Плохо обстоит дело с Пленумом ЦК КПЧ и Национальным собранием: они осудили наши действия и ввод войск. Мы хотим выйти на прямую связь с Дубчеком и Черником, но что из этого получится, толком никто не может сказать. После вступления союзнических войск Дубчек, Черник, Смрковский, Кригель, Шпачек, Млынарж, Славик, по существу, предали интересы КПЧ, интересы чехословацкого народа, международное коммунистическое движение — был предпринят новый «авантюристический» шаг: с 20 на 21 августа Президиум ЦК КПЧ принял и опубликовал заявление, в котором критикуются действия Советского Союза и социалистических стран, войска которых участвуют в операции. Высказывается резкое несогласие с вводом войск и предъявляется требование немедленного их вывода.
Правые силы, прикрываясь решением и заявлением Президиума ЦК КПЧ, открыли широкую кампанию антисоветской истерии. С помощью средств массовой информации дезориентируют народ, сеют невероятную панику. Правительство, Национальное собрание и другие государственные и общественные организации, руководствуясь решением Президиума ЦК КПЧ и под давлением правых, тоже приняли документы с острым антисоветским содержанием. В это время за спиной ЦК КПЧ созван чрезвычайный съезд КПЧ. Правые рассчитывают захватить все ключевые позиции и объявить всестороннюю борьбу против Советского Союза, мобилизовать против нас не только внутренние, но и внешние антисоветские силы. Такова была информация со стороны Кириленко. Он ждал, что я скажу. Не дождавшись моего ответа, Кириленко добавил: «В Югославии происходят подобные действия, как и в Румынии. Итальянская, французская компартии открыто и резко заявили о своем несогласии с нашими действиями по Чехословакии».
Я высказал свое личное мнение, что для наведения «порядка» и сохранения нашего политического престижа надо срочно создавать временное революционное правительство в Чехословакии. Назначить перерегистрацию членов КПЧ и этим самым очиститься от правых элементов в КПЧ. Принять все меры для того, чтобы не допустить созыва чрезвычайного съезда КПЧ. Вся сложность обстановки указывает на неоправданную затяжку наших политических действий, организационной стороны дела. Тут проявилась несостоятельность, допущена медлительность, трусость, игра в «большое миротворчество» — гнилой либерализм, и это все еще для нас скажется. Если военные выполнили блестяще операцию (о чем даже западные военные круги НАТО говорят, что они не ожидали столь организованного и быстрого передвижения русских войск — для них действительно это было большой неожиданностью, и, может быть, это и сковало, парализовало их ответные действия), то политически ничего не сделано. Войска ввели, а положение обострилось? Кириленко молчит.
Наступило почти катастрофическое положение. Наши войска в Чехословакии, а порядки там правых, антисоциалистических, антисоветских элементов. ЦК, правительство. Национальное собрание выступают против нас, наших действий, требуют немедленного вывода наших войск из страны. Подавлять все силой — чревато опасностью вызвать в стране гражданскую войну и возможное вмешательство войск НАТО. Оставаться там и бездействовать — значит обречь себя на позор, презрение, показать наше бессилие. Вот к такому острому, просто катастрофическому положению мы пришли, хотя и имеем силу. Это результат мягкотелого, неорганизованного действия, и в этом прежде всего был виноват Брежнев. Наши разведка и военные не могут определить, где собирается чрезвычайный съезд КИЧ, а следовательно, предпринять меры к его срыву. Поступает много писем в ЦК КПУ и ЦК КПСС, распространяются листовки, где поддерживается Чехословакия. Ползут слухи, что Брежнев снят с работы.
Туристы ГДР, Венгрии, Польши, находящиеся у нас, ведут себя вызывающе. В этих и других странах над нашими туристами просто издеваются — провоцируют, унижают, ругают. За 21—22 августа в Чехословакии погибло наших солдат и офицеров 20 человек, ранено 65, сожжено 10 танков, вертолет. Были случаи обстрела наших колонн и подразделений. Подпольные правые радиостанции продолжают действовать, выходят на связь с Западом, просят военной помощи. Наше промедление в принятии теперь уже каких-то чрезвычайных политических мер и организационных действий, может быть даже более ^ жестких, чревато большими осложнениями, и могут быть самые непредвиденные последствия.
Обстановка в Чехословакии чрезвычайно сложная. Несмотря на все принимаемые нами меры помешать созыву съезда, он прошел. И теперь именуется «Чрезвычайный Высочанский съезд КПЧ». На съезде избран ЦК и Президиум. В его составе Дубчек. От здоровых сил, в том числе и от тех, от которых получено письмо в Братиславе, в Президиум никто не вошел. Многие не попали и в состав ЦК КПЧ.
Наконец Брежнев «решился» — дал указание разведке и военным скрытым образом вывезти из Чехословакии, помимо их воли и желания, Дубчека, Черника, Смрковского, Кригеля, Шимона, Шпачека. Никитченко, председатель КГБ Украины, получил указание из КГБ СССР подготовить на 6—8 человек места изолирования (но не в тюрьме), обеспечить надлежащую охрану и безопасность, хорошее питание. Он обратился ко мне лично за советом где «их>> (кого, он не знал) разместить, так как «они» прибудут в Ужгород и там их временно, до особого указания, надо содержать. Я ему порекомендовал разместить в особняках специального назначения в горах под Ужгородом. Все 6 человек в разное время в бронетранспортерах были скрытно вывезены в Ужгород, а затем отдельно друг от друга, изолированно помещены в загородных особняках в Карпатах, местечке Каменец.
Дубчек и Черник во время их «транспортировки» уже на месте вели себя чрезвычайно нервозно, плакали, требовали объяснения, что с ними будет. Но кто и что им мог сказать? Смрковский и Кригель вели себя почти дерзко, вызывающе, заявляли протесты. Шпачек и Шимон — безразлично, испуганно, но держались с достоинством.
В это время, когда проводилась операция «Каменец — Москва», Высочанский правый центр ставил перед ^собой задачу: выработать законченную антисоветскую платформу. В ней содержались ультимативные требования к КПСС, Советскому Союзу о невмешательстве в их дела и выводе войск. Открыто провозглашался разрыв с КПСС и другими партиями, участвовавшими в Варшавском совещании и военных акциях. Требовали отлучить их от международного коммунистического и рабочего движения. Центральный орган (газета «Руде право») полностью находится в руках правых и с 21 августа по 5 сентября печатал антисоветские провокационные статьи.
Чехословацкий вопрос превратился в узловой пункт антисоветской империалистической пропаганды. Шик и Гаек «уйолпомочили» себя защищать право Чехословакии в ООН^^з. Гаек в Совете Безопасности ООН выступил с резкой антисоветской речью. Таким образом, чехословацкий вопрос уже официально перерос в международный вопрос. Осложнения нарастали, да и не могло быть иначе — из страны скрытно вывезено к нам все руководство: Первый секретарь ЦК КПЧ Дубчек, Председатель Совмина ЧССР Черник, Председатель Национального собрания Смрковский и три человека из руководства ЦК КПЧ — Кригель, Шимон, Шпачек. По существу, вести можно было разговор только со Свободой, Президентом Чехословацкой республики. И на него были все надежды. Только через него можно в какой-то мере разрядить просто катастрофическую обстановку. Разговор со Свободой состоялся. Он был далеко не легким, почти унизительным для нашей стороны.
23 августа в 22.00 из Ужгорода в Москву были доставлены все «политические заложники». Дубчека и Черника встречали на обычном «служебном» уровне. Наконец решился и вопрос официального представительства. Свобода дал согласие прибыть в Москву, но при условии, что он делегацию возьмет по своему усмотрению (но, конечно, с нашими «коррективами»). Свободу в Москве встречали с почетом, как подобает президенту.
В составе делегации Свободы были: Гусак, Биляк — по нашему настоянию, Индра, Пиллер, Дзур, Кучера. К ним в Москве присоединились Дубчек, Черник, Смрковский и другие.
24 августа был на работе до 24.00, просматривал почту — устал чертовски. Переговорил с Кириленко. Он сообщил, что обстановка довольно сложная. Прибывшая чехословацкая делегация со Свободой и к ним присоединившиеся Дубчек и Черник все время горячо обсуждают сложившуюся обстановку в стране и КПЧ. Между ними происходят большие споры, ссоры, разногласия. На наиболее правильных, приемлемых для нас позициях стоят: Свобода, Биляк, Гусак. Вся делегация между собой перессорилась. Дубчек много пьет, впадает в истерию. Индра заболел — расстройство нервной системы и, очевидно, в переговорах участвовать не будет. А ведь на него могла быть основная «ставка» при формировании нового правительства и руководства КПЧ — этим положение еще более осложняется. Кригель категорически отказался участвовать в обсуждении каких бы то ни было вопросов и принятии документов. Он считает, что единственно правильный документ — это принятое заявление Президиума ЦК КПЧ. Смрковский тоже колеблется как «маятник», при этом сильно хитрит. Дубчек и Черник между собой окончательно поссорились, даже переругались.
