— Но у меня обед будет не раньше, чем через час, — причитала домоправительница, разливая по стаканам вишневую наливку.
— Ничего, мы пока помоемся и переоденемся, — улыбнулся Вацлав. — После обеда я хочу поехать к Яромиру. Насколько я знаю, после четырех он обычно относительно свободен.
— Если б и не был свободен, — проворчала Бронислава. — Ваш брат извелся весь вас дожидаючись. Так что не думаю, что он стал бы ждать до конца какого-нибудь скучного совещания.
За обедом Вацлав был весел и оживлен. Он с удовольствием поел, выпил сухого вина, пропустил на десерт рюмочку знаменитой наливочки Брониславы, и, сразу после обеда, едва успев допить чай, поехал в Медвежку. Своих спутников он пригласил быть гостями у него в доме, попросил Милана показать Яношу город, вскочил в подаренный Володимиром экипаж, и умчался.
Милан постоял на крыльце, провожая глазами мага, потом повернулся к Яношу.
— Ну что, пойдем смотреть город?
Янош с энтузиазмом согласился.
Милан сунул руку в карман и замер. Черт побери, он потратил все деньги, расплачиваясь на последнем постоялом дворе. А у Яноша и вовсе не было верхневолынских корон.
— Стас, ты не одолжишь мне десятку? — Милан покраснел. — Честное слово, отдам с ближайшей получки.
— Да, конечно. Пойдем в банк, я сниму деньги. У меня только карточка, Милан. Пойдем, прогуляемся заодно. Но, Милан, ты уверен, что тебе хватит десятки?
— Мне только на мелкие расходы. Должен же я показать Яношу город. На извозчика, на мороженое и мало ли что приглянется.
Стас покачал головой. Он считал, что Вацлав мог бы уделить своему секретарю больше внимания, и уж, по крайней мере, заплатить за чуть ли ни целый год работы.
Известия от Вацлава пришли только на третий день к вечеру. Он прислал карету с просьбой приехать Стасу и Яношу к нему, в Медвежку. Милана же он просил разобрать кое-какие бумаги, которые скопились за время его отсутствия. Он писал, что пришлет ему к утру трех секретарей и целый ворох бумаг и просил написать его предложения по поводу каждого документа. Секретари помогут.
Милан проводил Стаса и Яноша в карету и вернулся в опустевший дом. Честно говоря, он бы тоже с радостью ушел. Но уйти вот так, не имея гроша за душой? Куда? Да и Вацлав просил помочь.
На следующее утро Милан после завтрака устроился в библиотеке и принялся разбирать книги, выбирая, что бы почитать, пока ждет секретарей. В дверь постучали, и показалась аккуратная прическа Брониславы.
— Господин Милан, вас спрашивают.
— Проводите, пожалуйста, их сюда.
Бронислава распахнула дверь, и в библиотеку ввалился человек, сгибаясь под тяжестью огромной коробки. Человек огляделся и поставил коробку у стола. Милан искал, чтобы сказать, когда один за другим вошли еще двое с такими же грузами. Первый, тем временем, уже успел сбегать за новым грузом. На сей раз это оказалась пишущая машинка.
— Господин Милан, нам нужно место для работы, — сообщил он, деликатно устроив машинку на стол. — Позвольте представиться, меня зовут Вадимир, я помощник князя Венцеслава по общим вопросам. Это — Родислав. Он курирует немагические науки. А Остромир — магические. А еще с нами две машинистки — Купава и Любомира. Нас всех надо где-нибудь расположить на время работы.
Милан оглядел секретарей Вацлава. Родислав был старше всех, если можно доверять внешности. Он был небольшого роста, худощавый, и слегка горбился. Остромир тоже был маленький, но толстенький. Выглядел он чуть моложе своего немагического собрата. Вадимир был заметно моложе двух других, среднего роста и довольно красивого сложения.
— Скажите, Вадим, а что подразумевается под общими вопросами?
— Финансы, организация распорядка, и все такое прочее. Князь считает, что финансы науки не заслуживают отдельного секретаря, и взвалил на меня еще кучу других, попутных вопросов.
Милан кивнул. Чем занимались эти люди, он понял. Он не понял только при чем здесь он, Милан.
— Скажите, Вадим, а вам уже приходилось работать в этом доме?
— Да, конечно.
— Тогда располагайтесь привычным образом. Скажете мне куда пройти.
Вадимир одобрительно поглядел на Милана и сказал.
— Садитесь за стол, господин Милан. Мы постараемся по-быстрому ввести вас в курс дела. Сейчас только схожу, устрою девочек.
Бумаг оказалось много. Милану сначала казалось, что бумаги размножаются способом прямого деления, но оказалось, что все гораздо проще. Секретари подвозили ему все новые и новые пачки.
В ведении верхневолынского князя оказалась целая прорва дел. Ему оставляли разрешение не научных вопросов, нет. Научные вопросы трудно разрешить административно-командным методом. Но именно Вацлав должен был определить какое направление в настоящий момент более прогрессивно, куда в первую очередь направить средства. А что придержать до поры. Опять-таки существовали околонаучные производства. Одни давали прибыль, другие двигали науку. Средства с прибыльных заводов можно было направить на развитие этого же самого производства, а можно было расширить лаборатории на базе этих заводов. Вроде бы все просто, но, сколько отраслей магической и немагической науки, столько и вопросов. Милан не понял, как Вацлав ухитряется быть в курсе всех этих дел пусть даже основ этих дел.
Весь первый день Милан старательно пытался вникнуть в дела и, заодно, понять, при чем здесь он. Для этого он попытался перечитать письмо Вацлава. Не помогло. Письмо, после четырнадцатого прочтения, молодой человек выучил наизусть, а вот понять, чего добивается Вацлав, ему так и не удалось. На третий день Милан разозлился. Он велел своим, то есть княжеским, секретарям разобрать бумаги по отраслям, позвал Купаву — на внешность она немного напоминала ему Лерочку, и принялся надиктовывать ей краткое содержание бумаг и проекты решений. Потом Купава ушла печатать и ее сменила Любомира.
Недели за три Милану удалось разгрести основную груду, правда, пришлось привлечь еще парочку машинисток, и отослал бумаги Вацлаву. Сам же занялся разбором вновь доставленных ему залежей. Больше всего Милану хотелось плюнуть и уйти. Если бы Вацлав заплатил ему хотя бы пару сотен, чтобы он, Милан, продержался первое время, пока не устроится на новую работу, он бы так и сделал. А без денег, куда он мог пойти? К родителям? Чтобы братья смеялись и говорили, что он за целый год даже на извозчика не заработал?
Милан даже подумывал написать Вацлаву с просьбой дать ему хотя бы сотню, но его сдерживала совершенно неуместная сейчас гордость. Он не мог тянуть из Вацлава деньги. Если Вацлав считает, что он, Милан, не заработал и меча за все то время, что был у него на службе, то, значит, так оно и есть. В конце концов, маг кормил и одевал Милана все это время, и может Вацлав по-своему и прав, и он, Милан, еще не отработал свои харчи.
Это настроение не слишком-то способствовало работоспособности. Если бы Милан не увлекся работой, он бы не продвинулся дальше первого листа. А так его глазам открывались все новые и новые тайны. И Милан с восторгом принимал их. Иногда тайны были пугающими, иногда — смешными, иногда — грустными. А иногда будоражили воображение, отрывая его от земли и поднимая к недостижимым высотам и тайнам мироздания.
Вот только вечерами... Вечерами Милан решительно не знал, куда себя деть. Денег, чтобы куда-нибудь пойти у него не было. Милан никогда особенно не стремился к ночным развлечениям, но сейчас они вдруг приобрели для него изрядную привлекательность. Оставалась, конечно, обширная библиотека Вацлава. Молодой человек нашел несколько книг по курсу общей магии и теперь старательно изучал их вечерами. Помимо вполне естественного любопытства им двигало лучше понимать, о чем ему говорил Остромир. Но работать шестнадцать часов в сутки невозможно. Голова перегревается и перестает соображать. Милан убедился в этом к концу первой же недели. Он занялся поисками художественной литературы, и оказалось, что именно здесь и кроется пробел в обширной библиотеке верхневолынских князей. Здесь была так называемая классическая литература, а вот бульварных романчиков, типа тех, которые так любил пересказывать Янош, не наблюдалось. В воскресенье, когда секретари не явились, сославшись на выходной (в самом деле, полгода дела ждали, еще день подождут), Милан, вконец отчаявшись, наткнулся на посмертные воспоминания Софокла.
Милан взял книгу. Она навевала на него приятные мысли о начале их путешествия. Но тогда Милан ее только-только начал. По его воспоминаниям, книга тянула скорее на философский трактат. Так как в ближайшие два дня делать ему было совершенно нечего, то молодой человек попросил у Брониславы выдать ему графинчик вишневой наливочки и скрылся с ней и посмертными воспоминаниями в собственной спальне.
