его загаром, моя кожа казалась невыносимо бледной. — Даже следа не осталось. Никаких синяков.
Я в порядке.
— Тебе повезло, — сказал Дин. — Я был… где-то далеко.
— Знаю, — прошлой ночью появление агента Стерлинг заставило меня лишиться
контроля, и именно Дин разрушил власть «где-то далеко» надо мной.
Несколько секунд мы глядели друг другу в глаза, и вот понимание скользнуло в глазах
Дина.
— Ты винишь себя за то, что случилось с агентом Лок, — как и я, Дин был профайлером.
Он мог забраться в мою голову с той же легкостью, с какой я забиралась в его. — За девушек,
убитых Лок, за Майкла, за меня.
Я не ответила.
— Это не твоя вина, Кэсси. Ты не могла знать, — в отличие от меня, Дин тяжело дышал.
Мои глаза наблюдали за движением его кадыка. Его губы открылись и он заговорил: — Мой отец
заставил меня наблюдать.
Эти негромкие слова несли в себе эффект пушечного выстрела, но я никак не отреагировала
на них. Стоило мне заговорить, вздохнуть или просто пошевелиться, Дин снова замкнется в себе.
— Я узнал, чем он занимается, и он заставил меня наблюдать.
Чем мы занимались? Делились секретами? Или чувством вины? То, о чем он только что
рассказал мне, было куда больше всего, что я могла бы рассказать ему. Он тонул, и я не знала, как
спасти его. Мы сидели в тишине, он на скамейке, я на полу. Я хотела прикоснуться к нему, но не
сделала этого. Я хотела сказать ему, что всё будет в порядке, но не сделала и этого. Я представляла
девушку из новостного сюжета.
Мертвую девушку.
Дин мог бросаться на грушу, пока кожа не слезет с его костяшек. Мы могли обмениваться
признаниями, которых никто и никогда не должен был делать. Но ничего из этого не изменило бы
того факта, что Дин не сможет спать спокойно, до тех пор, пока это дело не будет раскрыто — как
и я.
Глава 11
Проснувшись после беспокойной ночи, я едва не врезалась в зависшее в трех дюймах от
меня лицо. Я отпрянула, и Слоан удивленно моргнула.
— Гипотетически, — сказала она, словно склоняться над чужой постелью и глазеть на
человека, пока он спит — совершенно нормально, — построение модели места преступления,
которое мы вчера видели на видео, считалось бы вмешательством в личное пространство Дина?
Я открыла было рот, чтобы сказать Слоан, что прямо сейчас она вмешивается в мое личное
пространство, но затем обдумала её вопрос.
— Гипотетически, — сказала я, подавливая зевоту и садясь в постели, — ты ведь уже
воссоздала вышеупомянутое место преступления?
— Возможно, — её волосы были взъерошены и торчали под странными углами. Под её
глазами появились темные круги.
— Ты вообще спала прошлой ночью? — спросила я.
— Я пыталась понять, как убийце удалось оставить там тело девушки, не будучи
замеченным, — ответила Слоан, что одновременно было и не было ответом на мой вопрос. Когда
Слоан увлекалась чем-то, остальной мир переставал существовать для неё. — У меня есть теория.
Она потянула за кончики своих светлых волос. Я буквально видела, что она ждала, что я
рассержусь и скажу ей, что она неправильно реагировала на всю ситуацию с Дином. Она
прекрасно знала, что не походила на остальных людей, и я начинала догадываться, что когда-то
кто-то — а может даже несколько людей — убедил её в том, что быть другой, какой была она,
было неправильно.
— Дай мне одеться, — сказала я. — А потом можешь рассказать мне свою теорию.
Когда Дин расстраивался, он шел в гараж. Когда расстраивалась Слоан, она шла в подвал. Я
не была уверенна в том, что она могла справляться с грустью как-то иначе.
Кроме того, — думала я, натягивая футболку, — я явно была последней, кто мог читать
лекции о личном пространстве Дина.
Подвал тянулся подо всем нашим построенным в викторианском стиле домом, а также под
передним и задним дворами. Стены, не достающие до потолка, делили пространство на отдельные
блоки, у каждого из которых недоставало четвертой стены.
— Мне пришлось слегка модифицировать технические характеристики машины, —
сказала Слоан, стягивая волосы в тугой хвостик и останавливаясь перед искорёженной машиной,
припаркованной в блоке, спроектированному так, чтобы выглядеть как парк. — Две недели назад,
когда я работала над одной из симуляций, Бриггс достал нерабочую легковушку. Капот был на
пару дюймов длиннее, чем нужно, и наклон был недостаточно резким, но ничего такого, что не
можно было бы исправить, мастерски владея кувалдой.
Для человека довольно хрупкого телосложения, Слоан сравнительно мало беспокоилась о
рекомендуемых мерах безопасности. От одной лишь мысли об оказавшейся в её руках кувалде, я
пришла в ужас.
— Кэсси, сосредоточься, — приказала Слоан. — У нас здесь не так уж и много пейзажей
природы, так что я выбрала пейзаж парка неподалеку. Трава здесь высотой дюйм с четвертью, чуть
менее аккуратная, чем на месте преступления. У нас отличный выбор манекенов, так что я
подобрала того, что почти идеально подходит под рост жертвы. Трос не того цвета, но он
нейлоновый и толщина подходящая.
Иногда было очень просто забыть, что дар Слоан выходил далеко за границы статистики,
скопившейся в её мозгу. Видео с места преступления было снято с расстояния и длилось меньше
сорока пяти секунд, но Слоан распознала каждую деталь: длину и толщину троса, затянутого на
теле жертвы, точное положение тела, высоту травы, форму, модель и особенности машины.
В результате, я смотрела на почти точную копию того, что мы видели на записи. Безликий,
голый манекен раскинулся на капоте машины. Нижние конечности манекена свисали с него. На
видео мы видели сцену только спереди, но теперь я могла обойти её вокруг и оглядеть место
преступления со всех сторон. Руки жертвы были связанны в запястьях, неаккуратно, изгибая тело
влево. Я закрыла глаза и представила девушку.
Ты сопротивлялась, не так ли. Сопротивлялась так, что веревки врезались в твои руки.
— Один конец троса обернут вокруг её шеи. Другой тянется к люку на крыше, затем вниз и
крепится к чему-то в машине, — голос Слоан вернул меня к реальности. Я уставилась на машину.
— Н.О. не мог сделать всё это на газоне перед домом ректора, — сказала я.
— Верно! — Слоан просияла. — А значит, он сначала подвесил девушку, а затем оставил
там машину. Я проглядела топографию улиц неподалеку от дома. Есть дорога, ведущая прямиком
на запад, но если не сворачивать, съедешь с дороги и окажешься на лесистом склоне.
— Лес мог оказаться прикрытием, — сказала я, прикусывая нижнюю губу, пытаясь
представить передвижения Н.О., быстрые и бесшумные, укутанные темнотой раннего утра. —
Если представить, что он убил её в машине, он мог подвесить её в лесу…
Слоан продолжила с места, где я замолчала.
— …подтолкнуть машину к краю леса, а остальное сделал бы наклон холма. Вопрос лишь
в том, как ему удалось сделать так, чтобы тело не подпрыгивало во время спуска.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но кто-то другой сделал это за меня.
— Его утяжелили.
Мы со Слоан одновременно обернулись. К нам шагала агент Стерлинг, широкими шагами
быстро сокращая разделяющее нас расстояние. Она сменила серый костюм на черный, а розовую
рубашку на светло серебристо серую, идеально подходящую к цвету её глаз. Её волосы были
заплетены во французскую косу, а лицо казалось напряженным, словно она так туго заплела
волосы, что они стянули кожу вокруг её черепа.
Она остановилась в нескольких шагах от сооруженной Слоан сцены.
— Удивительное сходство, — сказала она, однако резкий тон её голоса указывал на то, что
это вовсе не было комплиментом. — Каким источником информации ты пользовалась?
Не обращая внимания на сталь в голосе агента Стерлинг, Слоан ответила с улыбкой:
— В интернет слили видео снятое на телефон.
Агент Стерлинг закрыла глаза, слегка наклонила голову и тяжело вздохнула. Я почти
слышала, как она мысленно считает до десяти. Открыв глаза, она взглянула на меня.
— И как же ты замешана во всем этом, Кассандра?
Я могла рассказать ей о том, что Слоан сконструировала копию совершенно одна, но я не
хотела отдавать соседку по комнате на съедение волкам. Заслоняя Слоан от взгляда Стерлинг, я
приняла её ярость на себя.
— Как я замешана? — повторила я, тоном, походящим на тон Лии — или, возможно,
Майкла. — Назовем это моральной поддержкой.
Стерлинг сжала губы и обернулась к Слоан.
— По какой именно причине ты решила отстроить сцену преступления? — спросила она,
