– Ну, ты же знаешь, какие коммунары упорные, а тут для них прямо таки дело чести. В общем, в части внимания к образованию и воспитанию детей они далеко переплюнули даже еврейских мамочек. Всем колхозом, то есть коммуной на это дело наваливаются. Реальным ограничением в данном случае являются только панические вопли их собственных медиков и психологов о недопустимости подобных умственных и физических нагрузок на детские организмы.
В итоге разговор уже идет о том, что отбраковка видимо, составит менее пятидесяти процентов. И нужно учитывать, что рождаемость в коммунах достаточно высокая, где-то порядка четырех детей на одну женщину или чуть больше.
Борис наскоро прикинул в уме цифры и присвистнул: – Хреново, эдак они как тараканы расплодятся. И начнут расползаться из своих гнезд в разные стороны, отравляя нам жизнь.
– Вот именно, – усмехнулся отец, – и надо еще учесть то, что согласно оценкам наших экспертов, выросшие в коммунах кадры существенно отличаются по психологии от тех, что шли туда ранее по отбору. Те-то до совершеннолетия, когда принимается окончательное решение, росли в обычных семьях и среди обычных людей. А эти, судя по имеющейся информации, в гораздо меньшей степени склонны, так сказать, проявлять снисхождение к различным человеческим слабостям. Со всеми вытекающими последствиями.
Борис с минуту переваривал сообщенную отцом информацию, а окончательно осознав ее, возмутился: – Что? Эти еще хуже будут? Какого черта! Пусть тогда держат своих фанатичных ублюдков на цепи и не выпускают за ограду! Нам только их тут еще не хватало!
– На цепь… это было бы замечательно, – мечтательно протянул отец, – но, к сожалению не получится. Эта публика весьма решительно настроена на активное вмешательство в жизнь страны. И кстати, что уже касается лично тебя, в числе прочего мечтает устроить очередной радикальный прорыв в науке и технике. А заодно создать и научно-техническую базу постиндустриала, мол, без этого настоящий коммунизм не построить.
– Да бог с ним с этим постиндустриалом, – отмахнулся Борис, – до него еще как до луны раком, после того как этот рак на горе свистнет. В ближайшее-то время чего можно ожидать?
– А ты дискуссии на эту тему на коммунарских ресурсах почитай, сразу многое прояснится. Или посети свою альма-матер и поинтересуйся, кого там на первые курсы понапринимали. Но это еще цветочки! Одной научно-технической сферой они ограничиваться явно не собираются. У них же и в других сферах толковые специалисты имеются. Так что, видимо, последуют серьезные подвижки везде, в том числе и во внутренней и внешней политике. Понимаешь, чем это пахнет?
– Да понимаю, понимаю я, – с некоторым раздражением ответил Борис, – осознаю так сказать. А что мне в такой ситуации делать прикажешь?
– Я же тебе уже сказал – вынимать голову из задницы! Все что я тебе тут сегодня наговорил ты и сам прекрасно мог узнать из доступных всем желающим источников. Просто тебя это до сих пор не интересовало. Пора начинать интересоваться!
– Папа, может, хватит читать мне сегодня нотации? У меня и без них настроение паршивое. Лучше скажи без экивоков, можешь, помочь мне с новой работой или нет?
– Помочь-то я тебе, разумеется, помогу, – сообщил отец, и покачал бутылку на столе, видимо оценивая остаток сквозь темное стекло, – и советом помогу и делом.
– Попробовал бы отказаться, – злорадно подумал Борис, – мама тогда тебя на ломтики настругает.
– Но вот примешь ли ты мои советы, и пойдет ли моя помощь тебе впрок?
– В каком это смысле? Объясни по-человечески.
– Просто, судя по твоим репликам, к серьезному разговору на данную тему ты еще не готов. Понятно, день у тебя выдался тяжелый, ты раздражен, расстроен… В общем, давай перенесем обсуждение конкретных вариантов твоего трудоустройства на пару недель. Время пока терпит – два месяца по закону у тебя на раздумье есть. За это время я по своим каналам наведу справки, поговорю с нужными людьми, что-то да отыщется.
Да и сам в это время сиднем не сиди: с сокурсниками посоветуйся, с коллегами по институту, в городской Центр Занятости сходи…
– А зачем туда самому ходить? Что я там забыл? – возмутился Борис, – есть же автоматизированная система поиска. Она мне сегодня сообщила, что в Ленинграде подходящих вакансий нет! Да и вообще, этот, Центр, говорят, коммунарская богадельня.
– А ты все же туда сходи, не побрезгуй, причем, выбери там оператора как раз с коммунарским значком. Думается, узнаешь для себя много нового и полезного.
– Издеваешься, папочка?
– Нет, – усмехнулся отец, – просто советую, без шуток. И вообще… раз уж у тебя теперь образовалось свободное время, займись, наконец, изучением реальной жизни. Поинтересуйся, чем страна живет и дышит. В сети покопайся, газетки почитай, радио послушай, Конституцию перечитай. Глядишь, что-то и дойдет.
– Отец! – Борис вскочил со стула, – перестань разговаривать со мной, как с идиотом! Мне и без того тошно!
– Сядь, успокойся! А как с тобой, сынок, разговаривать, если ты элементарных вещей не знаешь и знать не хочешь? И еще совет, ты сейчас порядком озлоблен… не ищи утешения у своих так называемых «друзей», знаю я твою компанию, там одни чванливые придурки. Ну, пройдетесь в очередной раз по поводу «коммунячьей сволочи», а дальше что? Ну, обсудите в очередной раз «великие» планы по ее ниспровержению, и что? Не вам с вашими слабыми лапками за такое браться! Подобных ниспровергателей – пятачок за пучок. Вам ваши лапки, если что, в момент выдернут, и в задницу засунут! Понял, сынок? Не наделай глупостей!
Борис, молча, кивнул, мысленно пообещав папаше припомнить этот весьма нелицеприятный разговор. Но в данный момент спорить с ним уже не было сил, клонило в сон. День действительно был тяжелый и нервный, да еще приличная доза крепкой настойки до кучи. Утро вечера мудренее.
Зайдя в помещение городского Центра Занятости ближе к вечеру, Борис сначала огляделся. Присутствие было устроено в новомодном стиле «лицом к народу», то есть операторы размещались за низкими стойками, перед стойками наличествовали стулья для посетителей. У каждого оператора, ясное дело, стоял сетевой терминал. Посетителей в зале было немного, а молодежи не было видно вообще. Одни старпёры, видимо по причине старческого маразма, не сумевшие управиться с сетевым поиском вакансий. Учитывая совет отца, Борис выбрал оператора средних лет с коммунарским значком. Выбрал мужчину, к коммунячьим бабам обращаться не хотелось, язычки у них, как всем известно, были слишком острые. Подождав минут десять, пока уберется толстая тетка, Борис присел на освободившееся место.
Оператор вежливо поздоровался и придвинул сканер ближе к посетителю. Борис полез в портмоне за магнитной картой.
– Социальные баллы у вас низковаты, – сообщил оператор после минутной паузы, – всего 21 процент от гражданского голоса, при среднем показателе среди дееспособного мужского населения страны в 79 процентов. Это надо было постараться, чтобы такого добиться.
Борис только пожал плечами и промолчал, ожидая продолжения.
– Выбор школы, разумеется, был за вашими родителями, – продолжил читать мораль коммуняка, – но служить в армии вы отказались уже по собственной воле. А принять участие в голосовании на выборах в наше время, учитывая современную технику – вообще не великий труд, но вы и тут постоянно уклоняетесь.
– Законом это не запрещено, – сухо заметил Борис, – я предпочел сосредоточить свои усилия на совершенствовании профессиональных навыков.
– Действительно, – сообщил оператор после еще одной паузы, – с профессиональными навыками у вас все на уровне. Способности к техническим дисциплинам выявлены еще в школе при отборе, перевод в спецшколу с их углубленным изучением, хороший ВУЗ, перспективная специальность, неплохой опыт работы. Непонятно даже зачем вы вообще к нам пришли, наверняка ведь могли воспользоваться автоматизированной системой поиска. Я вот сейчас наскоро посмотрел, подходящие для вас вакансии имеются: восемь в соцсекторе, четыре в комсекторе для вольнонаемных специалистов. Кроме того, есть заявки из стран ЕС, а конкретно из Индии и Южно-Китайской Республики. Вполне приличный выбор. Хотите поговорить о конкретных предложениях? Возможно, желаете уточнить подробности по социальным пакетам к ним?
Коммуняка замолчал и выжидающе уставился на Бориса.
– Я хочу получить работу по специальности в Ленинграде, – жестко сказал Борис, – и без потерь в должностном уровне.
– Сожалею, но в Ленинграде на данный момент таких вакансий нет.
– А вы все же поищите, – надавил голосом Борис, – думаю, что я имею на это право.
– Думаю, что вы ошибаетесь, – усмехнулся оператор, – выбранная вами профессия подразумевает высокую мобильность. Даже в средние века профессура частенько перемещалась в соответствии с наличием вакансий в тогдашних университетах. А уж инженеры и механики так сплошь и рядом ехали туда, где имелись наниматели. А в наше время вообще иначе нельзя. Работать следует там, где есть подходящая работа. А как иначе вы сможете принести наибольшую пользу для страны?
