оставался ещё один: барон Синельников.
Тот самый «трус и слабак», получивший удар от Шмата и попавший на двойную линию. Ещё у него в обуви есть заточка.
Хотя выглядел он самым юным, даже младше меня, его биография была похожа на деда из автобуса, которому стукнуло семь веков.
Барон был младше, но так же использовал демонический метод продолжения своей жизни. Причём этот человек проживал недалеко от территории Орска и был пойман моим знакомым по фамилии Пряников.
Этот тщедушный «паренёк» достиг высокого положения в обществе за счёт силы и красоты, однако весьма быстро стал вызывать вопросы.
Сначала в его землях были зафиксированы исчезновения молодых крепостных, затем всё стихло, но раз в пять-шесть лет стали погибать его жёны.
К восьмидесяти годам барон ни капли не постарел, но рост его мощи остановился и даже временами снижался. Однако следствие было проведено после его резкого роста силы и одновременной пропажи уже пятой жены. Тогда Пряников только вступил на должность оренбургского чиновника Приказа по делам аристократов.
Бакланов так же каким-то образом жил долго за счёт убийств, но не только женщин.
Явно замешаны некоторые демонические ритуалы. Но я не могу знать правил этого мира. Кроме того в целом это мне кажется глупостью, учитывая возможности увеличения срока жизни за счёт любви жены-орчихи или использования многочисленных алхимических путей, которые я встречал в книгах, но конечно без рецептов.
Хотя у Синельникова в досье указан ещё и расизм по отношению к «не-людям». Ну, убивать я его не стал, в его ауре такая дыра, что без вариантов он одержим или проклят. Жить ему с таким эффектом недолго. Убить такого, только помочь. А это в мои планы не входит.
Будь у него артефакты, сразиться с ним могло бы оказаться интересно.
Но не сложилось.
Через пять дней меня вывели из карцера и повели в сторону главной башни гарнизона.
По пути я встретил лысого орка, который чесал моей дубинкой себе подбородок.
— А вот и вор, — улыбнулся я.
— Не стой, иди! — Подтолкнул меня конвоир в зелёной робе. В моей голове созрело несколько планов, если переговоры провалятся: как в рамках устава и закона, так и вне его. При последнем мне определённо будет весело.
Башня гарнизона стояла на холме, при этом сама была высотой больше ста этажей. Учитывая не такое уж большое количество населения, в районе десяти-пятнадцати тысяч и большого числа явно пустующих зданий, башня определённо выполняла какую-то функцию кроме штабной и точно не жилую.
Конвоиры завели меня в строение, затем в какую-то комнату с клеткой, провели внутрь, далее пристегнули четырьмя цепями.
— Тц, без подавления, экономят, — пробормотал я.
— Что ты там бубнишь? — Снова пихнул меня один из конвоиров.
— Хочу и бубню, у тебя с этим проблемы? Могу решить их вместе с твоей жизнью, — улыбнулся я.
Мужик на секунду застыл, его начал переполнять гнев, но он посмотрел мне в глаза и резко остыл, а вот его страх вырос.
Хе? Так неинтересно, но можно только похвалить.
Спустя пять минут меня начало поднимать вместе с комнатой, а сопровождающие остались внизу.
Вокруг раздавался непонятный гул, при этом особого движения волшебной энергии не наблюдалось. Похоже, это был механизм, пусть и с магическим двигателем, который точно располагался не здесь.
Ещё через полчаса помещение остановилось, а я оказался на вершине башни.
Хм, я ожидал какого-то кабинета, а так даже веселее.
Здесь было холодно, пусть и солнечно. Меня обдувал пронизывающий ветер.
В отличие от мороза мне это нравилось. Пусть телу это было не так хорошо знакомо, но я был посреди своей стихии.
— Граф Олег Петрович Орехов или заключённый 163–1220, — прозвучал голос девушки.
Я оглянулся, за оцеплением из нескольких совершенно одинаковых прапорщиков Шматов стояла гномиха в тонких очках и зачитывала список моих жертв, достижений и прочую отчётность за авторством Тракова.
— Хорошо, Рин Да, а теперь выйди, — произнёс полковник Петров и стал подходить ко мне.
— Вадим Борисович, это не по процедуре! Он опасен! — Возмутилась женщина.
— Мои слова — не просьба, а приказ. Он по-настоящему опасен, поэтому выйди и покушай. Но раз ты настолько смелая, проведаешь нашего друга в Зоне? — Усмехнулся начальник гарнизона.
Гномиха сразу сникла, зыркнула на меня и обиженно поцокала каблучками в проход на лестницу.
— Что же, граф, Вы весьма молоды, но очень проблемный человек. Не буду скрывать, Вашей смерти хотят очень влиятельные, но пока весьма скупые господа. А Вы всё продолжаете наживать себе врагов. Это очень плохая привычка, — медленно произнёс волшебник четвёртого уровня по меркам этого мира. Самый могущественный из тех, кого я встречал. Но аура этого не показывала, он её полностью скрыл.
— Ничего не мог поделать, мне захотелось лично передать жалобу, а так было быстрее всего, учитывая бюрократию, — проговорил я.
Полковник на меня посмотрел с нескрываемым удивлением:
— То есть ты убил трёх волшебников-аристократов, семьи которых потом наверняка станут тебе мстить, чтобы попасть ко мне на приём? Совсем с головушкой не дружишь, парень? У тебя же жена есть, за неё не боишься?
Хм, а он один на один не кажется таким же грубым, как при представлении перед строем.
— Снежинка, если к ней придут «гости», будет только рада. Это ей на новый год и день рождение, — улыбнулся я, — она достаточно сильна.
— Парень, что ты несёшь? Какая девушка будет рада банде головорезов? — Продолжил полковник.
— Моя жена — орк, — произнёс я.
Неожиданно Шматы повернули на меня горящие красным светом глаза, продержали их всего мгновение, затем отвернулись.
— В двадцать лет женат на орчихе… Орехов, Орехов, «Гнилой» что ли? — недоверчиво поинтересовался Петров.
— Ну, насколько я понял, таково прозвище моей семьи, часть которой мной была нейтрализована при самообороне, — произнёс я, размышляя над тем, а не попробовать ли повеселиться против этого человека? Он точно очень силён, а при таком ветре я должен получить некоторое преимущество, да и проверить свои силы после роста объёма было бы неплохо.
— Да уж, точно ты, выходит, в прошлом году твоя мачеха тут объявлялась и погибла при попытке бегства. Та ещё стерва, убила трёх Шматов, пока браслеты её не нейтрализовали. Столько отчётов в столицу писать пришлось. И вот теперь ты на мою голову. Я как знал, что так будет, кто нормальный потребует направления на Край во время следствия? Ладно, скажи причину, почему ты убил именно этих троих?
— Они сильные, — сказал я с улыбкой.
— Это всё? — Посмотрел исподлобья на меня полковник, придерживая фуражку при порыве ветра.
— Они сильные и убивали слабых. Я чем-то на них похож, но предпочитаю убивать сильных. Сражаться с сильными. Быть на волоске от смерти, но побеждать. Это моя суть, это предел наслаждения, — произнёс я, начиная выпускать воздушную линию в сторону полковника.
Тот мгновенно на неё взглянул, топнул, и моё волшебство развеялось.
— Будучи новеньким рядовым дисбатовцем я не могу утолить жажду боя, поэтому я прошу нанять меня на иную должность и дать задачу по сражению с монстрами, но в Жерле не раньше, чем через три месяца, но и точно не во внешнем кольце, там слишком скучно, — проговорил я, одновременно выпуская десятки воздушных линий.
Начальник гарнизона точно их видел, но уничтожать не стал.
— Вакансий среди офицеров нет, возвращайся в карцер, — усмехнулся он.
— Тогда два вопроса. Если появятся вакансии, рассмотрите мою кандидатуру? — Уточнил я.
— Допустим, второй какой?
— За воровство можно наказать по уставу? — спросил я.
— Ха? Ты про палочку, которую забрал этот огурец-переросток? её не было в документах, а у орков нет понятия частной собственности. Она ему чем-то приглянулась, вот он её и забрал. Сможешь наказать, валяй. Но я очень сомневаюсь, что ты сможешь это сделать. Этот орк не может стать огром, ты в курсе, что это значит? — Усмехнулся Петров.
— Да, иной вариант ограниченного бессмертия, — кивнул я, произнеся часть правды.
— Ну вот, победишь своего обидчика, займёшь место моего подручного, а там и отправишься путешествовать по Краю. Но ты не победишь, я убивал этого *цензура* тысячи раз, — произнёс офицер.
— То есть, меня вернут на зачистку той же самой линии? — уточнил я.
— Да. Но продолжишь буйствовать, после испытательного месяца отправишься на удержание крепости в Жерле, — кивнул полковник, затем произнёс. — Убрать!
Шматы сделали шаг в сторону от меня, а платформа начала опускаться
