Он приподнял свою повязку на глазу и осмотрел собеседников. Алиса наконец не выдержала и спросила — так что же, собственно, его потрясло?
— Значит, вы тоже не обратили внимания? Это потому, что они так классно все сделали, да еще в темноте к тому же! Вон, смотрите!
На этот раз они проследили за его пальцем вдоль нависающего изгиба паруса до второй от верха секции, где серебристо-черный логотип «Чернобурки» представлял собой идеальный контур для мишени. Единственное, что оставалось добавить верхолазам-граффитистам, так это знаменитые красно-желтые концентрические круги и черный мазок посередине. Похоже было, что в центр мишени просто чем-то выстрелили снизу, чем-то липким и клейким, как каучук. Расплывшаяся клякса стекла из круга на предыдущую секцию и, судя по всему, продолжала течь вниз.
Алиса, не сдержавшись, откинула голову и принялась смеяться вместе со Стебинсом. Но Айку уже хватило потрясений, чтобы это могло пробудить в нем чувство юмора. Он уцепился за канат трапа и откинулся назад. От человека требовалась недюжинная смелость, чтобы подняться на такую высоту. Кто же эти шутники? И откуда они знают, что означает этот символ? Здесь? И сейчас?
Это было невозможно. А с другой стороны, стали бы они этим заниматься, если бы не знали, что делают? Черт побери, может, не так уж обязательно спускаться вниз с этим мечом правосудия, как он себе вообразил? Может, у него действительно были здесь союзники — какая-нибудь пятая колонна второсортного Третьего мира, о которой никто и не подозревал, и к тому же обладающая шестым чувством.
Стебинс положил руку Айку на плечо.
— Я все еще жду партию в покер, которую ты мне обещал, сынок. Как насчет сегодняшнего вечера? Думаю, съемки завтра притормозятся, так что можем посидеть допоздна. Что скажешь? Крутой мужик, шут гороховый и пара твоих дворняжьих дружков? А у меня есть бутылка «Джека Дэниэлса»…
— Кармоди никогда не простит, если мы сядем играть в покер без него.
— Кстати, вы его вчера здесь не встречали? — вмешалась Алиса.
— Конечно, мэм, конечно. Я и его пытался совратить, но он заявил, что ему надо вернуться на судно. Сказал, что нашел настоящий клад, и ему не терпится вернуться на это место. Так что он вместе с твоим приятелем и еще парой ребятишек отбыл с утренним отливом. А теперь прошу прощения, — он кинул еще один взгляд в сторону Левертова, — предпочитаю держаться подальше от бурных проявлений чувств и вспышек раздражения. Лучше в койку. — Он опустил свою повязку и двинулся вверх по трапу по направлению к покачивающемуся парусу. На палубе уже был закреплен такелаж для подъема люльки к опозоренной эмблеме. — Рад был поболтать, — не оборачиваясь, крикнул Стебинс.
Айк и Алиса проводили серое привидение глазами, пока оно не скрылось за планширом, сели в джип и двинулись обратно к столпотворению машин. Они не успели припарковаться, как воздух разорвал пронзительный вопль:
— Я вижу! — голос раздавался с самой вершины операторского крана. — Клянусь, босс, в полумиле отсюда к скале… как ее?.. Безнадежности. Точно, я вижу нашу куклу, как она рассекает волны.
Айк направил свои цейсовские окуляры на кран. Вот, значит, где расположился Кларк Б. Кларк. Со своей всклокоченной головой и биноклем он походил на спасателя с пляжа Малибу — такого специального спасателя с «узи» в шортах. Айк проследил биноклем в направлении, куда указывал Кларк, и увидел женский торс, который то поднимался, то опускался в накатывающих волнах.
— Ты уверен? — Айк развернул бинокль в сторону, откуда донесся пронзительный голос Левертова, и увидел загримированного получеловека-полульва, рычащего на сборище нервных помощников. — Кто может подтвердить? Кто-нибудь еще видит то же, что мистер Кларк? Неужели больше ни у кого нет бинокля?
Рабочие, администраторы, дрессировщики, мальчики на побегушках все дружно затрясли головами: профсоюзы запрещали своим членам носить какое бы то ни было оборудование, не предполагавшееся их прямыми обязанностями. Левертов развернул свой громкоговоритель к зевакам на трибунах:
— Кто-нибудь видит манекен?
Двенадцать рядов лиц одновременно повернулись в сторону моря, и все дружно закачали головами.
— Но я видел его, босс, видел, — надрывался Кларк. — Спросите Соллеса — он тоже видел!
Левертов прикрыл глаза рукой и развернулся в направлении Айка и Алисы. Грим заиграл всеми своими цветами, и к нему явно вернулось самообладание. Он спустился с трейлера по лестнице и, улыбаясь, двинулся им навстречу.
— Наш герой и мама. Какое приятное дополнение к нашей маленькой катастрофе.
— Удачный день, Ник? — осведомился Айк.
— Воодушевляющий. Впрочем, как и ночь. Похоже, маленькие гномы неплохо потрудились. Может, вы уже успели заметить?
— Да, мы видели парус, — ответила Алиса. — Исаак не имеет к этому никакого отношения.
— Ну конечно же, — промурлыкал Левертов. — Я ни на секунду не подозревал его в этом. Как и в том, что он выпустил моих морских львов. Кстати, Исаак, ты не видел там ничего, напоминающего куклу за миллион баксов на спине никчемного млекопитающего?
Айк никогда не умел врать.
— Возможно, — уклончиво ответил он. — Кажется, я что-то видел в районе Безнадежности, но с таким же успехом это мог быть отвязавшийся буек…
Айк не успел договорить, а Левертов, повернувшись к ним спиной, уже начал кричать в громкоговоритель:
— Тысяча… нет, пять тысяч долларов тому, кто вернет куклу, — проорал он, обращаясь к зрителям. — Плевать на морского льва. Можете пристрелить его, а куклу привяжем к водолазу. Ставлю на круг десять тысяч, если доставите его живым или мертвым. Что скажешь, Квинак, кого-нибудь интересует мое предложение?
Трибуны для зевак опустели мгновенно.
— Удивительное чувство, — улыбнулся Левертов, — когда видишь, как все объединяются ради общего дела.
— Позволь мне воспользоваться твоим телефоном, Николай, — попросила Алиса. — Может, и мой откликнется на твое предложение.
— Конечно, но не рассчитывай на многое. Телефоны сегодня тоже буксуют, как и все остальное. А что ты на меня так смотришь, Исаак? Это из-за моего костюма? Я всегда говорю — ничто не сравнится с мехами от Закса.
Айк не ответил. Алиса набрала номер и склонилась к трубке, отгородившись от всех занавесом своих черных волос.
— Карм часто не включает его, — заметил Айк. — Ты же знаешь.
Алиса, устав ждать, закрыла крышку и вернула трубку сыну. Левертов прикоснулся антенной к загримированному лбу.
— Вам, очаровашкам, придется меня извинить, — Левертов развернулся и двинулся обратно, крича в свой громкоговоритель: — Ну, разворачивайтесь, мистер Кларк! Тащите сюда оптику и двенадцатизарядную пушку. Игра началась, или в данном случае поплыла, — добавил он, обращаясь через плечо к Айку и Алисе и предоставляя им возможность насладиться его остроумием.
И тут же издали донеслось бормотание первых моторок, срывающихся со своих приколов.
Айк встал, прикидывая, что же делать дальше. Его манили два аромата — каждый в свою сторону: с одной стороны — запах Левертова: жасминовый спрей, адреналин и камфорный аромат меха, а с другой — сладкий и неповторимый аромат женственности, о существовании которого он напрочь забыл. Но сейчас от его властного присутствия у Айка кружилась голова. И он был благодарен Алисе за то, что ей хватило такта сделать передышку.
— Может, кто-нибудь из нас вернется и проверит, как там Луиза? В ее состоянии она может оказать очень дурное влияние на такую впечатлительную крошку, как Никчемка.
— Отличная мысль. Я тебя подброшу к твоей… нет, я же могу взять здесь фургон Грира, то есть мой фургон, а ты садись в джип и поезжай… — Айк умолк. У него не было ни малейшего представления, что делать и куда ехать. Все известные ему местные пристанища внезапно оказались закрытыми в силу неблагоприятных обстоятельств — одни погублены пожарами, другие наводнениями, третьи — беспорядками и возникшими сложностями. Его капитан вместе с судном ушел в море. Его дом превратился в проходной двор. Там, где раньше сопел его старый пес, валялся толстый щенок… кровать внезапно стала слишком узкой, а аромат женщины слишком близким.
