Кригель ввиду его «особой» позиции почти все время находился в изоляции и, несмотря на неоднократные просьбы чехов, от подписи протокола отказался. С нашей стороны все это вызывало «негодование», но мы ничего сделать не могли, и Кригель вместе со всеми чехословаками возвращается в свою страну как «герой». Очевидно, это встревожило Брежнева, и он предложил не выпускать из Советского Союза Кригеля. Цо на каком оснований мы имеем право его задерживать? Этот вопрос никого не интересовал; было бы сказано, а исполнить есть кому. Если мы его задержим у себя на том основании, что он отказался подписать протокол, то Кригель в Чехословакии станет кумиром правых. Предложение Брежнева было более чем сомнительным. Но если смотреть объективно на поведение Кригеля, то оно вызывало уважение — это был мужественный поступок. А мужество есть мужество, оно покоряет любые сердца. Нет никакрхх оснований задерживать в нашей стране гражданина ЧССР, да это и было бы проявлением нашей трусости перед одним человеком, который высказал свое несогласие с нами. Чехословаки были встревожены таким возможным «решением» в отношении Кригеля. Ко мне несколько раз подходили Свобода, Биляк, Черник и просили, чтобы я передал их просьбу об отпуске Кригеля на родину. Я их просьбу передавал Брежневу, но он в каком-то угаре мнимого успеха «Победы» над чехами и слушать об этом не хотел. Мне пришлось передать просьбу чехословаков Подгорному и Косыгину. Подгорный сразу понял несостоятельность решения о задержке у нас Кригеля, он сказал: «Что мы, сами хотйм из него сделать героя? Конечно, пусть уезжает вместе со всеми». Косыгин несколько колебался принимать такое решение. Все же посоветовались все втроем — Брежнев, Подгорный, Косыгин и в моем присутстврш решили отпустить Кригеля. Об этом решении я поставил в известность Л. Свободу, он только и мог сказать: «Ну, что ж. Разумно».
Кригеля из его «резиденции» везли в закрытой машине на аэродром, и он не знал, куда его везут. Впоследствии он говорил: «Я думал, что меня отправляют пряМо в Сибирь, и я к этому был готов». Но Кригель улетел одним самолетом вместе со всеми чехословаками в Прагу.
Итак, закончился еще один очень тяжелый этап. Но все же ждать в ближайшее время каких-либо существенных перемен в Чехословакии было трудно. Брежнев находился в чрезвычайно иллюзорном настроении, чувствовал себя «победителем» — все это политический мираж и самонадеянность. Все трудности еще впереди.
28— 29 августа продолжил свою работу съезд СКП (Словацкой коммунистической партии). Гусака избрали Первым секретарем ЦК СКП, что, безусловно, состоялось на националистической волне. Нам надо быть настороже.
28 августа вечером возвратился в Киев, устал страшно, да и впечатление от всего, что происходило в Москве, осталось тягостное.
29— 30 августа. Переговорил с секретарями обкомов по текущим хозяйственным, организационным и политическим вопросам. В своей основе реакция населения по информациям секретарей на коммюнике по нашим переговорам с чехами в Москве положительная. Но в Киеве в двух местах и некоторых других городах республики появились листовки и надписи в общественных местах против КПСС, Брежнева — за свободу слова, поддержку чехословацких событий и осуждение нашего военного вмешательства в чехословацкие дела и политическое давление на ростки нового в Чехословакии. Приняты меры к локализации и розыску авторов листовок и надписей.
Имеет место, в частности в Крыму, Одессе, Ворошиловграде, когда отдельные члены партии, беспартийные, даже в учебных заведениях высказывают свое несогласие с нашими акциями по Чехословакии. Это все должно нас настораживать.
1— 10 сентября состоялась встреча со студентами и профессорско-преподавательским составом Киевского университета имени Т. Г. Шевченко. Встреча проходила в актовом зале, было много студентов и преподавателей. Я всех поздравил с началом учебного года. Рассказал об обстановке и положении дел в стране и республике. Затронул вопросы международного положения — в частности, обстановку в Чехословакии. Ответил на заданные вопросы. Встреча прошла хорошо, эта встреча крайне необходима была.
На второй день после встречи я получил письмо ругательного, оскорбительного содержания по моему адресу. Почему, мол, я лезу к студентам, что я о Чехословакии говорил неправду, а по Союзу и республике приукрасил положение дел. Тон записки был не только дерзкий, но и оскорбительный не только для меня лично, но и для нашей системы. Мне было до боли обидно, неприятно — я немало времени находился под впечатлением этой дерзости. Записка была написана на украинском языке, в стихотворной форме. Подпись: «Студенты слушали тебя».
Принял и обстоятельно беседовал с Тяжельниковым, первым секретарем ЦК ВЛКСМ, и первым секретарем ЦК ЛКСМУ Капто. Обсудили вопросы о мероприятиях совещания участников Всесоюзного похода комсомольцев и молодежи по местам революционной и боевой славы. Просили выступить на совещании — дал согласие. Надо подготовиться мйнут на 20, не больше.
9 сентябрй. В Ужгороде состоялась встреча военных делегаций Советского Союза и Чехословакии. Возглавляют делегации с нашей стороны А. Гречко, с чехословацкой Дзур. Совещание проходило в Мукачеве. Я дал указание Ильницкому уделить максимум внимания этому событию.
Ожидается приезд Живкова в Москву, он просит кредит в 300 тысяч валютных рублей. Экономика в Болгарии просто трещит. Живков совмещает посты Секретаря ЦК и Председателя Государственного совета. У нашего руководства котируется невысоко, сам по себе немного легкомысленный в политических вопросах и в хозяйстве разбирается очень слабо,
10 сентября. Поступил анонимный сигнал, что Серобаба, редактор газеты «Правда Украины», ведет себя интригански, пытается внести какой-то разлад в действия членов Политбюро ЦК КПУ. Из сигналов свидетельствует, что это импонирует Ляшко, так как Серобаба о нем много говорит как об идеальном «руководителе». Решил поговорить с обоими. Они чувствовали себя не совсем уверенно. Какой-то и где-то разговор по этому поводу был. Подло, чем занимаются люди. Вопрос идейности, добросовестности, порядочности и культуры руководящих работников — это первостепенный вопрос для нашего^торитета среди народа. К сожалению, среди партийных, советских руководящих кадров много просто «хлама и хамья», а бескультурье, интриганство и карьеризм часто просто процветают. Вот, не так давно Овчаренко, секретарь ЦК, жаловался на Ватченко, секретаря Днепропетровского обкома партии, как на страшного грубияна, просто невоспитанного человека, высокомерного хама.
11— 16 сентября. В некоторых газетах и журналах пошла «атака» на Олега Кошевого. Подвергают сомнению, что он был комиссаром и командиром молодогвардейцев, нашлись новые на это претенденты. Развенчать ореол молодогвардейцев — это значит нанести непоправимый ущерб воспитанию молодежи. Зачем разрушать даже легенду, если она создана? Позвонил в ЦК КПСС, попросил, чтобы вмешались и прекратили «разрушение» святого — о молодогвардейцах.
принял Руднева, контр-адмирала, начальника Политотдела Черноморского флота. Военные моряки предлагают ~ в целях сохранения военной тайны закрыть Севастополь для свободного доступа, в особенности для иностранцев. Передал мне мнение адмирала Горшкова, главнокомандующего Военно-Морским Флотом страны, что нынешний командующий Черноморским флотом адмирал Чурсин по состоянию здоровья должен уйти в отставку. Обсуждается,кандидатура вместо Чурсина адмирала Сысоева. Руднев говорил, что много приходится командному, политическому составу и всем коммунистам работать над освоением сложной новой техники — новых кораблей всех систем и сложнейшего на них оборудования. Приглашал посетить корабли Черноморского флота.
Октябрь 1968 года. Прошло незаметно лето — устал страшно, ведь с событиями чехословацкими и заботами по республике так летом и не удалось побыть в отпуске. Хотя бы дней десять использовать положенного отпуска.
Состоялся разговор с Брежневым и Подгорным. Я доложил обстановку в республике по работе промышленности и сельского хозяйства. Озимый сев почти закончен. Большая задержка происходит с вывозкой сахарной свеклы, не хватает автотранспорта, 20 тысяч автомашин, которые по решению должны уже были возвратиться из Казахстана, задерживаются, а без них мы затянем вывозку свеклы, будут большие потери.
Рассказал о наших трудностях и сложностях в составлении народнохозяйственного плана республики на 1969 год. Обсудили вопросы подготовки к предстоящему Пленуму ЦК КПСС. Брежнев и Подгорный посвятили меня в некоторые детали положения в Чехословакии.
Переговорил с Кунаевым’^^, первым секретарем КП Казахстана. Проявляет азиатскую хитрость, ссылается на МПС, что не дает платформ и он не может отправить 20 тысяч машин, которые ушли с Украины на вывозку хлеба. На самом деле вагоны есть, а Кунаев не принимает никаких мер к выполнению решения ЦК и Совмина о переброске машин к нам для вывозки сахарной свеклы. Вот такие порядки у нас и дисциплина.
