в больнице с ожогами рук и лица. Получил травмы во время безрассудной попытки спасти пишущую машинку. Говорит, это была фамильная ценность. С записью согласен, подпись отсутствует, — он закрыл свой планшет. — Если вы получите какие-нибудь сведения о Луизе Левертовой или о юнцах в вездеходе, лейтенант Бергстром хотел бы, чтобы вы позвонили ему немедленно. Кыш с дороги, собака…
— Постойте! — встала Алиса у него на пути. — А кто-нибудь видел Майкла Кармоди?
И снова на лице полицейского появилась брезгливая ухмылка.
— Не волнуйтесь, миссис Кармоди. Ваш муж вышел в море на рассвете. Однако если вы его увидите, передайте, что мы хотели бы задать ему несколько вопросов. А еще могу дать вам совет, — он помедлил в дверном проеме, опустив руку на кобуру револьвера, — пошлите свое животное в школу дрессировки. Эра беспризорных собак, когда они могли бегать где угодно без поводков, закончилась. Так что имейте в виду, я вас предупредил.
Айк отнесся к этому предупреждению со всей серьезностью. Он велел Лулу оставаться в трейлере с Никчемкой и запереться изнутри, а сам, прихватив заряженный револьвер, поехал вслед за Алисой в город на своем джипе.
Они остановились у провала, где когда-то находился «Квинакский Маяк». Старая редакция газеты была изъята из ровного ряда зданий, как больной зуб — рабочие «Чернобурки» уже заделывали обгоревшие стены соседней конторы по продаже аэросаней и бутика Айрис Греди.
— Бедный Слабоумный, — промолвила Алиса. — Он не заслуживал такого.
— Она развернула машину и двинулась в сторону больницы. Айк последовал за ней, радуясь, что она не стала искать оправданий в виде несчастного случая или хулиганства портовых крыс. Существуют ситуации, когда даже матери должны отказываться от своих прерогатив.
Сестра в больнице сообщила им, что Вейн Альтенхоффен все еще слаб от принятых успокоительных, но вне опасности. Альтенхоффен лежал на целом ворохе зеленых подушек. Голова его, как белым тюрбаном, была обернута бинтами, а нос, который он сжег, был защищен проволочной сеточкой, оригинально изготовленной из ситечка для чая. Из-за отсутствующих бровей и ресниц казалось, что у него еще большая близорукость, при этом он улыбался бодро и задиристо.
— Опять на меня напали, Исаак. Мой слабый рассудок не успевает осознавать все эти злоключения, которые на меня обрушиваются.
— Может, пора ему дать передышку, Слабоумный, — предложил Исаак. — Он может оказаться более уязвимым, чем твой знаменитый Гейдельберг.
— Это еще никому не известно. Ты знаешь, что на этот раз они его забрали? Вероятно, выкатили через заднюю дверь, прежде чем начали все поджаривать.
— Забрали твой новый станок и сожгли твой старый офис? — Это тронуло Алису гораздо больше, чем утрата Луизы Луп. «Маяк» выходил в этом здании еще до рождения ее матери. — Я тебе страшно сочувствую, Вейн.
— Зато я спас прадедушкин «Оливетти», — гордо сообщил Альтенхоффен.
Выйдя на улицу, Айк был изумлен тем, что Алиса забралась в его джип. Он полагал, что она отправится в свой мотель, и не знал, что говорить после прошедшей ночи. Он хотел забыть о ней. Он хотел выяснить свои отношения с Левертовым, когда предоставится такая возможность, без всяких посредников. А может, именно для этого она и решила остаться, подозревая, что он что-то замышляет.
Оба молчали. Они даже не могли смотреть друг на друга. Они подпрыгивали в старой открытой машине и делали вид, что внимательно изучают окрестности. Так что хоть один из них, как позднее понял Айк, должен был заметить эту хреновину на парусе. Но, похоже, их головы были заняты другими, гораздо более интересными вещами, и к тому же находившимися гораздо ближе — на расстоянии вытянутой руки.
Центр города был почти пуст — сегодня должна была быть предпринята еще одна попытка отснять сцену с преображением морского льва. Добравшись до порта, Айк увидел свой фургон, припаркованный на пустой стоянке, недалеко от места швартовки «Кобры». На противоположной стороне стоянки был установлен операторский кран, изогнувший свою шею над декорациями, как огромная цапля. У его подножия сгрудились машины, трейлеры, рабочие и зеваки. Айк предпочел бы поговорить с Ником в более интимной обстановке. В отсутствие свидетелей Левертов явно чувствовал бы себя свободнее. И дал бы волю своему торжеству. Но как бы там ни было, Айк не собирался медлить. Как говорится, час пробил. Подлеца надо было призвать к ответу и заставить выложить карты на стол. И даже если он будет увиливать, опасаясь слушателей, ему все равно придется ответить. И тогда Исаак Соллес точно будет знать, он ли приложил свою скользкую белую руку к поджогам, убийству Омара Лупа и старика Марли. Николай Левертов не сможет скрыть самодовольства. Он обязательно выдаст себя ухмылкой — талантливо зашифрованным признанием. А когда судья Айк услышит его, судебное заседание будет закончено, и он приведет приговор в исполнение тут же на месте, без всяких посредников, как он должен был поступить в свое время со старым Когом Вайлем. Вынуть меч правосудия и поднять его над головой. Оставалось только надеяться на то, что он успеет опустить его раньше, чем Кларк Б. выскочит из своего укрытия и польет свинцовым дождем невинных зевак.
— Похоже, у них перерыв, — заметила Алиса. — Вон идет Стебинс с парой красоток…
Айк развернул джип и двинулся вслед за ними. «Может, Ник на яхте», — с надеждой подумал он.
Красотки отнюдь не желали красоваться — они мрачно поднимались по трапу, не говоря ни слова. Какой-то юный администратор держался руками за голову так, словно все было потеряно. Однако Стебинс явно был в хорошем настроении. И когда Айк с Алисой сообщили ему, что им надо обсудить пару вопросов с Николаем, он разразился громким хохотом.
— Пару вопросов, говорите? Ну что ж, ребятки, в настоящий момент нашего чудо-мальчика здесь нет… но вы можете повидаться с ним вон там, — и он указал своим длинным пальцем на съемочную площадку за стоянкой. Толпа там бурлила все больше и больше. — Видите этот меховой костюм на крыше офисного трейлера? Так это он. Прошу прощения, мэм, это наш огурец Николай Левертов. Вообще-то я не думаю, что вы нашли лучшее время для беседы, но если вы настроены так решительно…
— Да, решительно, — ответил Айк. — А что его так вывело из себя?
— Ну, во-первых, Исаак, куча его ориентировочных вешек была выдрана сегодня утром, а во-вторых, он только что узнал, что кто-то выпустил его морских львов. Обоих! К тому же к дрессированному был прицеплен только что изготовленный манекен — около двух с половиной миллионов долларов разной робототехники и косметики. — Стебинс снова рассмеялся. — Но на самом деле даже не это так потрясло нашего белокурого малыша.
