Ознакомительная версия.
«Фатма Селим, страдающая от затяжной депрессии, отравила своих детей Каана и Хакана Селима, в возрасте 2 и 3 года, соответственно, а затем сама приняла яд.
В предсмертной записке женщина написала: «Никто не виновен в нашей смерти. Я убила наших детей, чтобы не бросать их… Они посадили моего дорогого мужа в тюрьму…»
Оставив записку в квартире, Фатма вышла на улицу и бросилась под колеса автомобиля. Но молодая женщина не погибла, а только получила незначительные травмы. Полиции, которая прибыла на место происшествия, Фатма призналась, что отравила своих детей. Медработники, которых отправили в ее дом, нашли тела умерших малышей. Информация о муже Фатмы остается недоступной. Женщину отправили в больницу для обработки ран, а затем – в отделение полиции Анталии для допроса, после чего дело Фатмы было передано в суд, а сама она отправлена в тюрьму. В своем обращении к суду женщина сказала, что пыталась убить себя, потому что она не могла справиться с тяготами жизни и прокормить своих детей. «Я чувствовала себя очень беспомощной и отчаявшейся, поэтому я дала яд детям, а затем приняла его сама», – сказала Фатма, добавив, что она очень раскаивается в том, что совершила».
Письмо я дала прочитать свекрови, и мы долго не могли решиться рассказать все матери несчастной Ирины. Свекровь причитала: Как же так? Ведь была такой хорошей девочкой! В голове не укладывается.
У меня тоже не укладывалось, потому что Ирина казалась в целом хорошей женщиной. И психически вполне уравновешенной, если не считать вспышек ревности. Ну, не нам ее судить. Хорошо, что ей не удалось покончить с собой, а пока человек жив, всегда есть надежда. Молюсь я за нее дома, в церкви, понятно, нельзя.
-Как ты так спокойно можешь рассуждать о таких вещах? - возмущаюсь я, - как вообще о таком человеке можно молиться?
-Это я сейчас так рассуждаю, - отвечает Тоня,- а тогда моя, и без того потрепанная нервная система, не выдержала.
Я перестала есть и спать, начинала рыдать по любому поводу. Свекровь прекратила меня пилить, чувствовала свою вину, за то, что не верила. Но меня это не утешало. И ничего не могло утешить, что-то мучило изнутри, какая-то безнадега. Тогда я вспомнила, как в аэропорту твердила: «Господи помоги!», и стала повторять эти два слова снова и снова. Опять стало легче. И я решила пойти к Богу. Туда, куда ходил его искать мой покойный муж, именно в тот монастырь, где он гулял с маленьким Сережкой.
В один прекрасный день, надела юбку, захватила платок, и пошли мы вместе с сыном в «Божий садик». Это он так назвал монастырь, когда увидел его. Малыш вспомнил, что так называл это место папа.
-Вот и вся история!- Тоня улыбается, и растирает затекшую от долгого сидения поясницу.
Я молчу, находясь под впечатлением. Вот уж не думала, что ей столько пришлось пережить. Она выглядит совершенно тепличным созданием.
-Ну, теперь ты дома, - нарушаю я затянувшуюся паузу, и все приключения позади.
-Что ты, - смеется она, - с моей работой каждый день приключения.
-Что может быть особенного в профессии медсестры в доме инвалидов? - удивляюсь я.
-Для равнодушных людей - ничего, а для нас, каждый день битвы, победы, и иногда, к сожалению, поражения. Если просто делать процедуры, назначенные врачом, то нет ничего скучнее и тяжелее, а если видеть в каждом пациенте друга, которому можно не только помочь, но и в целом изменить его жизнь к лучшему, то работа получает свою ценность и в вечности. Я за это еще зарплату получаю, а мои помощники приходят после основной работы помогать. Мне вообще легче всех! - хвастается она.
-А чем ты можешь помочь инвалидам? Ведь здоровыми они не станут?
-Тебе обязательно нужно будет приехать в наш интернат! Не смотри на меня так,- не жить, в гости, - улыбается соседка,- ты можешь очень нам помочь.
-Ты смеешься что ли?- обижаюсь я.
-Я серьезно! Многие инвалиды у нас спиваются. В основном, с этим можно бороться. Мы пытаемся увлечь их творчеством, развиваем таланты. Но многие и слушать нас не хотят. Говорят, вы здоровые, вам нас не понять. Легко вам улыбаться, и находить в жизни хорошее, и верить в вашего Бога. Говорят, окажетесь на нашем месте, тогда и поговорим.
-Аааа, - засмеялась я, - тогда понятно, что лучше меня вам волонтера не найти. Только не знаю, стравлюсь ли?
-Справишься!- уверила меня Тоня,- а с нашей стороны тебя ждет серия увлекательных поездок на скорой помощи.
11
На день рождения я попросила у родителей котенка. Подарок преподносил Егорка. Подталкиваемый бабушкой и дедушкой, он подошел к кровати и протянул, зажатого между маленькими ладошками Усатого - полосатого. У серого комочка была на редкость симпатичная мордочка, и роскошные густые усы. С явной неохотой Егорка опустил зверя на одеяло. Котенок не убежал, а пошел нюхать мне лицо, при этом так щекотал шею усами, что я не выдержала и рассмеялась. От этого зверь в возмущении отскочил, и спрятался под кроватью.
Весь день мы с усатым, которого я прозвала Гусар, вместе следили за прыгающими в руках мамы спицами, и за разматывающимися клубочками. Только я следила спокойно, а Гусар, считал необходимым вмешаться. У мамы развились новые привычные жесты: закончить ряд, перевернуть, стряхнуть кота с колен, отнять у кота клубок, размотать и спрятать за спину, вынут кота из-за спины.… Весь технологический процесс дошел до автоматизма, ведь еще нужно было следить за судьбой героини сериала.
Вечером ждали гостей. Пришли сестра с мужем, моя тетя Зина, Тоня с Сережей, мой муж. Этот, ставший мне уже совершенно чужим, молодой человек, приходил только в торжественные дни и мямлил что-то о том, что скоро заберет меня к себе, и будет ухаживать. Его слова имели не больше значения, чем шелест листьев за окном.
Целый день меня не покидало чувство, что этот день рождения - последний. Временами казалось, что реальность уходит, и я вот-вот проснусь. Я думала о том, что все происходящее и правда может оказаться сном, а проверить мне это не удаться. Ведь я не могу себя ущипнуть.
Мама казалась слишком приглаженной, и необычно доброй, котенок нереально идеальным. Когда все собрались за столом, поставленным рядом с моим ложем, меня буквально захватило щемящее чувство скорой разлуки.
Я почувствовала, насколько сильно люблю своих родных, и даже моего бестолкового мужа, и даже котенка, запутавшегося в моем пододеяльнике. И даже эту удобную кровать, и веселые обои, и белоснежный потолок.…И весь этот Белый свет.
Мама положила на мой столик тарталетки с черной икрой, и поднесла к моим губам бокал с шампанским. Я заглянула в бокал, и закричала от неожиданности. Там была дохлая крыса!
Омерзительное животное смотрело прямо на меня своими мертвыми побелевшими глазками, а мама гладила меня по голове и спрашивала: Что случилось?
Внезапно, я ощутила сильный шум в ушах. Свет стал меркнуть, а сознание уходить. Взволнованные голоса родных становились все тише и все дальше. Я провалилась в пустоту.
12
Никакого тоннеля и прочего. Я в полной темноте, но жива. Произошло что-то окончательное, что не дает мне возможность вернуться в ту комнату, где я сейчас была.
Или не была? Или это было давно? А было ли? Почему-то сейчас я не уверена в этом.
Вспышка! Что это? Такое ослепительное, и такое…прекрасное, и такое знакомое. Это моя звезда! Та самая, которую я видела в космосе когда-то. Звезда уже не ослепляет, она, будто играет, будто зовет лучами, светом. А сейчас, она, похоже, танцует, как восточная красавица перед господином. И так завораживающе раскачивается. Влево вправо. Влево вправо. Вправо влево, вправо влево. Сияющий бриллиант-светлячок перед моими глазами набирает обороты. Он качается в воздухе и ему нравится качаться, как ребенку на качелях. И я качаюсь. В длинном дутом плаще, ярко-красном, с растрепанными темными волосами.
- Лилия! Лилия! Лиля! Давайте, давайте, потихонечку полегонечку открывайте глазки…таак…ну, вот, таак…
Белый свет, белый халат, белые стены. Все понятно, я в больнице, видно все-таки жива. И врач какой-то знакомый.
-Лиличка, только одна просьба, не вскакивайте сразу. Отдохните, а потом потихонечку вставайте.
Он в своем уме? Я же парализована. А может…
Подношу руку к глазам. Вот так просто подношу. Невероятно. Сажусь. Нет, я совсем не больна. Удивительная сила, которую я не ощущала так давно. Но давно ли? Еще один взгляд на врача и все становится на свои места. Он что-то записывает в журнал и бормочет себе под нос. Похоже, это что-то обращено ко мне.
-Лилия, все прошло хорошо. Теперь вы курить не будете, а заодно и пить. Да, да! Зря вы не указали и на эту вашу проблему, у нас не аптека, дополнительных денег за каждое лекарство не берем. Проблемы решаем в комплексе. Вы что плачете? Да не переживайте! Пейте, если хотите, не умрете! Вот только вряд ли теперь захотите.
Да успокойтесь вы, пожалуйста!
Доктор отрывается от журнала, гладит меня по руке, растерянно заглядывает в глаза. Я хочу сказать, но захлебываюсь слезами.
Ознакомительная версия.
